(no subject)
Любопытная оценка Евгения Шварца, жившего в эвакуации в Таджикистане:
Местные жители, таджики, загадочны. Чем они дышат - за полгода не поймешь. Когда они едут на ослах своих в чалмах, или ведут караван верблюдов, или сидят на ковре на городской мощенной булыжниками мостовой возле арыка под деревом и пьют зеленый чай, не поймешь, что они за люди. Одно я понял. То, что они называют песней и стихами, совсем не то, что называем стихами и песней мы. Я видел летом: сидит во фруктовом ларьке посреди арбузов таджик и поет. Но песня эта так же не внушает уважения, как их слезы. Они легко, очень легко плачут. И так же легко поют. У нас в деревне начинают петь позже. Литература их - такая же, как все другие, вероятно, судя по Омару Хайяму, Саади, Гафизу. А песни и импровизированные их стихи - это что‑то не то, из другого места идущее. Это не наши народные песни и стихи. Многие из них, особенно высокие старики в халатах и чалмах, производят впечатление солидное и благородное. О чем они говорят не спеша и солидно, когда сидят на своих ковриках и пьют чай или ждут покупателей? Нищие их говорят что‑то со страстью, протягивая вперед руки. Сказки их понятны. Но богатство событий, чудовищ, чудес - результат бедной фантазии. Рассказчик не знает, что ему говорить, и давай валить, что в голову придет, лишь бы не замолчать. Но не все сказки носят следы безобразных импровизаций. Есть изящные и гениальные.
В Таджикистане я пока не был. Интересно, что бы Шварц сказал об узбеках. Да или даже об арабах :)
Ну, а по поводу "бедной фантазии" и вызванного им "богатства событий, чудовищ, чудес" напомню чудесно-чудовищные таджикские, узбекские и прочие сказки о Ленине. Феерическая " Ленин и Кучук-Адам", помните?
Местные жители, таджики, загадочны. Чем они дышат - за полгода не поймешь. Когда они едут на ослах своих в чалмах, или ведут караван верблюдов, или сидят на ковре на городской мощенной булыжниками мостовой возле арыка под деревом и пьют зеленый чай, не поймешь, что они за люди. Одно я понял. То, что они называют песней и стихами, совсем не то, что называем стихами и песней мы. Я видел летом: сидит во фруктовом ларьке посреди арбузов таджик и поет. Но песня эта так же не внушает уважения, как их слезы. Они легко, очень легко плачут. И так же легко поют. У нас в деревне начинают петь позже. Литература их - такая же, как все другие, вероятно, судя по Омару Хайяму, Саади, Гафизу. А песни и импровизированные их стихи - это что‑то не то, из другого места идущее. Это не наши народные песни и стихи. Многие из них, особенно высокие старики в халатах и чалмах, производят впечатление солидное и благородное. О чем они говорят не спеша и солидно, когда сидят на своих ковриках и пьют чай или ждут покупателей? Нищие их говорят что‑то со страстью, протягивая вперед руки. Сказки их понятны. Но богатство событий, чудовищ, чудес - результат бедной фантазии. Рассказчик не знает, что ему говорить, и давай валить, что в голову придет, лишь бы не замолчать. Но не все сказки носят следы безобразных импровизаций. Есть изящные и гениальные.
В Таджикистане я пока не был. Интересно, что бы Шварц сказал об узбеках. Да или даже об арабах :)
Ну, а по поводу "бедной фантазии" и вызванного им "богатства событий, чудовищ, чудес" напомню чудесно-чудовищные таджикские, узбекские и прочие сказки о Ленине. Феерическая " Ленин и Кучук-Адам", помните?