А. Фатьянов. Скрипка бойца
Еще и пожары в лесу не потухли,
Как все запушил, побелил снежок.
Мирно дымились походные кухни,
Бойцы по-хозяйски садились в кружок.
Василий смотрел на отлогие взгорья
И думал: «Весна невеселая тут...
Что, может, сейчас вот в консерваторию
По улицам шумным ребята идут.
Они на углу покупают мимозы
(На улице Герцена столько мимоз!)
И день начинается шумен и розов,
А здесь... Канонада, метели. Мороз.
И снег - то упругий, то жесткий, то зыбкий.
Снежинки поземки, как иглы, остры.
И руки, когда-то державшие скрипку,
Сжимают винтовку...
Гаснут костры».
Каменный дом за железной оградой.
Кругом обложила лесов синева.
Должно быть, разрывом тяжелых снарядов
Смахнуло с подъезда чугунного льва.
Крыльцо поросло желтоватым мохом,
Белые стены обожжены.
Шли осторожно, - ждали подвоха
От этой, почти ледяной, тишины.
Быть может, под камнем прячется мина
И смерть притаилась за каждым кустом?
Гуськом, с полушубков стряхнувши иней,
Солдаты входили в таинственный дом.
И вот - открыта солдатская фляга,
Сало румяное на столе.
А стол здесь, как памятник бывшим благам,
Стоит здесь не менее сотни лет.
На окнах морозных поблескивал бисер.
И, словно хозяин, вошедший в дом,
Солдат растолкал батальонный писарь
И целиком завладел столом.
Чернила из сумки походной вынул.
Достал из планшетки листки дневника.
Кто-то толкнул Василия в спину, -
«Вася, смотри-ка, - скрипка, никак?»
Тот, оглянувшись, едва не вскрикнул
И, сняв со стены футляр дорогой,
Вынул красивую, легкую скрипку
И нежно погладил зазябшей рукой.
Щекою прильнув к ее скользкому тельцу,
Он робко по струнам провел смычком, -
И поднялась, закружилась метелица
Звуков, рожденных бойцом-скрипачом.
Звуки, родные и близкие сердцу,
С каждым дыханьем смелели вдвойне.
Что это? Танец? Фантазия? Скерцо?
Нет! Это повесть, рассказ о войне.
Пусть непослушны замерзшие пальцы
И, часто сбиваясь, скрипка поет,
Но слышалось в музыке - снег осыпается,
Ветер идет по полям боев.
Ходят седые, бездомные вьюги
В долгие, зимние ночи без сна.
Горько, как плач одинокой подруги,
Протяжно и долго рыдала струна.
Словно глубины сердец измерив,
Василий играл о прожитых днях...
Скрипнули тяжко дубовые двери, -
Вошел командир
И застыл в дверях.
Было в музыке столько силы,
Горя, радости, новизны.
Погибших товарищей вспомнил Василий,
Смычок постепенно ушел на низы.
И вдруг, будто первой победы предвестник,
Родился высокий, торжественный звук.
Близкая сердцу солдатская песня
Тонкий смычок вырывала из рук.
И подхватили мы песню,запели,
И разомкнулась вокруг тишина.
Там, где шумели кудлатые ели,
Русская песня была слышна.
Враг почуял, что к ним проникает
Песня под неуязвимую бронь
В танки, в блиндаж, -
С переднего края
По голосу песни открыли огонь.
А песня неслась через лес, по полю,
Смешавшись с метелью, в чужое село,
Славя народа отвагу и волю,
Не умирая - врагам назло!
Скрипка умолкла. И мы замолчали.
Слезы светились в глазах у солдат.
Стоя с приподнятыми плечами,
Смотрел на Василия наш комбат.
Смущенный Василий хотел было скрыться,
Но командир, поравнявшись с ним,
Снял свои теплые рукавицы,
Буркнул отрывистое: «Возьми!..»
И, отвернувшись, шагами широкими
Ушел в дальний угол и лег на шинель.
С воплем и свистом за синими окнами
Шла в наступление метель...
1943
Источник: Фатьянов А.И. Я не хочу судьбу иную: Стихи и песни / Сост. Г.Н. Фатьяновой. - М.: Русская книга, 1999. - С. 99 - 102.