Москва, о которой я не знала
14 часов как белка в колесе.
- Вы будете кофе?
- ДААА- хочется кричать мне. Но все уже отказались, поэтому делаю над собой усилие и говорю "нет".
Сидим в гостиной дома, такого как в фильмах про американскую жизнь. Разговор льется на английском, а мозг норовит отключиться и придумать себе лазейку, что я не здесь и не сейчас, а где-то далеко. Еще пять минут назад стояли на Волоколамке в легкой пробке, и вот уже двухэтажный приятный домик, окруженный соснами и ни одного неулыбающегося лица. Только управительница Виктория с яркими розовыми тенями и русским акцентом возвращает всё на свои места.
Подъезжаем к школе. Охранники, одетые как американские бодигарды спрашивают куда мы и зачем и есть ли эпойнтмент. Вот так вот и спрашивают. Есть ли эпойнтмент? А потом лезут длинным зеркалом под капот и под саму машинку, мало ли, что мы там провозим. А дальше снова кино. Куча детей, все говорят на английском, и шкафчики вот прям как надо, с замочками. Учителя улыбаются, и все время говорят "хай".
А потом, после этого, я прыгаю в метро и спустя минут 10 вспоминаю, что не нужно улыбаться. Так безопасней. В моей Москве улыбаться не принято...
- Вы будете кофе?
- ДААА- хочется кричать мне. Но все уже отказались, поэтому делаю над собой усилие и говорю "нет".
Сидим в гостиной дома, такого как в фильмах про американскую жизнь. Разговор льется на английском, а мозг норовит отключиться и придумать себе лазейку, что я не здесь и не сейчас, а где-то далеко. Еще пять минут назад стояли на Волоколамке в легкой пробке, и вот уже двухэтажный приятный домик, окруженный соснами и ни одного неулыбающегося лица. Только управительница Виктория с яркими розовыми тенями и русским акцентом возвращает всё на свои места.
Подъезжаем к школе. Охранники, одетые как американские бодигарды спрашивают куда мы и зачем и есть ли эпойнтмент. Вот так вот и спрашивают. Есть ли эпойнтмент? А потом лезут длинным зеркалом под капот и под саму машинку, мало ли, что мы там провозим. А дальше снова кино. Куча детей, все говорят на английском, и шкафчики вот прям как надо, с замочками. Учителя улыбаются, и все время говорят "хай".
А потом, после этого, я прыгаю в метро и спустя минут 10 вспоминаю, что не нужно улыбаться. Так безопасней. В моей Москве улыбаться не принято...