Слезинка ребенка
А вот еще одна история из воспоминаний Натальи Рапопорт.
... незадолго до ареста Лине [Лина Соломоновна Штерн - директор Института физиологии Академии наук СССР, член АН СССР, арестована в 1948 году по делу Еврейского антифашистского комитета] удалось достать через живущего в Америке брата несколько ампул только что изобретённого стрептомицина, что в это время у знакомых моих родителей заболела туберкулёзным менингитом дочь, что в соответствии с Лининой теорией гемато-энцефалических барьеров, Лина с мамой начали лечить девочку инъекциями стрептомицина непосредственно в спинномозговую жидкость, что моя мама день и ночь дежурила около этой девочки и выходила её, что девочка, к сожалению, оглохла, но всё-таки это был первый в истории медицины случай выздоровления от туберкулёзного менингита, считавшегося раньше стопроцентно смертельной болезнью. Я рассказала, что случай этот стал широко известен в Москве, и к Лине пришла Светлана Сталина с просьбой дать стрептомицин для дочки её подруги, заболевшей воспалением лёгких, но Лина отказала, сославшись на то, что стрептомицина у неё очень мало и он только для научных целей.
Так вот я и думаю, вот каким поступком - хорошим и достойным или мерзким и аморальным - считать этот отказ ученого пожертвовать интересами своей науки и человечества вообще ради помощи конкретному страдающему ребенку, за которого ходатайствует дочь кровавого тирана?
... незадолго до ареста Лине [Лина Соломоновна Штерн - директор Института физиологии Академии наук СССР, член АН СССР, арестована в 1948 году по делу Еврейского антифашистского комитета] удалось достать через живущего в Америке брата несколько ампул только что изобретённого стрептомицина, что в это время у знакомых моих родителей заболела туберкулёзным менингитом дочь, что в соответствии с Лининой теорией гемато-энцефалических барьеров, Лина с мамой начали лечить девочку инъекциями стрептомицина непосредственно в спинномозговую жидкость, что моя мама день и ночь дежурила около этой девочки и выходила её, что девочка, к сожалению, оглохла, но всё-таки это был первый в истории медицины случай выздоровления от туберкулёзного менингита, считавшегося раньше стопроцентно смертельной болезнью. Я рассказала, что случай этот стал широко известен в Москве, и к Лине пришла Светлана Сталина с просьбой дать стрептомицин для дочки её подруги, заболевшей воспалением лёгких, но Лина отказала, сославшись на то, что стрептомицина у неё очень мало и он только для научных целей.
Так вот я и думаю, вот каким поступком - хорошим и достойным или мерзким и аморальным - считать этот отказ ученого пожертвовать интересами своей науки и человечества вообще ради помощи конкретному страдающему ребенку, за которого ходатайствует дочь кровавого тирана?