Гордыня
Она приветливо улыбается во весь рот, демонстрируя гнилые пеньки зубов, когда встречает нас у двери. Ей двадцать семь лет и она живёт в старой хатке с осыпавшейся штукатуркой рядом с нашими кумовьями.
Мы привозим ей книги, крупы, б\ушную одежду, какие-то тарелки или ненужные коврики, и она каждый раз радуется как дитя этим нехитрым «подаркам».
***
Девять лет назад она приехала из небольшого села в Бахчисарайском районе покорять Симферополь - умница, красавица, отличница. Планировала как минимум в Вуз или в модельное агентство. Уезжала с помпой и пафосом, пообещав никогда не возвращаться в родной «отстойник».
А потом банальная история миллионов «завоевательниц» - в ВУЗ не поступила, в модели не попала, поработала официанткой, влюбилась, забеременела, сделала аборт на позднем сроке и лишилась возможности иметь детей. Потом попробовала «заработать», торгуя на рынке.
Там в холод греются водкой и удовлетворяют похоть хозяина на грязных поддонами в дальнем углу склада ...
Потом «хозяин» устраивает им недостачу и получает рабынь, стоящих у прилавка за кормёжку. Хорошо, если у такой рабыни есть кто-то, кто возьмёт пару дружков, и отберёт хотя бы её паспорт. А если нет - так и стоят.
Я спрашиваю её:
«Почему ты не едешь домой?»
Когда-то она отвечала, что вот-вот всё наладится, ей обещали нормальную работу - «там-то и там-то», и тогда она «ещё раскрутится».
А теперь она отворачивается к окну, сглатывает слёзы и как-то задушено произносит: «Мне стыдно…»
****
И я уже слышала это: «Мне стыдно возвращаться!» от девчонок в Киеве и Москве.
Ещё молодых и привлекательных девчонок, живущих как беженки - вдесятером в однокомнатной съёмной квартире. Они считают позорным вернуться без пачки баксов и Порше к своим родным матерям.
***
…На облупленном подоконнике - бутылка дешёвой водки и пачка сигарет. Никакого намёка на уют.
А самого крыльца под многотонной плитой Гордыни похоронена Надежда.
Мы привозим ей книги, крупы, б\ушную одежду, какие-то тарелки или ненужные коврики, и она каждый раз радуется как дитя этим нехитрым «подаркам».
***
Девять лет назад она приехала из небольшого села в Бахчисарайском районе покорять Симферополь - умница, красавица, отличница. Планировала как минимум в Вуз или в модельное агентство. Уезжала с помпой и пафосом, пообещав никогда не возвращаться в родной «отстойник».
А потом банальная история миллионов «завоевательниц» - в ВУЗ не поступила, в модели не попала, поработала официанткой, влюбилась, забеременела, сделала аборт на позднем сроке и лишилась возможности иметь детей. Потом попробовала «заработать», торгуя на рынке.
Там в холод греются водкой и удовлетворяют похоть хозяина на грязных поддонами в дальнем углу склада ...
Потом «хозяин» устраивает им недостачу и получает рабынь, стоящих у прилавка за кормёжку. Хорошо, если у такой рабыни есть кто-то, кто возьмёт пару дружков, и отберёт хотя бы её паспорт. А если нет - так и стоят.
Я спрашиваю её:
«Почему ты не едешь домой?»
Когда-то она отвечала, что вот-вот всё наладится, ей обещали нормальную работу - «там-то и там-то», и тогда она «ещё раскрутится».
А теперь она отворачивается к окну, сглатывает слёзы и как-то задушено произносит: «Мне стыдно…»
****
И я уже слышала это: «Мне стыдно возвращаться!» от девчонок в Киеве и Москве.
Ещё молодых и привлекательных девчонок, живущих как беженки - вдесятером в однокомнатной съёмной квартире. Они считают позорным вернуться без пачки баксов и Порше к своим родным матерям.
***
…На облупленном подоконнике - бутылка дешёвой водки и пачка сигарет. Никакого намёка на уют.
А самого крыльца под многотонной плитой Гордыни похоронена Надежда.