Сиюминутное. 3.12.2014
-Когда люди болеют - они лежат под тёплым одеялом, пьют горячий чай и бурчат на заботливых близких, которые бегают вокруг с градусниками, бульонами и вареньями! - ворчал он, натягивая кроссовки.
- Угу... - соглашалась я.
- Они, вообще-то, по факту избавлены от всех физических нагрузок и, тем более, от марафонских забегов по пасмурному городу!
- Конечно, дорогой! - не посмела противоречить я , вытаскивая его навстречу ветру с запахом моря, можжевельника и кипарисов....
Всё было, как было всегда - я стартовала на максимуме и потом, восстанавливая дыхание, поджидала его, рассудительно семенящего где-то на грани между шагом и бегом.
Он подходил, и мы целовались.
Нам, двум простуженным из всей компании - можно целоваться друг с другом без оглядки. И ради этого лишь стоило удрать от всех.
На сухих губах оставался привкус моря и сигар. И это был новый вкус давно знакомых губ.
Так было всегда и во всём - в работе, в дружбе, в любви...
Я стартовала резко, и пока он добирался до меня, я зачастую успевала отчаяться и пообещать себе, что больше никогда -никогда с ним - ни в разведку, ни ... Никуда, короче...
- Я чувствую себя виноватым. Вокруг столько горя...
Глупая фраза какая-то....
Я загляделась на воробьёв, оккупировавших провода. Их было не меньше сотни. Они бесстыдно уставились на нас и возмущённо чирикали. Наверное, осуждали за безнравственность...
- Я чувствую себя виноватым .... Но я давным давно уже не был так счастлив.
Я поцеловала его в кончик носа и побежала по боковой улочке.
Мне уже было всё равно. Больше года назад в какой-то чёрной дыре исчезло моё чистое и светлое желание сделать его самым счастливым человеком на Земле.
Но теперь он был счастлив без всяких усилий с моей стороны. И это счастье рассыпалось сверкающими снежинками и золотило море, кипарисы, верхушки гор и люди, идущие навстречу почему-то все были улыбчивыми и светлыми...
К счастливому всегда хочется прикоснуться. Кажется, что можно заразиться, как этой доставучей простудой, и вот так же - вместе - болеть радостью и любовью....
Но у меня прививка от этого вируса.
- Угу... - соглашалась я.
- Они, вообще-то, по факту избавлены от всех физических нагрузок и, тем более, от марафонских забегов по пасмурному городу!
- Конечно, дорогой! - не посмела противоречить я , вытаскивая его навстречу ветру с запахом моря, можжевельника и кипарисов....
Всё было, как было всегда - я стартовала на максимуме и потом, восстанавливая дыхание, поджидала его, рассудительно семенящего где-то на грани между шагом и бегом.
Он подходил, и мы целовались.
Нам, двум простуженным из всей компании - можно целоваться друг с другом без оглядки. И ради этого лишь стоило удрать от всех.
На сухих губах оставался привкус моря и сигар. И это был новый вкус давно знакомых губ.
Так было всегда и во всём - в работе, в дружбе, в любви...
Я стартовала резко, и пока он добирался до меня, я зачастую успевала отчаяться и пообещать себе, что больше никогда -никогда с ним - ни в разведку, ни ... Никуда, короче...
- Я чувствую себя виноватым. Вокруг столько горя...
Глупая фраза какая-то....
Я загляделась на воробьёв, оккупировавших провода. Их было не меньше сотни. Они бесстыдно уставились на нас и возмущённо чирикали. Наверное, осуждали за безнравственность...
- Я чувствую себя виноватым .... Но я давным давно уже не был так счастлив.
Я поцеловала его в кончик носа и побежала по боковой улочке.
Мне уже было всё равно. Больше года назад в какой-то чёрной дыре исчезло моё чистое и светлое желание сделать его самым счастливым человеком на Земле.
Но теперь он был счастлив без всяких усилий с моей стороны. И это счастье рассыпалось сверкающими снежинками и золотило море, кипарисы, верхушки гор и люди, идущие навстречу почему-то все были улыбчивыми и светлыми...
К счастливому всегда хочется прикоснуться. Кажется, что можно заразиться, как этой доставучей простудой, и вот так же - вместе - болеть радостью и любовью....
Но у меня прививка от этого вируса.