Школьные годы чудесные
Приходим с девицами в послеуочное время писать тесты по физике. В классе толпа ещё не ушедших девятиклассников, среди них один слишком уж какой-то высокий, стоит в полоборота. Странно думаю, вот это юноши нынче пошли. Даже во всей нашей старшей параллели таких не сыскать. Генная инженерия? Корни Петра I? Ну и благополучно про него забываю, иду к своей парте. Физик убегает в лаборантскую, класс постепенно освобождается от девятиклашек, только какие-то единицы ещё продолжают сновать туда-сюда. Сидим, углубились в задания, даже слышно, как шевелятся мозги у некоторых моих соседей. Вдруг сзади размеренное непонятное копошение. Звук, нужно признаться, довольно-таки раздражающий. Взрывная Шпендра не выдерживает и, не поворачиваясь, недовольно кричит: "даа блин, можно потише, дебил!" С особым, громогласным акцентом на последнем слове, в котором смешался гнев и презрение всего человечества. Оборачиваюсь. Вижу совершенно ошалевшего того самого юношу, приглядываюсь и понимаю, что это никакой не ученик, и тем более не младший. Это практикант, искавший какое-то оборудование в шкафах. Он, бедняга, даже не находит, что ответить. Сразу видно, как в его глазах судорожно проносится несколько случайно увиденных им серий "Школы". Мальчик не ожидал. Он пришёл учить маленьких ребятишек. Он ещё, вполне возможно, воспитывался на "книжки добрые любить и воспитанными быть учат в школе, учат в школе, учат в школе". "Вычитать и умножать, малышей не обижать". О да.
Шпендра тем временем, осознаёт, схватывается за голову, делает страшные глаза и потихоньку оседает на парту.
* * *
Маленькая предыстория: понедельник, раннее утро, первый урок. Не смотря на всё это, настроение у меня распрекрасное. Я готова каждого целовать в макушку и улыбать.
Получаем задание - сделать презентацию для малышей. Чтобы на каждом слайде буква; картинка, связанная с ней, жизнерадостный фон и короткий стишок. Нам с Вероникой достаётся ко всему прочему замечательная буква "Ж". Но в компьютере на неё не оказывается никакой картинки. Никакого там "жука", "жёлудя" или "жабы" и всего того, что обычно рисуют в детских букварях. Я, в свою очередь, упорно борюсь с соблазном самой нарисовать в пейнте известный предмет на букву "ж". Весь энтузиазм потихоньку сходит на нет. Наконец мы-таки находим выход. Вставляем картинку с лошадью и пишем пояснительное - "жеребёнок." Но тут вдруг появляется другая сложность. - Все детские авторы стишков не удосужились посвятить ему даже двух строчек. Ужасная несправедливость, по-моему.
- Ну давай, придумай что-нибудь, - обращаюсь я к Нике, мрачновато подперев щеку рукой и скучающе уставясь в монитор.
- Что?! Придумай сама, - отнекивается она.
Я воодушевлённо начинаю, сочиняя на ходу:
Жеребёнок был хороший...
Лицо Вероники озаряется светом. В глазах появляется блеск. Она ждёт, вот-вот я выдам что-нибудь стоящее, доброе, вечное.
...Но его не стало тоже. - угрюмо подытоживаю я.
Ставлю траурно-чёрный фон с красной рамочкой.
Улыбааааюсь чеширским котом.
Сохраняю это всё в папке и закрываю программу.
Вероника начинает плакать в рукав и сползать со стула.
Шпендра тем временем, осознаёт, схватывается за голову, делает страшные глаза и потихоньку оседает на парту.
* * *
Маленькая предыстория: понедельник, раннее утро, первый урок. Не смотря на всё это, настроение у меня распрекрасное. Я готова каждого целовать в макушку и улыбать.
Получаем задание - сделать презентацию для малышей. Чтобы на каждом слайде буква; картинка, связанная с ней, жизнерадостный фон и короткий стишок. Нам с Вероникой достаётся ко всему прочему замечательная буква "Ж". Но в компьютере на неё не оказывается никакой картинки. Никакого там "жука", "жёлудя" или "жабы" и всего того, что обычно рисуют в детских букварях. Я, в свою очередь, упорно борюсь с соблазном самой нарисовать в пейнте известный предмет на букву "ж". Весь энтузиазм потихоньку сходит на нет. Наконец мы-таки находим выход. Вставляем картинку с лошадью и пишем пояснительное - "жеребёнок." Но тут вдруг появляется другая сложность. - Все детские авторы стишков не удосужились посвятить ему даже двух строчек. Ужасная несправедливость, по-моему.
- Ну давай, придумай что-нибудь, - обращаюсь я к Нике, мрачновато подперев щеку рукой и скучающе уставясь в монитор.
- Что?! Придумай сама, - отнекивается она.
Я воодушевлённо начинаю, сочиняя на ходу:
Жеребёнок был хороший...
Лицо Вероники озаряется светом. В глазах появляется блеск. Она ждёт, вот-вот я выдам что-нибудь стоящее, доброе, вечное.
...Но его не стало тоже. - угрюмо подытоживаю я.
Ставлю траурно-чёрный фон с красной рамочкой.
Улыбааааюсь чеширским котом.
Сохраняю это всё в папке и закрываю программу.
Вероника начинает плакать в рукав и сползать со стула.