Инцидент с бабушкой. Дачное, драматическое.
Предыстория такова. Году этак в 84-85 мы отдыхали на даче. Дача, это конечно сильно сказано. Это были 2 комнаты в бараке без туалета и воды, с печкой. Барак находился на окраине Свердловска, в сосновом лесу, у озера Шарташ. Дети должны проводить лето на природе! Чего бы это не стоило родителям.
У меня сейчас, во взрослом состоянии, волосы дыбом оттого, что им приходилось выносить ради нас. Мама топила печь, папа носил и рубил дрова. Где-то надо было доставать продукты. Как-то надо было стирать. Как минимум раз в три дня - нас надо было мыть. Какой душ? Какая стиральная машина? Какая на фиг посудомойка???
Но дети не видят трудностей взрослых. Мы ходили купаться на озеро, вечером жгли костер, кто-то пел под гитару... Мне там было очень хорошо - такие чисто детские летние воспоминания, которые потом греют всю жизнь холодными осенними вечерами.
Особенно запомнились прощальные посиделки перед закрытием сезона. Все закуски, салаты, гарниры готовили не мы. Потому что от нас ждали главный гвоздь программы - запеченую курицу. За столом, кстати, нас было человек 10, если всех детей посчитать. Сейчас как-то дико одну курицу на десятерых, а тогда считалось огого.
И вот мама, чуть не под овации, выносит противень с курой, завернутой в фольгу.
Развернули - а там одни угольки. Русская печь - не духовка, температуру не отрегулируешь. Сожгли. Мама чуть не плачет - неудобно, ужас... И разъезжаемся назавтра - уже не угостишь в ответ за полный стол.
Теперь собственно про бабушку.
Мы праздновали Милкин день рождения. Бабушка приехала из города и привезла пирогов, сладких плюшек (самодельных) и торт из магазина. На свежем-то воздухе, да после прогулки по лесу, да после полудня купания - ясно, что сожрано было все и быстро. Хорошо так посидели. Ввечеру мы проводили бабушку на трамвай (полчаса по лесу), вернулись домой и легли спать.
Теперь представьте себе следующее утро. Рано, солнце только встает. Птички поют, тепло, июнь месяц. Сосны слегка покачиваются в вышине, и кажется, что в целом мире тишина и спокойствие. Дачный поселок еще не проснулся. Только самые ревностные хозяюшки встают пораньше, чтобы успеть приготовиться к очередному дню, полному детских проказ и дачных удовольствий. Но даже и они пока спокойны и расслаблены, ведь дети спят.
И только одно нарушает эту дивную гармонию. Это крадущаяся с трамвайной остановки по кустам бабушка. Глаза ее горят, губы шепчут невнятное, на лице тревога.
Добравшись до домиков, она стучит в нашу дверь, и поднимает всю семью по тревоге криками "Живы ли вы еще, мои кровиночки?"
Кровиночки нехотя просыпаются и интересуются, а с чего, собственно, шухер?
Оказывается, за ту ночь, что мы честно продрыхли, бабушка пережила сильнейшее желудочное расстройство. Домой-то она еще доехала. Но там вместо отдыха на диване ее ожидало ночное бдение в санузле. К бессонной ночи прибавьте моральные муки, которые терзали бедную бабушку, пока она браталась то так, то этак с белым другом. Отравила детей и внучек! Наверное торт был испорчен. Как же они там, в ночи, в лесу, с двухместным туалетом типа сортир на весь поселок! Ни врача, ни телефона! Живы ли???
И вот с первыми лучами бабушка полетела к нам. Спасать. А мы нахально в порядке, хотя все то же ели.
Начинается разбор полетов, на котором выясняется следующее. Знаете такую поговорку - "повар с ложки сыт"? Так и бабуля, пока пекла для нас пироги, так их напробовалась, что за праздничным столом на них и не взглянула. То есть на десерт ей оставалось что? Правильно, торт!
Бабушка не отказала себе в удовольствии, и запила все жуткие кремовые розочки чем? (барабанная дробь) - холодной водой. Самое оно, по жаре-то, да после жирного. А всех остальных папа чаем горячим всех напоил (он бы и бабушку напоил, но она отказалась).
С тех пор мы обязательно после еды пьем горячий чай. Говорят, что армейский устав пишется кровью. По крайней мере одно незыблемое правило в нашей семье написано масляным кремом.