Две фотографии
И между ними 4 года. Таким Осташевский терем увидели мы
.
А таким он был за 4 года до этого (фотография предоставлена нам Яковлевым Евгением, директором клуба во Введенском - Якше)
Это тот же фасад. И окосячка, и наличники, и даже обшивка на месте. Остальные фотки здесь Подождите обвинять кого-либо в вандализме или мародерстве, нам кажется, это не так. Дом к этому моменту стоял уже несколько десятков лет бесхозным, и активно разбирать его начали только тогда, когда он явным образом стал разрушаться. На одном из фото видно, что целы перекрытия. То есть у процесса растаскивания есть своя критическая масса - дом не трогают до тех пор, пока он дом, а не "куча мусора". А вот когда разрушения становятся значимыми, когда люди в своем сознании делают вывод, что они необратимы, тогда и идет массовый вынос любых элементов - "лучше я заберу, чем сгниет". Поэтому это в какой-то мере даже благо для сохранности ценного (иконы из разрушаемых церквей ведь тоже по домам уносили и прятали). В связи с этим три вопроса, два риторических и один практический:
1. Когда из дома исчезла дубовая лестница
2. Сказанное, почему-то, не относится к стеклам. Почему их в брошенных домах всегда разбивают сразу?
3. Практический. Как вы считаете, если после того, что сделано за это лето в плане консервации/реставрации, после того, что в целом местное население нас приняло положительно и начало помогать (факт), обратиться к людям с просьбой вернуть все, что принадлежит дому, как это будет воспринято? И как это лучше сделать, гласно, в открытом для всех жителей доступе (газеты, объявы, стенды) или приватно (вычислить, у кого эти элементы, особого труда не составит). С моей точки зрения, это для реставраторов не является определяющим, (не так много этого снятого), но с психологической, "позиционной" точки зрения ведь правильно? Нет?
.
А таким он был за 4 года до этого (фотография предоставлена нам Яковлевым Евгением, директором клуба во Введенском - Якше)
Это тот же фасад. И окосячка, и наличники, и даже обшивка на месте. Остальные фотки здесь Подождите обвинять кого-либо в вандализме или мародерстве, нам кажется, это не так. Дом к этому моменту стоял уже несколько десятков лет бесхозным, и активно разбирать его начали только тогда, когда он явным образом стал разрушаться. На одном из фото видно, что целы перекрытия. То есть у процесса растаскивания есть своя критическая масса - дом не трогают до тех пор, пока он дом, а не "куча мусора". А вот когда разрушения становятся значимыми, когда люди в своем сознании делают вывод, что они необратимы, тогда и идет массовый вынос любых элементов - "лучше я заберу, чем сгниет". Поэтому это в какой-то мере даже благо для сохранности ценного (иконы из разрушаемых церквей ведь тоже по домам уносили и прятали). В связи с этим три вопроса, два риторических и один практический:
1. Когда из дома исчезла дубовая лестница
2. Сказанное, почему-то, не относится к стеклам. Почему их в брошенных домах всегда разбивают сразу?
3. Практический. Как вы считаете, если после того, что сделано за это лето в плане консервации/реставрации, после того, что в целом местное население нас приняло положительно и начало помогать (факт), обратиться к людям с просьбой вернуть все, что принадлежит дому, как это будет воспринято? И как это лучше сделать, гласно, в открытом для всех жителей доступе (газеты, объявы, стенды) или приватно (вычислить, у кого эти элементы, особого труда не составит). С моей точки зрения, это для реставраторов не является определяющим, (не так много этого снятого), но с психологической, "позиционной" точки зрения ведь правильно? Нет?