Нарушение сценария
Двадцать три минуты бессмысленный фраз о чем угодно: стихах, картинах, политике, погоде, родителях. И в каждой паузе, в каждом выдохе в телефонную трубку ввинчивается немая мольба: "Скажи мне, что ты приедешь!".
Немая, потому что произнести её вслух - невыносимо.
Потому что - гордость.
Потому что - глупо и не по-взрослому заставлять его срываться и мчаться в октябрьской ночи без всякого смысла и цели. И еще потому, что страх услышать "нет" - сильнее любой логики.
- Послушай, Ась, а ты сможешь выскочить, если я приеду?
Сердце оторвалось, ухнуло куда-то вниз живота и тут же рванулось в горло, перекрыв доступ кислорода. Я не сказала - прохрипела:
- Да, конечно...
Я не стала спрашивать - как он собирается реализовать эту сумасшедшую идею. И не стала говорить, что к нему я смогу вырваться из любой тюрьмы, крепости и, наверняка, даже с того света - смогу.
Отбой. Пока абсурдность этой идеи не доказана рассудком - у меня есть три-четыре часа сладкого, как гречишный мёд, ожидания.
И ужасно хочется выключить телефон, чтобы не услышать утешающее и разумное : "Нет, сегодня не получится".
В палате похрапывает соседка и я осторожно сбрасываю ночнушку и одеваю "парадный" спортивный костюм. Банкомат в холле выдает мне "пропуск", и я иду уговаривать дежурного врача понарушать правила.
...и все еще поглядываю на безмолвный черный экран, ожидая отбоя встречи.
Почему-то не хочется ничего выдумывать и громоздить трагичную ложь о том, почему и зачем мне нужно вырваться из этих стен до завтрашнего утра. Под любые расписки и клятвенные заверения.
Я просто говорю, что жду того, кто, подобно герою из самых романтических повестей способен в паузах услышать, что он жизненно нужен. Именно сейчас и именно здесь. Услышать и почувствовать настолько тонко, что оставит все и всех и продерется сквозь эту зябкую ночь. И о том, что никакие, даже самые продвинутые, лекарства не исцелят меня лучше, чем его руки...
Доктор Роман Алексеевич денег не принимает, выгоняет меня. нахмурившись и ворча сурово, но через пять минут медсестра Аллочка вылавливает меня, рыдающую, в душевой, и сует ключи от ВИП-палаты.
- Приедет, позвони мне, я выйду - проведу его сюда.
И еще час, растянувшийся на целую вечность я стою окна, вглядываясь в черную темень, понимая, что даже за эти минуты ожидания, пусть и напрасного возможно, я ему благодарна каждой своей частицей....
_______
Телефон оживает, и агент определяет его местонахождение зеленой капелькой, почти наслоенной на мою собственную. Теперь еще тридцать минут, когда свершившееся чудо гоняет волны радости от пяток до макушки, швыряет в жар и озноб почти одновременно, когда дрожат и покалывают пальцы, а сдерживать крик счастья - почти невыносимо....
- Вот твои ромашки, Ась. - он не дает их мне в руки, а небрежно бросает на тумбочку, смеется. - Ты проспорила. Кто говорил, что ромашек осенью не бывает?
Вопль счастья и желание повиснуть на шее невероятным усилием воли заталкиваю поглубже. И нарочито безразлично оглядываю букет.
- Твои познания в ботанике ниже школьного уровня. Это - герберы. В отличие от ромашек они бывают круглый год, благодаря бесперебойной работе голландской цветочной промышленности.
Медсестра из-за его спины красноречиво поднимает указательный палец вверх и стучит по циферблату часов, напоминая, что к шести волшебство исчезнет, карета превратится в тыкву, а платье - в... Короче, чтобы не потерялись во времени... И осторожно прикрывает дверь.
Теперь по законам жанра романа, герои которого уже два года с самого дня знакомства друг друга не любят, мы должны или отчаянно друг другу дерзить, или заниматься любовью.
Последний раз мы едва ли десятком фраз обменялись. Потому что занимались любовью.
А предпоследний - не обменялись ни одним добрым или просто вежливым предложением. Потому что ссорились так же самозабвенно, как занимались любовью. Можно совместить оба сценария, но какой-то иной нам воплотить ни разу не удавалось.
_______
Он правильно сделал, что выключил свет.
И я правильно сделала, что промолчала.
Ссориться не было никакого смысла.
Заниматься любовью было невозможно. Даже не оттого, что в любой момент мог зайти посторонний - даже ВИП-палаты в больницах не закрываются изнутри. Скорее от понимания того, что в каждый момент по коридору могут раздаться торопливые шаги и крики "Готовьте операционную!" .
И оттого мы лежали в полной темноте - моя голова на его груди - и молчали.
И он гладил меня по волосам, а я неслышно ревела, и тут же слизывала слезы с его кожи.
И три часа не было ничего в этом отделенном от всего рационального мира кусочке счастья и покоя, кроме его запаха и стука сердца. Все, что казалось мне страшным, невозможным, беспокоящим - растворялось в слезах и уходило прочь. И с каждым поцелуем мужчины, которого я никогда не любила, в меня возвращалась и и жизнь, и силы и вера в то самое невозможное...
_______
... У двери приемного покоя рассвет швырнул в нас порыв холодного ветра.
- Когда ты выберешься отсюда, мы обязательно куда-нибудь съездим с тобой. Хоть на пару дней.
Я спрятала искры на дне зрачков и поджала губы:
- Вот еще... Зачем это?
Он моментально принял правила игры.
- Действительно, что это я? - и с сарказмом продолжил: - У Вашего Величества наверняка найдется более интересная компания для совместного времяпровождения, чем стареющие зануды типа меня.
Я ответила, что занудам стоит расходовать силы и время на юных фанатеющих поклонниц и борьбу с мировым злом в виде Роспотребнадзора и Минзравоохранения, и так нам удалось расстаться без излишнего трагизма и недоумения от "неформатной" ночи.
_______
Медсестра отняла мои герберы. Почему -то от этого мне было обидно еще целую неделю.
"Интересные компании" и "фанатеющие поклонницы" всё-таки уступили место "нашим величествам" и впереди у нас целых два дня огненных, качественных ссор и любви. И московский RIW в финале, который даст океан поводов для изматывающей ревности, острого ехидства и поиска причин и смысла той самой НЕлюбви, которая пришивает нас друг к другу нетленной нитью.
**********************
Стоять под клёном, окрашенным в терракоту, касаться лбами, не знать, куда руки деть -
пиджак без карманов - сподобилась же надеть... Ну где же мы просчитались, скажи мне, где? В какой-нибудь единице? Десятой? Сотой?.. И что теперь?
До кофейни(зеленый чай, эспрессо, черничные маффины, зал курящий).
Все просто. Сидишь. Улыбаешься. Настоящий.
И я улыбаюсь. Заученная матчасть: смотреть в переносицу, не отводить глаза, не скрещивать кисти, затягиваться неспешно. Ты чуешь подвох, но подыгрываешь, конечно, и смотришь лукаво:
"Ребёнок... Ну что ж, дерзай, играйся, но я тебя вижу насквозь - умна, пытаешься быть рассудительной и циничной. Была бы актрисой - влепил бы тебе... "отлично". Но ты же, красавица, форменная шпана, ты бегала в стоптанных кедах гонять в футбол, латала коленки, кормила дворовых шавок, дралась с пацанами. Когда подросла, вдобавок, освоила навык быть женщиной. Слабый пол? Да ладно!.. Ты стала себе абсолютным злом, поверив, что мир без любви непременно рухнет. Ходила в чуть мятой футболке по чьей-то кухне, глотала таблетки от жизни - не помогло. Теперь вот играешь - дистанция, все дела..."
Ты прав, разумеется, пусть не во всех деталях, и знаешь, что где-то мы всё таки просчитались. Ослабили хватку, реакция подвела.
Но разума хватит, пожалуй, сыграть вничью, не ставя ни галок, ни прочерков в тайном списке. Семь цифр на салфетке. Прощание по-английски.
...достать зажигалку. Понять, что взяла твою.
(стихотворение Ксении Кольт)
Немая, потому что произнести её вслух - невыносимо.
Потому что - гордость.
Потому что - глупо и не по-взрослому заставлять его срываться и мчаться в октябрьской ночи без всякого смысла и цели. И еще потому, что страх услышать "нет" - сильнее любой логики.
- Послушай, Ась, а ты сможешь выскочить, если я приеду?
Сердце оторвалось, ухнуло куда-то вниз живота и тут же рванулось в горло, перекрыв доступ кислорода. Я не сказала - прохрипела:
- Да, конечно...
Я не стала спрашивать - как он собирается реализовать эту сумасшедшую идею. И не стала говорить, что к нему я смогу вырваться из любой тюрьмы, крепости и, наверняка, даже с того света - смогу.
Отбой. Пока абсурдность этой идеи не доказана рассудком - у меня есть три-четыре часа сладкого, как гречишный мёд, ожидания.
И ужасно хочется выключить телефон, чтобы не услышать утешающее и разумное : "Нет, сегодня не получится".
В палате похрапывает соседка и я осторожно сбрасываю ночнушку и одеваю "парадный" спортивный костюм. Банкомат в холле выдает мне "пропуск", и я иду уговаривать дежурного врача понарушать правила.
...и все еще поглядываю на безмолвный черный экран, ожидая отбоя встречи.
Почему-то не хочется ничего выдумывать и громоздить трагичную ложь о том, почему и зачем мне нужно вырваться из этих стен до завтрашнего утра. Под любые расписки и клятвенные заверения.
Я просто говорю, что жду того, кто, подобно герою из самых романтических повестей способен в паузах услышать, что он жизненно нужен. Именно сейчас и именно здесь. Услышать и почувствовать настолько тонко, что оставит все и всех и продерется сквозь эту зябкую ночь. И о том, что никакие, даже самые продвинутые, лекарства не исцелят меня лучше, чем его руки...
Доктор Роман Алексеевич денег не принимает, выгоняет меня. нахмурившись и ворча сурово, но через пять минут медсестра Аллочка вылавливает меня, рыдающую, в душевой, и сует ключи от ВИП-палаты.
- Приедет, позвони мне, я выйду - проведу его сюда.
И еще час, растянувшийся на целую вечность я стою окна, вглядываясь в черную темень, понимая, что даже за эти минуты ожидания, пусть и напрасного возможно, я ему благодарна каждой своей частицей....
_______
Телефон оживает, и агент определяет его местонахождение зеленой капелькой, почти наслоенной на мою собственную. Теперь еще тридцать минут, когда свершившееся чудо гоняет волны радости от пяток до макушки, швыряет в жар и озноб почти одновременно, когда дрожат и покалывают пальцы, а сдерживать крик счастья - почти невыносимо....
- Вот твои ромашки, Ась. - он не дает их мне в руки, а небрежно бросает на тумбочку, смеется. - Ты проспорила. Кто говорил, что ромашек осенью не бывает?
Вопль счастья и желание повиснуть на шее невероятным усилием воли заталкиваю поглубже. И нарочито безразлично оглядываю букет.
- Твои познания в ботанике ниже школьного уровня. Это - герберы. В отличие от ромашек они бывают круглый год, благодаря бесперебойной работе голландской цветочной промышленности.
Медсестра из-за его спины красноречиво поднимает указательный палец вверх и стучит по циферблату часов, напоминая, что к шести волшебство исчезнет, карета превратится в тыкву, а платье - в... Короче, чтобы не потерялись во времени... И осторожно прикрывает дверь.
Теперь по законам жанра романа, герои которого уже два года с самого дня знакомства друг друга не любят, мы должны или отчаянно друг другу дерзить, или заниматься любовью.
Последний раз мы едва ли десятком фраз обменялись. Потому что занимались любовью.
А предпоследний - не обменялись ни одним добрым или просто вежливым предложением. Потому что ссорились так же самозабвенно, как занимались любовью. Можно совместить оба сценария, но какой-то иной нам воплотить ни разу не удавалось.
_______
Он правильно сделал, что выключил свет.
И я правильно сделала, что промолчала.
Ссориться не было никакого смысла.
Заниматься любовью было невозможно. Даже не оттого, что в любой момент мог зайти посторонний - даже ВИП-палаты в больницах не закрываются изнутри. Скорее от понимания того, что в каждый момент по коридору могут раздаться торопливые шаги и крики "Готовьте операционную!" .
И оттого мы лежали в полной темноте - моя голова на его груди - и молчали.
И он гладил меня по волосам, а я неслышно ревела, и тут же слизывала слезы с его кожи.
И три часа не было ничего в этом отделенном от всего рационального мира кусочке счастья и покоя, кроме его запаха и стука сердца. Все, что казалось мне страшным, невозможным, беспокоящим - растворялось в слезах и уходило прочь. И с каждым поцелуем мужчины, которого я никогда не любила, в меня возвращалась и и жизнь, и силы и вера в то самое невозможное...
_______
... У двери приемного покоя рассвет швырнул в нас порыв холодного ветра.
- Когда ты выберешься отсюда, мы обязательно куда-нибудь съездим с тобой. Хоть на пару дней.
Я спрятала искры на дне зрачков и поджала губы:
- Вот еще... Зачем это?
Он моментально принял правила игры.
- Действительно, что это я? - и с сарказмом продолжил: - У Вашего Величества наверняка найдется более интересная компания для совместного времяпровождения, чем стареющие зануды типа меня.
Я ответила, что занудам стоит расходовать силы и время на юных фанатеющих поклонниц и борьбу с мировым злом в виде Роспотребнадзора и Минзравоохранения, и так нам удалось расстаться без излишнего трагизма и недоумения от "неформатной" ночи.
_______
Медсестра отняла мои герберы. Почему -то от этого мне было обидно еще целую неделю.
"Интересные компании" и "фанатеющие поклонницы" всё-таки уступили место "нашим величествам" и впереди у нас целых два дня огненных, качественных ссор и любви. И московский RIW в финале, который даст океан поводов для изматывающей ревности, острого ехидства и поиска причин и смысла той самой НЕлюбви, которая пришивает нас друг к другу нетленной нитью.
**********************
Стоять под клёном, окрашенным в терракоту, касаться лбами, не знать, куда руки деть -
пиджак без карманов - сподобилась же надеть... Ну где же мы просчитались, скажи мне, где? В какой-нибудь единице? Десятой? Сотой?.. И что теперь?
До кофейни(зеленый чай, эспрессо, черничные маффины, зал курящий).
Все просто. Сидишь. Улыбаешься. Настоящий.
И я улыбаюсь. Заученная матчасть: смотреть в переносицу, не отводить глаза, не скрещивать кисти, затягиваться неспешно. Ты чуешь подвох, но подыгрываешь, конечно, и смотришь лукаво:
"Ребёнок... Ну что ж, дерзай, играйся, но я тебя вижу насквозь - умна, пытаешься быть рассудительной и циничной. Была бы актрисой - влепил бы тебе... "отлично". Но ты же, красавица, форменная шпана, ты бегала в стоптанных кедах гонять в футбол, латала коленки, кормила дворовых шавок, дралась с пацанами. Когда подросла, вдобавок, освоила навык быть женщиной. Слабый пол? Да ладно!.. Ты стала себе абсолютным злом, поверив, что мир без любви непременно рухнет. Ходила в чуть мятой футболке по чьей-то кухне, глотала таблетки от жизни - не помогло. Теперь вот играешь - дистанция, все дела..."
Ты прав, разумеется, пусть не во всех деталях, и знаешь, что где-то мы всё таки просчитались. Ослабили хватку, реакция подвела.
Но разума хватит, пожалуй, сыграть вничью, не ставя ни галок, ни прочерков в тайном списке. Семь цифр на салфетке. Прощание по-английски.
...достать зажигалку. Понять, что взяла твою.
(стихотворение Ксении Кольт)