Путями поморов. Итоги-2. "Нулевая верста", часть 4-я, заключительная
в начало "Нулевой версты"
Пути, которые оказались в стороне от наших планов.
То, о чем я написал выше, так или иначе попадало, реально или в планах, в нитку нашего вездеходного маршрута. Но этим не ограничивались реальные Пути Поморов. Был еще «нижний», (Путь шестой) из Двины в Печору - вдоль очерченной нами южной границы Заволочья. Этот путь шел рекой Вычегдой, правым, мощнейшим притоком Двины. Здесь, в низовьях Вычегды, убитых одним из крупнейших целлюлозно-бумажных комбинатов мира - Котласским, в городе Коряжме, всегда была промышленность. Здесь когда-то, в Соли Вычегодской, обосновался Федор Лукич Строганов; его сын, знаменитый Аника, получил от Грозного земли по Каме, соединенной волоками как с Вычегдой, так и с Печорою. А внуки Аники наняли Ермака Тимофеевича, и «Москва приросла Сибирью». Но еще до того, на рубеже 15 и 16 веков произошел целый ряд событий, связанных с поморскими путями. «Собиратель земель русских», Иван Третий, снаряжает несколько экспедиций в Пермь, Югорию и на Урал. Сначала Федор Семенович Курбский ведет свою рать из Устюга Сухоной, Двиной и Вычегдой. Через предположительно Вымский волок переходит в Печору и переволакивает суда затем через Урал. Через несколько лет огромную, почти пятитысячную рать ведут на Югру три князя - Семен Федорович (сын Федора Семеновича) Курбский, Петр Федорович Ушатый и Василий Иванович Гаврилов (Бражник), используя разные пути. Ушатый идет Пинегой - Кулоем - Мезенью - Пёзою - Цильмой («Шедшу князь Петр Ушатой с вологжаны, двиняны, важаны Пенегою, Колою (Кулоем) Мезенью, Пезою, Чильмою на Печору-реку, на Пусту»),Курбский - Вычегдой и Вымским волоком, а Бражник-Заболцкий (Гаврилов) - Волгой и Камой. Первыми приходят на Печору Курбский и Бражник, и рубят Пустозерский Острог. Затем рати снова разделяются и идут из Печоры разными путями, только в условиях наступившей зимы - на лыжах… Во время этого похода Семен Курбский (?) составляет знаменитый «Дорожник» - «Указатель пути в Печору, Югру и к реке Оби», целиком вошедший в книгу Сигизмунда Герберштейна.
Кроме Котлассого комбината Вычегду еще гадит Сыктывкарский ЦБК.(Ремарка А.Р.)
Из шести упомянутых путей пять оказались речными… непорядок, или даже несправедливость по отношению к поморам - мореходам. Кроме упомянутого Великого Мангазейского Морского Хода существовали еще как минимум три Морских Хода. По мере «разработки» несметных богатств Мангазеи пушные запасы последней скудели, а поморы уходили восточнее, в Енисей и его крупнейшие притоки, Нижнюю и Подкаменную Тунгуску. В 17 веке основывается Туруханск (Новая Мангазея), а приспособленные для плавания во льдах поморские кочи позволяют идти дальше на Восток, до устья Пясины, и дальше, вокруг Таймыра или волоками в Хатангу… Это все принято называть (Путь седьмой) - Енисейский Морской Ход. Но этот путь относительно нов; два других хода старше… (Путь восьмой) - Новоземельский Ход. Новая Земля («Матка») была исключительно богата моржовым клыком - реальная альтернатива «слоновой кости», как по цене, так и по богатству, а также сопутствующими этому товару песцовыми, медвежьими, моржовыми, тюленьими и оленьими шкурами; моржовым, тюленьим, белушьим и медвежьем “салом” (ворвань). Настолько, что целые артели уходили на Новую Землю с Пинеги, Мезени и Печоры; будучи готовыми к тяжелым испытаниям северной навигации, они везли с собой запасы и снаряжение, позволявшее оставаться там на зимовку. А со временем на кочи стали грузить срубы изб, и зимовки стали плановыми. Такие зимовки представляли собой избу, баньку и шалаш, заполненный продовольствием, по мере расходования которого освободившееся место заполнялось добычей. Да, еще непременный атрибут такой зимовки - громадный деревянный крест. Такие кресты, наряду с гуриями (каменными пирамидками - турами), служили маяками и указателями. Говорят, их остатки на Новой Земле можно найти повсеместно. Но до Новой Земли поморы освоили другие земли. Ход на Грумант (Шпицберген, путь девятый) - Груманланский Ход был проложен задолго до Баренца, вдоль северного берега Кольского полуострова, через остров Медвежий. Это самый старый морской путь поморов, в условиях спокойной воды занимал он около недели и использовался с незапамятных времен (как же Истоме с Герасимовым не знать тогда пути мимо Мурмонского Носа и к огнедышащей Исландии?) для промысла моржей и тюленей. Здесь поморы также устраивали зимовки; в 18 веке на Груманте единовременно находилось до 270 поморских судов, до двух тысяч (как в Мангазее!) поморов. Тут надо, наверное, еще одну оговорку сделать, лингвистическую. О значении поморского слова «ход». Ход - не синоним слова «путь»; скорее, для определения «хода» больше подходит слово «лоция». Это не только прочерченная линия трека на карте, но полная картинка состояния этого пути, с мелями, банками, подводными течениями и их графиками, и даже ледовая обстановка…
Наверное, несправедливо не сказать о сухопутных поморских путях. Вообще, мне показалось, что и сейчас население Архангельской области больше любит зиму именно из-за относительной простоты передвижения зимой. Скованные льдом реки превращаются в санные дороги, а сухопутные тракты, качество которых и сейчас, как и в мангазейско - пустозерские времена, не блещет совершенством, зимой обретают покрытие, близкое к идеальному. Сосланный в Пустозерск Протопоп Аввакум двигался «нашим» путем - Холмогоры - Пинега - Мезень - Пустозерск. И если сейчас на последнем участке нет даже зимника, то в 1667 году старец не по своей воле преодолевает весь этот почтовый тракт за три(!) дня. О старинных трактах Волок Пинежский - Труфанова - Ёжуга - Лешуконское и Лешуконское - Мезень я уже писал. Собственно, автодорога сейчас существует на месте последнего указанного тракта, лишь спрямляя «свертки» на старинные деревни по берегам Мезени. Но вообще, география населенных пунктов - вдоль рек-ходов - диктовала и наличие санных путей, соединяющих эти села и деревни в зимнее время. Но об одном сухопутном пути Заволочья нужно сказать особо.
(Путь десятый). Осударева Дорога.
Я уже написал, что отношения Петра Первого и поморов отличались стопроцентной взаимностью. Да и за что было архангелогородцам любить Петра? Множество новшеств, противоречивших самому укладу жизни - это лишь небольшая эмоциональная составляющая. Главное - по мере строительства Питера Архангельск хирел. Запрет каменного строительства, отток торговли, сначала методами принуждения и даже фактической блокады, а потом уж и в силу объективных причин… Архангельск и Питер - как два единоутробных брата - близнеца. Стоило начать принудительно «кормить» один, как пищи не хватило другому. А потом и последовавший запрет на строительство кочей - традиционных морских поморских судов, и «пересадка» поморов на голландские галиоты. «По получении сего указу объявите всем промышленникам, которые ходят на море для промыслов на своих лодьях и кочах, дабы они вместо тех судов делали морские суды галиоты, гукары, каты, флейты, кто из них какие хочет, и для того (пока они новыми морскими судами исправятся) дается им сроку на старых ходить только два года». Стремление насадить новое силой всегда встречает отпор. А этот отпор рождает дальнейшие крайности. Да, коч слишком прост, не может идти против ветра и вынужден пережидать непогоду в укрытии. Но когда Нансен строит знаменитый «Фрам», он берет за основу конструкцию коча, поскольку его форма позволяет пережить сжатие во льдах - яйцевидный профиль выталкивается льдами на поверхность, не разрушаясь. И «Фрам» успешно участвует в трех экспедициях - Нансена (1893-96) - первая полярная экспедиция, закончившаяся без людских потерь, арктической Свердрупа (1898 - 1902) и самой знаменитой антарктической - Руаля Амундсена, с помором Кучиным за штурвалом.. А Россия Петра, получив, с одной стороны, дееспособный и быстрый военный флот голландского образца, на долгие годы утратила вековую традицию плавания во льдах. Диалектика.
Основные поморские суда: на кочах ходили на восток в Мангазею и Сибирь, а на запад и Грумант на лодьях - 3-мачтовые суда, бравшие до 300 тонн груза. Сравни: у Колумба и Магеллана были по 120, а у Ченслера 160.
Поморские суда, вопреки сложившимся с Петра стереотипам, могли ходить против ветра под прямыми парусами (англичане научились позже в 16 веке). До 1870 года ни одно судно европейской конструкции не смогло пройти дальше Новой Земли, а попыток были десятки. И дело не в экипажах. В 1581 году в Холмогорах по заказу Ивана Грозного голландские мастера построили галиот для Сибирского хода. В первой же экспедиции погиб в Обской губе.
А поморские ходили. Так стоило ли запрещать морской ход в Мангазею?
Так же как и Петру запрещать поморские суда? Впрочем, ни указы Петра, ни все последующие постоянно издававшиеся вплоть до Николая 1, поморы не выполнили, причем законно, заставляя правительство давать отсрочки и исключения, которые продолжались 150 лет. (Ремарка А.Р.)
Но это все было потом. А для реализации грандиозного плана «рубки окна» Петру нужна была дорога, для подвозки пушек и армии, ибо место рубки нужно было еще и от шведов освободить. С 20-х чисел июня до 14 июля 1702 года, за примерно 20 дней, строится 264 километра дороги от Беломорской пристани Нюхча до Повенца на Онежском озере. Абсолютный рекорд скорости дорожного строительства. Движение войск Петра по этой дороге начинается 17 августа, а 26-го сентября Петр начинает штурм шведской крепости Нотебург (Орешек), которой овладевает 11 октября. Есть мнение, что этой дорогой Петр не только перебрасывал людей и пушки, но ей же были переброшены волоком два малых морских фрегата, «Святой Дух» и «Курьер». Причем поморы? Возможно, этот путь - один из древних путей из Онеги-озера, а значит, и Новгорода, в Заволочье, кто ж знает? Но строили дорогу точно поморы - согнанные на строительство крестьяне Архангельской и Олонецкой губерний, прославляя таким образом, Петра и Россию, и заколачивая гвоздь в крышку гроба Архангельска. Диалектика.
Заключение.
Вот так, «подвигав» точку отсчета, «нулевую версту», по поморской земле колесами наших вездеходов, позадавав в Архангельском, Мезенском и Пинежском музеях вопросы, мы получили картинку поморских путей. От мыса Пур-Наволок на Двине, от Холмгорского устья Пинеги, от Лампожни, от Каргополя, Тотьмы и Устюга и до Груманта - Шпицбергена, Матки - Новой Земли, Мангазеи - Лукоморья… Чукотки, Аляски и Калифорнии. А может, Исландии и загадочной страны Енграненланд, подвластной когда-то новгородцам. Я очень люблю слушать рассказы путешественников. Нет, читать тоже люблю, но слушать… Знаете, иногда бывает, задашь вопрос, и рассказчик начнет что-то объяснять. И по мере этого объяснения появится много-много других вопросов, но вдруг окажется, что он нечаянно ответил на совсем другой вопрос, который ты и не задавал. У руководителя нашей экспедиции, Чукова, часто спрашивают, что влечет его в разные путешествия, в чем их смысл? Владимир Семенович всегда отвечает на это примерно так: «Микроб когда-то проглотил». У меня есть похожая фраза: «Шило в заднице не дает сидеть на месте». Но это же ответ на совсем другой вопрос!
(Осторожно! это моя теория, не имеющая ничего общего с наукой, религией и кровообращением, а также не проповедующая и не содержащая никаких намеков ни на какое превосходство, расовое, национальное или кровесодержащее). Наверное, когда в 9 веке в Новгород пришел Рюрик «и с ним русь», славянское и финское население этих земель получило порцию новой, свежей крови. Крови викингов, великих путешественников и первооткрывателей, уже открывших к тому времени, или собирающихся это сделать и огнедышащую Исландию, и амфоры и благовония греков и персов (готов отдельно поспорить о «пути из варяг в греки» - не там он был… но здесь не стану), и знакомых с Америкой, лежащей слегка дальше загадочной страны Енграненланд, подвластной когда-то новгородцам…. И пусть концентрация этой крови, изначально неизмеримо малая, не позволяет считать себя варягами, и пусть она постоянно падает и разбавляется, и пусть не только у нас, но и в «викинговых» Норвегии и Дании, пусть. Но эта кровь все равно продолжает содержать ген. Он может спать, и даже не проявляться в течение всей жизни, а может бить наружу и фонтанировать. Его совсем может быть мало, ничтожно, но он есть. И был, и есть. Мне кажется, это он двигал варяжскую Русь в Новгород и вел поморские кочи прочь от «нулевой версты». И продолжает заставлять нас вскакивать с дивана, хватать рюкзак или садиться за руль. И называется он у всех по-разному. У Чукова - микроб. У меня - шило в заднице. У Гумилева - пассионарность.
Совсем после подписи.
Я поставил точку в тот момент, когда за окном раздались залпы салюта. Сегодня - 9 мая 2012 года, и город отмечает великий праздник - День Победы. Оставаясь под властью написанного, думаю, что варяжский ген, несущий в себе признаки той самой руси - не последнее, что помогло нашим дедам пережить все тяготы и лишения и, в конце концов, победить. Наше дело теперь - помнить, не забывать, потому что память людская - удивительная субстанция. Она живет, живет, и вдруг - раз - и что-то стирает… С Праздником!
Весной 1500 года, 9 мая, Москва проснулась от праздничного звона колоколов. Обыватели высыпали на улицы, по которым возвращались победители. Семен Курбский, Петр Ушатый и Василий Бражник вели своих ратников, а народ ликовал и называл Государя Ивана III, как и прежде, «государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской», и добавлял новое «и Пермский, и Югорский, и иных». Вот ведь, память…
Отсюда можно вернуться в
Часть 1 Итогов - «Вдоль польских кладбищ эстонской дорогой»
Начать сначала часть 2 Итогов - " Нулевая верста"
Можно посмотреть дневник в " дороге on-line"
А можно подождать появления текстов о нашей технике и о современной жизни Заволочья.
Да, если уж совсем набраться терпения, то можно дождаться нашего летнего прохода волока Пёза - Цильма. На чем - не скажу. Интрига.
Пути, которые оказались в стороне от наших планов.
То, о чем я написал выше, так или иначе попадало, реально или в планах, в нитку нашего вездеходного маршрута. Но этим не ограничивались реальные Пути Поморов. Был еще «нижний», (Путь шестой) из Двины в Печору - вдоль очерченной нами южной границы Заволочья. Этот путь шел рекой Вычегдой, правым, мощнейшим притоком Двины. Здесь, в низовьях Вычегды, убитых одним из крупнейших целлюлозно-бумажных комбинатов мира - Котласским, в городе Коряжме, всегда была промышленность. Здесь когда-то, в Соли Вычегодской, обосновался Федор Лукич Строганов; его сын, знаменитый Аника, получил от Грозного земли по Каме, соединенной волоками как с Вычегдой, так и с Печорою. А внуки Аники наняли Ермака Тимофеевича, и «Москва приросла Сибирью». Но еще до того, на рубеже 15 и 16 веков произошел целый ряд событий, связанных с поморскими путями. «Собиратель земель русских», Иван Третий, снаряжает несколько экспедиций в Пермь, Югорию и на Урал. Сначала Федор Семенович Курбский ведет свою рать из Устюга Сухоной, Двиной и Вычегдой. Через предположительно Вымский волок переходит в Печору и переволакивает суда затем через Урал. Через несколько лет огромную, почти пятитысячную рать ведут на Югру три князя - Семен Федорович (сын Федора Семеновича) Курбский, Петр Федорович Ушатый и Василий Иванович Гаврилов (Бражник), используя разные пути. Ушатый идет Пинегой - Кулоем - Мезенью - Пёзою - Цильмой («Шедшу князь Петр Ушатой с вологжаны, двиняны, важаны Пенегою, Колою (Кулоем) Мезенью, Пезою, Чильмою на Печору-реку, на Пусту»),Курбский - Вычегдой и Вымским волоком, а Бражник-Заболцкий (Гаврилов) - Волгой и Камой. Первыми приходят на Печору Курбский и Бражник, и рубят Пустозерский Острог. Затем рати снова разделяются и идут из Печоры разными путями, только в условиях наступившей зимы - на лыжах… Во время этого похода Семен Курбский (?) составляет знаменитый «Дорожник» - «Указатель пути в Печору, Югру и к реке Оби», целиком вошедший в книгу Сигизмунда Герберштейна.
Кроме Котлассого комбината Вычегду еще гадит Сыктывкарский ЦБК.(Ремарка А.Р.)
Из шести упомянутых путей пять оказались речными… непорядок, или даже несправедливость по отношению к поморам - мореходам. Кроме упомянутого Великого Мангазейского Морского Хода существовали еще как минимум три Морских Хода. По мере «разработки» несметных богатств Мангазеи пушные запасы последней скудели, а поморы уходили восточнее, в Енисей и его крупнейшие притоки, Нижнюю и Подкаменную Тунгуску. В 17 веке основывается Туруханск (Новая Мангазея), а приспособленные для плавания во льдах поморские кочи позволяют идти дальше на Восток, до устья Пясины, и дальше, вокруг Таймыра или волоками в Хатангу… Это все принято называть (Путь седьмой) - Енисейский Морской Ход. Но этот путь относительно нов; два других хода старше… (Путь восьмой) - Новоземельский Ход. Новая Земля («Матка») была исключительно богата моржовым клыком - реальная альтернатива «слоновой кости», как по цене, так и по богатству, а также сопутствующими этому товару песцовыми, медвежьими, моржовыми, тюленьими и оленьими шкурами; моржовым, тюленьим, белушьим и медвежьем “салом” (ворвань). Настолько, что целые артели уходили на Новую Землю с Пинеги, Мезени и Печоры; будучи готовыми к тяжелым испытаниям северной навигации, они везли с собой запасы и снаряжение, позволявшее оставаться там на зимовку. А со временем на кочи стали грузить срубы изб, и зимовки стали плановыми. Такие зимовки представляли собой избу, баньку и шалаш, заполненный продовольствием, по мере расходования которого освободившееся место заполнялось добычей. Да, еще непременный атрибут такой зимовки - громадный деревянный крест. Такие кресты, наряду с гуриями (каменными пирамидками - турами), служили маяками и указателями. Говорят, их остатки на Новой Земле можно найти повсеместно. Но до Новой Земли поморы освоили другие земли. Ход на Грумант (Шпицберген, путь девятый) - Груманланский Ход был проложен задолго до Баренца, вдоль северного берега Кольского полуострова, через остров Медвежий. Это самый старый морской путь поморов, в условиях спокойной воды занимал он около недели и использовался с незапамятных времен (как же Истоме с Герасимовым не знать тогда пути мимо Мурмонского Носа и к огнедышащей Исландии?) для промысла моржей и тюленей. Здесь поморы также устраивали зимовки; в 18 веке на Груманте единовременно находилось до 270 поморских судов, до двух тысяч (как в Мангазее!) поморов. Тут надо, наверное, еще одну оговорку сделать, лингвистическую. О значении поморского слова «ход». Ход - не синоним слова «путь»; скорее, для определения «хода» больше подходит слово «лоция». Это не только прочерченная линия трека на карте, но полная картинка состояния этого пути, с мелями, банками, подводными течениями и их графиками, и даже ледовая обстановка…
Наверное, несправедливо не сказать о сухопутных поморских путях. Вообще, мне показалось, что и сейчас население Архангельской области больше любит зиму именно из-за относительной простоты передвижения зимой. Скованные льдом реки превращаются в санные дороги, а сухопутные тракты, качество которых и сейчас, как и в мангазейско - пустозерские времена, не блещет совершенством, зимой обретают покрытие, близкое к идеальному. Сосланный в Пустозерск Протопоп Аввакум двигался «нашим» путем - Холмогоры - Пинега - Мезень - Пустозерск. И если сейчас на последнем участке нет даже зимника, то в 1667 году старец не по своей воле преодолевает весь этот почтовый тракт за три(!) дня. О старинных трактах Волок Пинежский - Труфанова - Ёжуга - Лешуконское и Лешуконское - Мезень я уже писал. Собственно, автодорога сейчас существует на месте последнего указанного тракта, лишь спрямляя «свертки» на старинные деревни по берегам Мезени. Но вообще, география населенных пунктов - вдоль рек-ходов - диктовала и наличие санных путей, соединяющих эти села и деревни в зимнее время. Но об одном сухопутном пути Заволочья нужно сказать особо.
(Путь десятый). Осударева Дорога.
Я уже написал, что отношения Петра Первого и поморов отличались стопроцентной взаимностью. Да и за что было архангелогородцам любить Петра? Множество новшеств, противоречивших самому укладу жизни - это лишь небольшая эмоциональная составляющая. Главное - по мере строительства Питера Архангельск хирел. Запрет каменного строительства, отток торговли, сначала методами принуждения и даже фактической блокады, а потом уж и в силу объективных причин… Архангельск и Питер - как два единоутробных брата - близнеца. Стоило начать принудительно «кормить» один, как пищи не хватило другому. А потом и последовавший запрет на строительство кочей - традиционных морских поморских судов, и «пересадка» поморов на голландские галиоты. «По получении сего указу объявите всем промышленникам, которые ходят на море для промыслов на своих лодьях и кочах, дабы они вместо тех судов делали морские суды галиоты, гукары, каты, флейты, кто из них какие хочет, и для того (пока они новыми морскими судами исправятся) дается им сроку на старых ходить только два года». Стремление насадить новое силой всегда встречает отпор. А этот отпор рождает дальнейшие крайности. Да, коч слишком прост, не может идти против ветра и вынужден пережидать непогоду в укрытии. Но когда Нансен строит знаменитый «Фрам», он берет за основу конструкцию коча, поскольку его форма позволяет пережить сжатие во льдах - яйцевидный профиль выталкивается льдами на поверхность, не разрушаясь. И «Фрам» успешно участвует в трех экспедициях - Нансена (1893-96) - первая полярная экспедиция, закончившаяся без людских потерь, арктической Свердрупа (1898 - 1902) и самой знаменитой антарктической - Руаля Амундсена, с помором Кучиным за штурвалом.. А Россия Петра, получив, с одной стороны, дееспособный и быстрый военный флот голландского образца, на долгие годы утратила вековую традицию плавания во льдах. Диалектика.
Основные поморские суда: на кочах ходили на восток в Мангазею и Сибирь, а на запад и Грумант на лодьях - 3-мачтовые суда, бравшие до 300 тонн груза. Сравни: у Колумба и Магеллана были по 120, а у Ченслера 160.
Поморские суда, вопреки сложившимся с Петра стереотипам, могли ходить против ветра под прямыми парусами (англичане научились позже в 16 веке). До 1870 года ни одно судно европейской конструкции не смогло пройти дальше Новой Земли, а попыток были десятки. И дело не в экипажах. В 1581 году в Холмогорах по заказу Ивана Грозного голландские мастера построили галиот для Сибирского хода. В первой же экспедиции погиб в Обской губе.
А поморские ходили. Так стоило ли запрещать морской ход в Мангазею?
Так же как и Петру запрещать поморские суда? Впрочем, ни указы Петра, ни все последующие постоянно издававшиеся вплоть до Николая 1, поморы не выполнили, причем законно, заставляя правительство давать отсрочки и исключения, которые продолжались 150 лет. (Ремарка А.Р.)
Но это все было потом. А для реализации грандиозного плана «рубки окна» Петру нужна была дорога, для подвозки пушек и армии, ибо место рубки нужно было еще и от шведов освободить. С 20-х чисел июня до 14 июля 1702 года, за примерно 20 дней, строится 264 километра дороги от Беломорской пристани Нюхча до Повенца на Онежском озере. Абсолютный рекорд скорости дорожного строительства. Движение войск Петра по этой дороге начинается 17 августа, а 26-го сентября Петр начинает штурм шведской крепости Нотебург (Орешек), которой овладевает 11 октября. Есть мнение, что этой дорогой Петр не только перебрасывал людей и пушки, но ей же были переброшены волоком два малых морских фрегата, «Святой Дух» и «Курьер». Причем поморы? Возможно, этот путь - один из древних путей из Онеги-озера, а значит, и Новгорода, в Заволочье, кто ж знает? Но строили дорогу точно поморы - согнанные на строительство крестьяне Архангельской и Олонецкой губерний, прославляя таким образом, Петра и Россию, и заколачивая гвоздь в крышку гроба Архангельска. Диалектика.
Заключение.
Вот так, «подвигав» точку отсчета, «нулевую версту», по поморской земле колесами наших вездеходов, позадавав в Архангельском, Мезенском и Пинежском музеях вопросы, мы получили картинку поморских путей. От мыса Пур-Наволок на Двине, от Холмгорского устья Пинеги, от Лампожни, от Каргополя, Тотьмы и Устюга и до Груманта - Шпицбергена, Матки - Новой Земли, Мангазеи - Лукоморья… Чукотки, Аляски и Калифорнии. А может, Исландии и загадочной страны Енграненланд, подвластной когда-то новгородцам. Я очень люблю слушать рассказы путешественников. Нет, читать тоже люблю, но слушать… Знаете, иногда бывает, задашь вопрос, и рассказчик начнет что-то объяснять. И по мере этого объяснения появится много-много других вопросов, но вдруг окажется, что он нечаянно ответил на совсем другой вопрос, который ты и не задавал. У руководителя нашей экспедиции, Чукова, часто спрашивают, что влечет его в разные путешествия, в чем их смысл? Владимир Семенович всегда отвечает на это примерно так: «Микроб когда-то проглотил». У меня есть похожая фраза: «Шило в заднице не дает сидеть на месте». Но это же ответ на совсем другой вопрос!
(Осторожно! это моя теория, не имеющая ничего общего с наукой, религией и кровообращением, а также не проповедующая и не содержащая никаких намеков ни на какое превосходство, расовое, национальное или кровесодержащее). Наверное, когда в 9 веке в Новгород пришел Рюрик «и с ним русь», славянское и финское население этих земель получило порцию новой, свежей крови. Крови викингов, великих путешественников и первооткрывателей, уже открывших к тому времени, или собирающихся это сделать и огнедышащую Исландию, и амфоры и благовония греков и персов (готов отдельно поспорить о «пути из варяг в греки» - не там он был… но здесь не стану), и знакомых с Америкой, лежащей слегка дальше загадочной страны Енграненланд, подвластной когда-то новгородцам…. И пусть концентрация этой крови, изначально неизмеримо малая, не позволяет считать себя варягами, и пусть она постоянно падает и разбавляется, и пусть не только у нас, но и в «викинговых» Норвегии и Дании, пусть. Но эта кровь все равно продолжает содержать ген. Он может спать, и даже не проявляться в течение всей жизни, а может бить наружу и фонтанировать. Его совсем может быть мало, ничтожно, но он есть. И был, и есть. Мне кажется, это он двигал варяжскую Русь в Новгород и вел поморские кочи прочь от «нулевой версты». И продолжает заставлять нас вскакивать с дивана, хватать рюкзак или садиться за руль. И называется он у всех по-разному. У Чукова - микроб. У меня - шило в заднице. У Гумилева - пассионарность.
Совсем после подписи.
Я поставил точку в тот момент, когда за окном раздались залпы салюта. Сегодня - 9 мая 2012 года, и город отмечает великий праздник - День Победы. Оставаясь под властью написанного, думаю, что варяжский ген, несущий в себе признаки той самой руси - не последнее, что помогло нашим дедам пережить все тяготы и лишения и, в конце концов, победить. Наше дело теперь - помнить, не забывать, потому что память людская - удивительная субстанция. Она живет, живет, и вдруг - раз - и что-то стирает… С Праздником!
Весной 1500 года, 9 мая, Москва проснулась от праздничного звона колоколов. Обыватели высыпали на улицы, по которым возвращались победители. Семен Курбский, Петр Ушатый и Василий Бражник вели своих ратников, а народ ликовал и называл Государя Ивана III, как и прежде, «государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской», и добавлял новое «и Пермский, и Югорский, и иных». Вот ведь, память…
Отсюда можно вернуться в
Часть 1 Итогов - «Вдоль польских кладбищ эстонской дорогой»
Начать сначала часть 2 Итогов - " Нулевая верста"
Можно посмотреть дневник в " дороге on-line"
А можно подождать появления текстов о нашей технике и о современной жизни Заволочья.
Да, если уж совсем набраться терпения, то можно дождаться нашего летнего прохода волока Пёза - Цильма. На чем - не скажу. Интрига.