Животные уплотнения
Измождённая адской жарой и, как следствие, мыслями о грядущем Апокалипсисе, посмотрела "Последнее искушение Христа" и отправилась совершить душеспасительный рейд по Маслоувке.
Прячась от всевидящего ока палящего солнца в тени ветвистых ив, услышала за спиной тихий зов: "Кузьмаа-аа". "Ну вот и всё" - мелькнуло в угасающем сознании и на душе полегчало. Однако зов становился все настойчивее и реалистичней, и это заставило меня обернуться. В нескольких метрах от меня стоял Игнат, мой давний знакомец. Удивление, как ему удалось узнать меня (в последнее время с окружающими меня людьми подобные прозрения случаются всё реже) мгновенно сменилось ещё большим удивлением - как же МНЕ удалось узнать ЕГО...
Последний раз мы виделись лет шесть назад. Он, как и я, был тогда юн, патлат и лучезарен (впрочем два последних эпитета предлагаю закрепить исключительно за ним); недавно и оттого счастливо женат на нервной длинноногой барышне с детским насупленным личиком, многословен и многожестен (в столь виртуозно изобретённом мной слове можно узреть аж два корня - "жест" и "жесть"). Заканчивая факультет промышленной клинической психологии, молодой повеса работал клиническим промышленным альпинистом, чем приводил в ужас всех своих родных. За праздничным столом, который и свёл нас вместе в тот вечер, он лихо закидывал голову назад, одной рукой небрежно поправляя копну непокорных волос, а другой - залихватски опрокидывая стопочку беленькой, и с упоением рассказывал о Фрейде, Маслоу, крепежах и троссах. Лицо его спутницы то и дело озарялось неким подобием гордой улыбки, с лиц же остальных гостей улыбка не сходила вовсе.
За те несколько секунд, что были дарованы нам его спутницей жизни, со скоростью звука уносившейся вперед с коляской, мне не удалось выяснить о его жизни ровным счётом ничего. "Марииина" - беспомощно кричал он вслед столбу пыли строптивой супружнице, - ну куда же ты, подожди нас !" (забыла сказать - рядом с Игнатом стоял, крепко вцепившись в игнатовы штаны, ещё один ребёнок лет шести ). Марина была непреклонна
- Ну ты как? - спросила я для проформы
Неожиданно на лице моего аппонента появилась степенность, солидность и важность:
- Неплохо. Весьма неплохо - с абсолютно незнакомой мне доселе интонацией крякнул Игнат, - вот дети, работа. Все хорошо
- Ну и хорошо. Беги
- Да, побегу, правда. Заходи к нам как-нибудь
Продолжая душеспасительную, как мне казалось, прогулку, поймала себя на том, что настроение начинает стремительно падать.
Что же так расстроило покорную вашу Кузьму? Что не позволило ей беспечно потрепаться с Игнатом о троссах, крепежах и Маслоу? Призывно убегающая за линию горизонта Марина с младенцем? Нет. Как ни странно, подобную патологию взаимоотношений я наблюдаю в каждой первой второй знакомой мне семейной паре.
Нет, друзья. Больше всего на свете меня расстроил тот факт, что у Игната, у нашего романтического юноши с птичьей шеей, появился абсолютно безобразный, плотненький, выпирающий и как бы натягивающий на себя всю игнатову сущность ... ЖИВОТ.
Мальчики мои дорогие!
Я заклинаю вас, пожалуйста, не надо!
Если бы вы знали, как это не идёт вам, как тускнеют ваши искристые глаза, будто жир начинает заплывать и в них.
Вы же воины!
Вы прекрасные, смелые, устремлённые ввысь, вам нельзя!
Нам - можно, мы - проще. Вам - нет.
Бывает прекрасная огромность, бывают большие люди, великаны, люди с таким большим сердцем, что оно просто не выживет в маленьком теле. Сейчас не об этом. Сейчас - не об этом...
Прячась от всевидящего ока палящего солнца в тени ветвистых ив, услышала за спиной тихий зов: "Кузьмаа-аа". "Ну вот и всё" - мелькнуло в угасающем сознании и на душе полегчало. Однако зов становился все настойчивее и реалистичней, и это заставило меня обернуться. В нескольких метрах от меня стоял Игнат, мой давний знакомец. Удивление, как ему удалось узнать меня (в последнее время с окружающими меня людьми подобные прозрения случаются всё реже) мгновенно сменилось ещё большим удивлением - как же МНЕ удалось узнать ЕГО...
Последний раз мы виделись лет шесть назад. Он, как и я, был тогда юн, патлат и лучезарен (впрочем два последних эпитета предлагаю закрепить исключительно за ним); недавно и оттого счастливо женат на нервной длинноногой барышне с детским насупленным личиком, многословен и многожестен (в столь виртуозно изобретённом мной слове можно узреть аж два корня - "жест" и "жесть"). Заканчивая факультет промышленной клинической психологии, молодой повеса работал клиническим промышленным альпинистом, чем приводил в ужас всех своих родных. За праздничным столом, который и свёл нас вместе в тот вечер, он лихо закидывал голову назад, одной рукой небрежно поправляя копну непокорных волос, а другой - залихватски опрокидывая стопочку беленькой, и с упоением рассказывал о Фрейде, Маслоу, крепежах и троссах. Лицо его спутницы то и дело озарялось неким подобием гордой улыбки, с лиц же остальных гостей улыбка не сходила вовсе.
За те несколько секунд, что были дарованы нам его спутницей жизни, со скоростью звука уносившейся вперед с коляской, мне не удалось выяснить о его жизни ровным счётом ничего. "Марииина" - беспомощно кричал он вслед столбу пыли строптивой супружнице, - ну куда же ты, подожди нас !" (забыла сказать - рядом с Игнатом стоял, крепко вцепившись в игнатовы штаны, ещё один ребёнок лет шести ). Марина была непреклонна
- Ну ты как? - спросила я для проформы
Неожиданно на лице моего аппонента появилась степенность, солидность и важность:
- Неплохо. Весьма неплохо - с абсолютно незнакомой мне доселе интонацией крякнул Игнат, - вот дети, работа. Все хорошо
- Ну и хорошо. Беги
- Да, побегу, правда. Заходи к нам как-нибудь
Продолжая душеспасительную, как мне казалось, прогулку, поймала себя на том, что настроение начинает стремительно падать.
Что же так расстроило покорную вашу Кузьму? Что не позволило ей беспечно потрепаться с Игнатом о троссах, крепежах и Маслоу? Призывно убегающая за линию горизонта Марина с младенцем? Нет. Как ни странно, подобную патологию взаимоотношений я наблюдаю в каждой первой второй знакомой мне семейной паре.
Нет, друзья. Больше всего на свете меня расстроил тот факт, что у Игната, у нашего романтического юноши с птичьей шеей, появился абсолютно безобразный, плотненький, выпирающий и как бы натягивающий на себя всю игнатову сущность ... ЖИВОТ.
Мальчики мои дорогие!
Я заклинаю вас, пожалуйста, не надо!
Если бы вы знали, как это не идёт вам, как тускнеют ваши искристые глаза, будто жир начинает заплывать и в них.
Вы же воины!
Вы прекрасные, смелые, устремлённые ввысь, вам нельзя!
Нам - можно, мы - проще. Вам - нет.
Бывает прекрасная огромность, бывают большие люди, великаны, люди с таким большим сердцем, что оно просто не выживет в маленьком теле. Сейчас не об этом. Сейчас - не об этом...