О том, как исчезли некоторые тетради из дневников св.Иоанна Кронштадтского
О том как пропали исчезнувшие тетради из дневников св.Иоанна Кронштадтского, есть ли шанс их найти, кто цензор и как он выбирает какие записи можно публиковать, а какие нет - рассказывает доктор филологии, редактор дневников и внучатая племянница святого Тамара ОРНАТСКАЯ.
Св.прав.Иоанн Кронштадтский прослужил в Андреевском соборе города Кронштадта 52 года, до своей смерти. Все это время - с 1856 года по 1908 год - он вел духовный дневник, где рассказывал о переживаниях (практически ежедневного) служения литургии, делился своими размышлениями над Священным Писанием, каялся в грехах, просил прощения у Бога и молился "вслух". Дневники св.прав.Иоанна представляют собой учебник святости, описывают внутреннее духовное делание в течении 52 лет (со всеми его трудностями, падениями, но и великими утешениями от Бога) человека, ставшего святым. Большая часть подлинных дневников (за 1856-1894 гг.) хранится в Государственном архиве. Они представляют собой тетради довольно большого формата (20 х 32 см), количеством 26. Местонахождение рукописных дневников за 1895-1908 (первая половина) годы на сегодняшний день неизвестно. Последний, предсмертный дневник за вторую половину 1908 года хранится в Центральном Государственном историческом архиве г. Санкт-Петербурга. Страницы дневниковых тетрадей заполнены автором с обеих сторон мелким трудночитаемым почерком, в тексте встречаются вставки и исправления, и более поздние дополнения и пометы, вписанные карандашом. В состав выходящего теперь многотомного издания Дневников Иоанна Кронштадтского (изд."Отчий дом") предполагается включить все известные на сегодняшний день в оригиналах личные дневники святого. Тем более, что в записи на первой странице самого раннего из дневников сам отец Иоанн оставил своего рода «разрешение» на их публикацию. Здесь сказано: «Не истреблять этой книги и по смерти моей: может быть, кто-нибудь найдется подобный мне по мыслям и по чувству и покажет свое глубокое сочувствие написанному в этой книге, если не всему, чего я и не смею надеяться, - потому что могут найтись здесь, при строгой критике, и ошибки, - то, по крайней мере, некоторым местам ее. Все хорошее и справедливое в этой книге почитаю не своим, а Божиим, так как мы «недовольны есмы помыслити что от себе, яко от себе, но довольство наше от Бога». Мои только ошибки и недостатки». Главным редактором издания дневников является доктор филологических наук, ведущий сотрудник Института русской литературы РАН (Пушкинского дома), Тамара Ивановна Орнатская, внучатая племянница св.прав.Иоанна Кронштадтского.
- Расскажите пожалуйста, где хранились и как пропали исчезнувшие тетради из дневников св.Иоанна Кронштадтского?
- Я видела их когда они были еще полностью у нас дома. Мы жили тогда в Песочном у моего деда протоиерея Иоанна Орнатского. Все что было от отца Иоанна, все наследство, хранилось моей бабушкой, которая меня вырастила. Я сирота блокадная, поэтому росла у бабушки. И я видела эти дневники. Я была очень любопытная и когда начала ходить в школу, то лезла всюду в книги. Книг было много. Библиотека была большая. Даже после войны что-то осталось, хотя конечно пропало многое. Ну, и в том числе натыкалась на рукописи. И всегда лезла в эти рукописные тексты, хотя я наверно тогда и читать-то еще не умела. Д того дошло, что впоследствии я участвовала в издании академических собраний Тургенева, Достоевского, теперь возглавляю издание Гончарова главным редактором. Директор издательства «Отчий дом» Шкатов Михаил Евгеньевич узнал от кого-то из журналистов, что у меня дома есть портрет, вот этот знаменитый портрет св.Иоанна Кронштадтского, который действительно очень интересный и по времени и по надписи замечательной, и приехал ко мне, чтобы его переснять. Не только он приезжал, многие этот портрет снимали. Когда он приехал, у нас зашел разговор, я рассказала, как в детстве лазила в запретную бабушкину тумбочку с рукописями дневников св.Иоанна и вынимала оттуда очередную тетрадку. Я уже умела читать, это было после войны. На время блокады меня увозили, иначе я бы умерла. А сразу когда вернулась, мне было лет восемь или девять я уже лезла в эти дневники. Бабушка их у меня отбирала, говорила, что это трогать нельзя, и прятала обратно в тумбочку где они хранились, а я все равно лезла. Так что эти дневники я видела в полной сохранности - еще все тетради.
Но потом так случилось, что у бабушки был знакомый по ее мужу священнику Иоанну Орнатскому, настоятелю Иоанновского монастыря и он пришел, зная, что у нас есть эти дневники. То есть пришел коллега моего деда Иоанна Орнатского и бабушка ему доверила ему хранившуюся у нас часть дневников. Он тогда служил в духовной академии. Не буду называть его фамилию, дети еще живы и ни в чем не виноваты. Ну, он эти дневники сдал куда положено и, конечно, они пропали. Но Слава Тебе Господи все-таки сохранилась значительная часть!
- Есть ли шанс, что пропавшие рукописи до сих пор где-то хранятся?
- По-моему даже проскользнуло где-то, может по радио, что они хранятся в музее связанном с революцией. Но это был слух. И какие-то журналисты мне помогали искать, но в музее сделали вид что ничего такого не было и они ничего не получали. Может быть где-нибудь что-нибудь и есть, но уже сейчас может быть это и открыли бы. Время-то другое. Но не появляется ничего нового. Слава Тебе Господи достаточно и того, что хранится в архивах и в печатном виде. Хотя мы ничего не перепечатываем, все наше в первый раз издается. И не только дневники. Собираем и письма. Издаем. Вот двухтомник писем отца Иоанна у нас вышел недавно. У меня если шкаф сейчас открыть - там все письма к нему, а вы можете представить сколько их?! Так что все что сохранилось мы издадим и в довольно обозримом будущем.
- Как происходит работа над рукописями?
- Мне приносят набранный черновой текст и ксерокопию рукописи и я их сверяю, вношу правку. И так мы издаем том за томом. Другие издательства тоже издавали дневники, но там тексты не подвергались такой тщательной проверке. Здесь нужна академическая школа, пушкинодомская в частности. Так что читаем том за томом и издаем. Начали с 1856 года и двигаемся дальше. Только 1908 год издали раньше (предсмертный дневник) - немного забежали вперед. «Отчий дом» отксерил все тетради, они теперь у меня в виде отдельных листов. Работать можно. Иногда труднее, иногда легче. Вобщем, это у меня на роду написано, потому что я всю жизнь любила читать рукописи. С детства, у нас дома были литографии пушкинских рукописей, я в них лезла. Дом был хороший, библиотека хорошая.
- Говорят, что у св.Иоанна был очень плохой почерк, это так?
- Бывает гораздо сложнее, у Федора Михайловича например. У того же Гончарова, да, у того же Тургенева. Нет. Это не так, что почерк очень плохой. К почерку привыкаешь и довольно быстро, особенно когда ты его читаешь все время. С юных лет я запомнила, что «нрзб» - это позор текстолога. Так вот я могу сказать, что так получается, что за нами «нрзб» не остается. «Нрзб» - это значит «разобрать невозможно». Если посидеть хорошо, что изредка приходится делать, все можно разобрать. Но у отца Иоанна мало таких мест. За нами «нрзб» не остается. Но сверять нужно несколько раз. Если кто-то прочитает, а за ним еще кто-то, то обязательно что-то найдет. Не для хвастовства говорю, но я текстолог по роду занятий.
- Есть ли цензура? Какие моменты из дневников опускаются при публикации?
- Ничего не опускается. Мы публикуем все полностью. Вот у меня сейчас лежит в работе 1967 год - ни строки не опускаем. Выборочно можно публиковать, но мы публикуем полностью. Берите любой том - сравнивайте. От начала и до конца, до единого слова и чернового даже, зачеркнутого и то мы показываем его где-то внизу. Я была в потрясении как он описывает как он родился, откуда взялся - он это все описывает таким языком, что можно где угодно вслух читать. Это его образ, его язык, по-другому он не мог говорить. И если он кается в чем-то то все это достаточно прямо и откровенно сказано, но его языком, который не вызывает никаких двусмысленностей. Так что не требуется делать никаких купюр. Это человек высокой духовности, он знал где и как можно сказать и что нужно, а может быть что-то и не нужно. Так что дневники эти удивительные. Ну, отец Иоанн духовный писатель, такого высочайшего уровня, что и не надо говорить. И это видно по его философствованию, да, даже бытовые записи - все написано замечательным языком, что говорить. Да, и любовь ко всему.
- Вы прочитали все дневники. Что меняется в записях св.Иоанна со временем?
- Время, обстоятельства и возраст. Только так. Абсолютная открытость. Причем дневник ведется так, что читать может и младенец, в смысле который уже умеет читать, и человек любого образования, любого социального статуса. Здесь нет никаких препон, которые бы мешали кому-нибудь читать эти дневники. Хотя, из дневника в дневник тот же род деятельности, та же семья, то же окружение и тем не менее все разное. Очень интересно читать, я вам скажу!
- Было ли что-нибудь такое в дневниках, что вас поразило?
- Все поражает. Хотя я читала много дневников - же издавали дневники Достоевского и всех классиков у кого они сохранились. Но это другие дневники. Другие по роду занятий, по деятельности, по духу своему. Они необыкновенные. Если вчитаешься, вот, я сейчас возьму любой том и не смогу оторваться... Из дневников я теперь знаю всю его жизнь. Надо читать эти дневники, чтобы постигнуть ту нелегкую жизнь семейную, которую он вел в Кронштдате. Но он был удивительного благородства человек, высокого благородства. Поэтому ему приходилось все принимать и все в себя прятать далеко. У него был и такт, и опыт, и готовность к этому.
- Можно ли сказать, что дневники св.Иоанна - это учебник святости?
- Можно. Почитайте любой фрагмент и там будет вся святость. Просто надо читать. Это надо быть читателем и читать. Тогда каждый для себя там много найдет. Хотя, не каждый наверно будет их читать... Но они необыкновенные! Мне, конечно, очень интересно. Сколько лет прошло. Мне наверно было лет 10 или даже 9, когда первый раз полезла в тумбочку с этими рукописями. И вот вообразите себе, мне 77 стукнуло и я вот их для публикации сверяю.
- С чего стоит начать читать дневники, с ранних или с поздних томов?
- Какой попадется, начните с любого!
«Нескучный сад»: Дневники св.Иоанна Кронштадтского: каким был почерк святого?
Click to viewСв.прав.Иоанн Кронштадтский прослужил в Андреевском соборе города Кронштадта 52 года, до своей смерти. Все это время - с 1856 года по 1908 год - он вел духовный дневник, где рассказывал о переживаниях (практически ежедневного) служения литургии, делился своими размышлениями над Священным Писанием, каялся в грехах, просил прощения у Бога и молился "вслух". Дневники св.прав.Иоанна представляют собой учебник святости, описывают внутреннее духовное делание в течении 52 лет (со всеми его трудностями, падениями, но и великими утешениями от Бога) человека, ставшего святым. Большая часть подлинных дневников (за 1856-1894 гг.) хранится в Государственном архиве. Они представляют собой тетради довольно большого формата (20 х 32 см), количеством 26. Местонахождение рукописных дневников за 1895-1908 (первая половина) годы на сегодняшний день неизвестно. Последний, предсмертный дневник за вторую половину 1908 года хранится в Центральном Государственном историческом архиве г. Санкт-Петербурга. Страницы дневниковых тетрадей заполнены автором с обеих сторон мелким трудночитаемым почерком, в тексте встречаются вставки и исправления, и более поздние дополнения и пометы, вписанные карандашом. В состав выходящего теперь многотомного издания Дневников Иоанна Кронштадтского (изд."Отчий дом") предполагается включить все известные на сегодняшний день в оригиналах личные дневники святого. Тем более, что в записи на первой странице самого раннего из дневников сам отец Иоанн оставил своего рода «разрешение» на их публикацию. Здесь сказано: «Не истреблять этой книги и по смерти моей: может быть, кто-нибудь найдется подобный мне по мыслям и по чувству и покажет свое глубокое сочувствие написанному в этой книге, если не всему, чего я и не смею надеяться, - потому что могут найтись здесь, при строгой критике, и ошибки, - то, по крайней мере, некоторым местам ее. Все хорошее и справедливое в этой книге почитаю не своим, а Божиим, так как мы «недовольны есмы помыслити что от себе, яко от себе, но довольство наше от Бога». Мои только ошибки и недостатки». Главным редактором издания дневников является доктор филологических наук, ведущий сотрудник Института русской литературы РАН (Пушкинского дома), Тамара Ивановна Орнатская, внучатая племянница св.прав.Иоанна Кронштадтского.
- Расскажите пожалуйста, где хранились и как пропали исчезнувшие тетради из дневников св.Иоанна Кронштадтского?
- Я видела их когда они были еще полностью у нас дома. Мы жили тогда в Песочном у моего деда протоиерея Иоанна Орнатского. Все что было от отца Иоанна, все наследство, хранилось моей бабушкой, которая меня вырастила. Я сирота блокадная, поэтому росла у бабушки. И я видела эти дневники. Я была очень любопытная и когда начала ходить в школу, то лезла всюду в книги. Книг было много. Библиотека была большая. Даже после войны что-то осталось, хотя конечно пропало многое. Ну, и в том числе натыкалась на рукописи. И всегда лезла в эти рукописные тексты, хотя я наверно тогда и читать-то еще не умела. Д того дошло, что впоследствии я участвовала в издании академических собраний Тургенева, Достоевского, теперь возглавляю издание Гончарова главным редактором. Директор издательства «Отчий дом» Шкатов Михаил Евгеньевич узнал от кого-то из журналистов, что у меня дома есть портрет, вот этот знаменитый портрет св.Иоанна Кронштадтского, который действительно очень интересный и по времени и по надписи замечательной, и приехал ко мне, чтобы его переснять. Не только он приезжал, многие этот портрет снимали. Когда он приехал, у нас зашел разговор, я рассказала, как в детстве лазила в запретную бабушкину тумбочку с рукописями дневников св.Иоанна и вынимала оттуда очередную тетрадку. Я уже умела читать, это было после войны. На время блокады меня увозили, иначе я бы умерла. А сразу когда вернулась, мне было лет восемь или девять я уже лезла в эти дневники. Бабушка их у меня отбирала, говорила, что это трогать нельзя, и прятала обратно в тумбочку где они хранились, а я все равно лезла. Так что эти дневники я видела в полной сохранности - еще все тетради.
Но потом так случилось, что у бабушки был знакомый по ее мужу священнику Иоанну Орнатскому, настоятелю Иоанновского монастыря и он пришел, зная, что у нас есть эти дневники. То есть пришел коллега моего деда Иоанна Орнатского и бабушка ему доверила ему хранившуюся у нас часть дневников. Он тогда служил в духовной академии. Не буду называть его фамилию, дети еще живы и ни в чем не виноваты. Ну, он эти дневники сдал куда положено и, конечно, они пропали. Но Слава Тебе Господи все-таки сохранилась значительная часть!
- Есть ли шанс, что пропавшие рукописи до сих пор где-то хранятся?
- По-моему даже проскользнуло где-то, может по радио, что они хранятся в музее связанном с революцией. Но это был слух. И какие-то журналисты мне помогали искать, но в музее сделали вид что ничего такого не было и они ничего не получали. Может быть где-нибудь что-нибудь и есть, но уже сейчас может быть это и открыли бы. Время-то другое. Но не появляется ничего нового. Слава Тебе Господи достаточно и того, что хранится в архивах и в печатном виде. Хотя мы ничего не перепечатываем, все наше в первый раз издается. И не только дневники. Собираем и письма. Издаем. Вот двухтомник писем отца Иоанна у нас вышел недавно. У меня если шкаф сейчас открыть - там все письма к нему, а вы можете представить сколько их?! Так что все что сохранилось мы издадим и в довольно обозримом будущем.
- Как происходит работа над рукописями?
- Мне приносят набранный черновой текст и ксерокопию рукописи и я их сверяю, вношу правку. И так мы издаем том за томом. Другие издательства тоже издавали дневники, но там тексты не подвергались такой тщательной проверке. Здесь нужна академическая школа, пушкинодомская в частности. Так что читаем том за томом и издаем. Начали с 1856 года и двигаемся дальше. Только 1908 год издали раньше (предсмертный дневник) - немного забежали вперед. «Отчий дом» отксерил все тетради, они теперь у меня в виде отдельных листов. Работать можно. Иногда труднее, иногда легче. Вобщем, это у меня на роду написано, потому что я всю жизнь любила читать рукописи. С детства, у нас дома были литографии пушкинских рукописей, я в них лезла. Дом был хороший, библиотека хорошая.
- Говорят, что у св.Иоанна был очень плохой почерк, это так?
- Бывает гораздо сложнее, у Федора Михайловича например. У того же Гончарова, да, у того же Тургенева. Нет. Это не так, что почерк очень плохой. К почерку привыкаешь и довольно быстро, особенно когда ты его читаешь все время. С юных лет я запомнила, что «нрзб» - это позор текстолога. Так вот я могу сказать, что так получается, что за нами «нрзб» не остается. «Нрзб» - это значит «разобрать невозможно». Если посидеть хорошо, что изредка приходится делать, все можно разобрать. Но у отца Иоанна мало таких мест. За нами «нрзб» не остается. Но сверять нужно несколько раз. Если кто-то прочитает, а за ним еще кто-то, то обязательно что-то найдет. Не для хвастовства говорю, но я текстолог по роду занятий.
- Есть ли цензура? Какие моменты из дневников опускаются при публикации?
- Ничего не опускается. Мы публикуем все полностью. Вот у меня сейчас лежит в работе 1967 год - ни строки не опускаем. Выборочно можно публиковать, но мы публикуем полностью. Берите любой том - сравнивайте. От начала и до конца, до единого слова и чернового даже, зачеркнутого и то мы показываем его где-то внизу. Я была в потрясении как он описывает как он родился, откуда взялся - он это все описывает таким языком, что можно где угодно вслух читать. Это его образ, его язык, по-другому он не мог говорить. И если он кается в чем-то то все это достаточно прямо и откровенно сказано, но его языком, который не вызывает никаких двусмысленностей. Так что не требуется делать никаких купюр. Это человек высокой духовности, он знал где и как можно сказать и что нужно, а может быть что-то и не нужно. Так что дневники эти удивительные. Ну, отец Иоанн духовный писатель, такого высочайшего уровня, что и не надо говорить. И это видно по его философствованию, да, даже бытовые записи - все написано замечательным языком, что говорить. Да, и любовь ко всему.
- Вы прочитали все дневники. Что меняется в записях св.Иоанна со временем?
- Время, обстоятельства и возраст. Только так. Абсолютная открытость. Причем дневник ведется так, что читать может и младенец, в смысле который уже умеет читать, и человек любого образования, любого социального статуса. Здесь нет никаких препон, которые бы мешали кому-нибудь читать эти дневники. Хотя, из дневника в дневник тот же род деятельности, та же семья, то же окружение и тем не менее все разное. Очень интересно читать, я вам скажу!
- Было ли что-нибудь такое в дневниках, что вас поразило?
- Все поражает. Хотя я читала много дневников - же издавали дневники Достоевского и всех классиков у кого они сохранились. Но это другие дневники. Другие по роду занятий, по деятельности, по духу своему. Они необыкновенные. Если вчитаешься, вот, я сейчас возьму любой том и не смогу оторваться... Из дневников я теперь знаю всю его жизнь. Надо читать эти дневники, чтобы постигнуть ту нелегкую жизнь семейную, которую он вел в Кронштдате. Но он был удивительного благородства человек, высокого благородства. Поэтому ему приходилось все принимать и все в себя прятать далеко. У него был и такт, и опыт, и готовность к этому.
- Можно ли сказать, что дневники св.Иоанна - это учебник святости?
- Можно. Почитайте любой фрагмент и там будет вся святость. Просто надо читать. Это надо быть читателем и читать. Тогда каждый для себя там много найдет. Хотя, не каждый наверно будет их читать... Но они необыкновенные! Мне, конечно, очень интересно. Сколько лет прошло. Мне наверно было лет 10 или даже 9, когда первый раз полезла в тумбочку с этими рукописями. И вот вообразите себе, мне 77 стукнуло и я вот их для публикации сверяю.
- С чего стоит начать читать дневники, с ранних или с поздних томов?
- Какой попадется, начните с любого!
«Нескучный сад»: Дневники св.Иоанна Кронштадтского: каким был почерк святого?