Деды Морозы фехтовали посохами
На сайте "Коммерсанта" нашёл несколько древних корреспонденций о курёхинских акциях и связанных с ним кинопремьерах. Например:
Новости Метрополий Номер 028 от 06-11-92
Новогодний бал у Курехина
Деды Морозы фехтовали посохами
4 ноября в петербургской Капелле им. М. И. Глинки пианист и композитор Сергей Курехин дал Новогодний бал. Обычно Курехин чтит капеллу как одну из цитаделей классической музыки и дает в ней фортепианные концерты, на этот раз он фактически показал очередную "Поп-механику".
Сергей Курехин известен СПб и Европе как блестящий пианист-импровизатор и человек, для которого не существует эстетических табу. Поэтому празднование Нового года, устроенное Курехиным на два месяца раньше, никого не удивило. Устраивая свое действо в Капелле, Курехин все же постарался соблюсти пиетет, поэтому ни живого козла, ни обнаженных девиц, ни полсотни трубачей на сцене не было. Вместо пролога Курехин сказал речь, прославляющую слабоумие. Затем музыканты скромно играли: Курехин на рояле, Сергей Щураков на аккордеоне, псевдо-балерина на гитаре. Под их музыку скакал и кувыркался Сергей Баширов, а Деды Морозы дрались посохами. Зал был полон, публика наблюдала за происходящим с восторгом.
Культура Номер 198 от 15-10-93
Ретроспектива фильмов Сергея Дебижева
Ретроспектива Сергея Дебижева прошла под музыку Курехина
Сегодня в петербургском кинотеатре "Спартак" открывается ретроспектива фильмов Сергея Дебижева. Это имя -- одно из самых громких во "второй волне" российского постперестроечного кинематографа, но не только и не столько по причине поисков в области киноязыка. С точки зрения критика МИХАИЛА Ъ-ТРОФИМЕНКОВА, фильмы Дебижева -- это прежде всего повод для анализа тех трансформаций, которые произошли за последние годы с артистическим "подпольем" и его признанными лидерами.
Нынешней ретроспективе предшествовало событие, удивившее на прошедшей неделе публику Дома кино. Объявление о том, что там состоится премьера фильмов Сергея Дебижева "Двуликий Янус" и "Комплекс невменяемости", вызывало легкое недоумение. О какой премьере может идти речь, если эти фильмы, сделанные уже довольно давно, на днях демонстрировались (и далеко не в первый раз) по телевидению?. Впрочем, можно было предположить, что не модный режиссер Дебижев -- центральная фигура вечера, а один из "оккультных гениев" отечественного пост-авангарда Сергей Курехин, поскольку он не только написал музыку к обоим фильмам, но и пообещал в перерыве устроить представление "В гостях у сказки. Лисочка со скалочкой. Звук и свет".
У Курехина -- особый статус в общественном мнении. Он вправе рассчитывать на то, что ему многое позволено в награду за ослепительные представления прошлых лет. Автор блистательной "Поп-механики", который ухитрялся на крохотных сценах дворцов культуры и рабочих клубов как бы раздвинуть пространство и реализовать, казалось, невоплотимые музыкальные и драматургические фантазии, с наступлением новых времен явно устал и впал в тщательно маскируемую спячку.
Когда "Поп-механика" вышла на сцены спортивно-концертных залов, ее участники потерялись в их холодных пространствах. Когда в распоряжении композитора оказались слоны, танки и военные оркестры, он заскучал: стоит ли стараться? Последние "Поп-механики", достойные славного имени Курехина, можно было увидеть, увы, только в Берлине, Стокгольме и Нанте. А на родине он все чаще стал блефовать, выходить в последнюю минуту из игры: за ним тянется долгий шлейф невыполненных обещаний - от хэппенинга "Верблюд на "Харлее" до аудиобалета в Доме кино. Таким невыполненным обещанием стало и представление на "премьере" фильмов Дебижева, хотя формально оно и состоялось: мэтр некоторое время аккомпанировал на рояле спортивно-политической хронике времен сталинской конституции. Свое нежелание работать на сцене Курехин объясняет интенсивной работой в кино. В самом деле, может показаться, что он поставил перед собой задачу написать музыку ко всем производимым в Петербурге фильмам. Он пишет для Олега Тепцова, Сергея Овчарова, Максима Пежемского, Дмитрия Месхиева, Евгения Иванова, и, естественно -- для Сергея Дебижева. И хотя музыка Курехина всегда обаятельна, несмотря на частые автоцитаты, создается впечатление, что главное для него -- проект тотального овладения молодым кинематографом.
Одной из жертв этого проекта и пал Сергей Дебижев. Его фильмы -- фильмы абстрактные, музыкальные. Бывший художник и автор видеоклипов, Дебижев сохранил мышление клипмейкера, короткометражное по определению. Он обладает ценнейшим для этого вида деятельности качеством: блестящим чувством ритма. Оригинальные монтажные переходы, сплавляющие старую кинохронику с музыкой Курехина, в первые три минуты ошеломляют, в оставшиеся полчаса -- утомляют. Фильм "Двуликий Янус" оказывается цирковым фокусом, демонстрацией отточенного мастерства без начала и конца, ибо не имеют начала и конца музыкальные композиции Курехина, его сопровождающие.
Что касается "Комплекса невменяемости", где Курехин с приклеенной бородой, в белом халате и теплом колпаке читает студентам параноидальную и безумно смешную лекцию по "химии", демонстрируя корчи атомов хлора и брома, то это -- доказательство еще одного поражения бывшего художественного подполья. То, что веселило до колик гостей на застольях у Африки или Курехина -- разговоры о революции как всемирном заговоре кокаинистов или о том, что Ленин был грибом, осталось на уровне милого капустника, никак не ложащегося на большой экран.
Впрочем, Курехину все грехи прощены до конца его дней, и прощены заслуженно. Тем же, кто подыгрывает его усталым фантазиям, надо быть крайне осторожными, чтобы войти в историю не просто как его тень.
Происшествия Номер 193 от 12-10-94
Премьера в Петербурге
Мэтр "Поп-механики" обманул всех и изменил себе
Позавчера в концертном зале "Октябрьский" состоялась двойная премьера -- фильма Сергея Соловьева "Три сестры" и садомазохистской драмы Сергея Курехина "Гляжу в озера синие".
Два события объединены в рамках одного вечера не только по причине дружбы двух премьеров, не только потому, что одержимый идеей сочинить музыку ко всем российским фильмам Курехин изменил постмодернистской музыкальной стихии и подписал деликатно стилизованную фонограмму соловьевского фильма. На вечере столкнулись и обрели неожиданную гармонию два противоположных творческих подхода к проблеме вечного и эфемерного. Соловьев перенес на кинопленку и тем самым отчасти обессмертил опыт учебный -- дипломную работу своих студентов по курсу актерского мастерства. Курехин придал своему очередному музыкальному хэппенингу, по определению существующему только единожды, в данный момент в данном месте, характер монументальной оперной постановки.
Мэтр незабвенной "Поп-механики", как обычно, обманул всех. На предпремьерной пресс-конференции, о которой Ъ писал 10 октября, он врал, что не имеет никакого представления о грядущем облике своего шоу. А между тем уже многие недели над его подготовкой трудились петербургские профессионалы экстра-класса. Один из самых модных кинорежиссеров молодого поколения Дмитрий Месхиев вложил в спектакль свой талант постановщика. Восходящая звезда российской моды Надежда Васильева готовила псевдоегипетские и садомазохистские наряды для многочисленных статистов драмы. В результате, "Гляжу в озера синие" оказался первым за шесть лет курехинским спектаклем, где огромное, бесчеловечное пространство концертного зала не вступает в противоречие с фантазиями композитора. Оно освоено, разработано, залито завораживающим, меняющимся в зависимости от эмоционального градуса музыки светом.
Курехин врал и тогда, когда утверждал, что музыка не будет играть никакой роли. Именно музыка -- опять-таки впервые за много лет -- стала едва ли ни единственным содержанием спектакля. Разорванные, вымученные переходы от одной музыкальной стилистики к другой стали плавными и логичными. От соло одинокого баяниста -- к азартному соревнованию бригады металлофонистов, от псевдолитургического завывания Дмитрия Александровича Пригова обо всех убиенных -- к патетическому хору из "Царской невесты" Н. А. Римского-Корсакова, от дребезжания кантри -- к бенефису выдающегося саксофониста Михаила Костюшкина, от классического квинтета -- к треску детских деревянных игрушек. Единственной заметной из зала накладкой стало загадочной молчание легендарного "Джимми Хендрикса русского рока" Александра Ляпина, добрых полчаса проболтавшегося на подвешенной к потолку инвалидной коляске и так и не взявшего ни одного аккорда. Судя по всему, ему просто забыли включить электрогитару. Курехин, сменивший в процессе представления концертный фрак на серебряный комбинезон инопланетянина, продемонстрировал весь набор своих дирижерских фокусов, приводя в движение машину музыкальной полифонии движениями не только рук, но и ног и головы.
Изменил Курехин и "поп-механическому" принципу включения в свои шоу сольных выступлений звезд художественной богемы по принципу "в огороде -- бузина, а в Киеве -- дядька". На удивление сдержанные пляски шоумена группы "Аукцыон" Олега Гаркуши или физкультурные упражнения девушек в черных колготках смотрелись как ностальгические воспоминания о буйных и бессмысленных шоу прежних лет. Были избавлены зрители и от многословных псевдонаучных откровений на тему сексопатологии, нацизма, зоофилии и жизни микробов.
Само определение жанра шоу как "садомазохистской драмы" -- не просто очередное кокетство Курехина, а одно из многочисленных в спектакле попаданий в эмоциональный фон современности. Здоровые формы любви вытесняются сегодня взаимным психологическим и физическим мучительством -- на сцене появлялось стадо толстяков в черно-кожаной сбруе, подгоняемое бичами "нацистских" надсмотрщиков. Прежний соцартистский стеб Курехина уступил место искренней ностальгии по советской эстраде -- и исполненный Эдуардом Хилем, закутанным в свадебную фату, шлягер о "Сказках Венского леса" зал встретил аплодисментами. Буря и натиск радикального авангарда уступили место томной эстетике неомодерна -- рояль Курехина расцвечивался живыми цветами. В таком же цветочном оформлении резвились на сцене проповедник "неоклассицизма" живописец Тимур Новиков, а бывшие "новые дикие" Виктор Кузнецов и Олег Маслов шествовали по сцене в костюмах египетских жрецов. Из всего "омерзительного", что обещал Курехин на пресс-конференции, действительно омерзительным было только безупречно оправданное драматургически, но бесчеловечное использование в концерте стаи живых кроликов, страшно перепуганных мощными звуковыми и световыми эффектами, коим шоу и завершилось.
Спектакли Сергея Курехина -- редкие гости на сценах. В лучшем случае, он балует публику раз в год, предпочитая живым акциям кинематографический марафон, запись компакт-дисков и телевизионный треп. Критики уже устали стучать по дереву и предвкушать ощущение полной пустоты от многолюдных шоу. На этот раз композитор изменил собственной традиции презрения к залу и высокомерной необязательности. Похоже, он действительно стал, наконец, "солидным человеком".
МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ
Новости Метрополий Номер 028 от 06-11-92
Новогодний бал у Курехина
Деды Морозы фехтовали посохами
4 ноября в петербургской Капелле им. М. И. Глинки пианист и композитор Сергей Курехин дал Новогодний бал. Обычно Курехин чтит капеллу как одну из цитаделей классической музыки и дает в ней фортепианные концерты, на этот раз он фактически показал очередную "Поп-механику".
Сергей Курехин известен СПб и Европе как блестящий пианист-импровизатор и человек, для которого не существует эстетических табу. Поэтому празднование Нового года, устроенное Курехиным на два месяца раньше, никого не удивило. Устраивая свое действо в Капелле, Курехин все же постарался соблюсти пиетет, поэтому ни живого козла, ни обнаженных девиц, ни полсотни трубачей на сцене не было. Вместо пролога Курехин сказал речь, прославляющую слабоумие. Затем музыканты скромно играли: Курехин на рояле, Сергей Щураков на аккордеоне, псевдо-балерина на гитаре. Под их музыку скакал и кувыркался Сергей Баширов, а Деды Морозы дрались посохами. Зал был полон, публика наблюдала за происходящим с восторгом.
Культура Номер 198 от 15-10-93
Ретроспектива фильмов Сергея Дебижева
Ретроспектива Сергея Дебижева прошла под музыку Курехина
Сегодня в петербургском кинотеатре "Спартак" открывается ретроспектива фильмов Сергея Дебижева. Это имя -- одно из самых громких во "второй волне" российского постперестроечного кинематографа, но не только и не столько по причине поисков в области киноязыка. С точки зрения критика МИХАИЛА Ъ-ТРОФИМЕНКОВА, фильмы Дебижева -- это прежде всего повод для анализа тех трансформаций, которые произошли за последние годы с артистическим "подпольем" и его признанными лидерами.
Нынешней ретроспективе предшествовало событие, удивившее на прошедшей неделе публику Дома кино. Объявление о том, что там состоится премьера фильмов Сергея Дебижева "Двуликий Янус" и "Комплекс невменяемости", вызывало легкое недоумение. О какой премьере может идти речь, если эти фильмы, сделанные уже довольно давно, на днях демонстрировались (и далеко не в первый раз) по телевидению?. Впрочем, можно было предположить, что не модный режиссер Дебижев -- центральная фигура вечера, а один из "оккультных гениев" отечественного пост-авангарда Сергей Курехин, поскольку он не только написал музыку к обоим фильмам, но и пообещал в перерыве устроить представление "В гостях у сказки. Лисочка со скалочкой. Звук и свет".
У Курехина -- особый статус в общественном мнении. Он вправе рассчитывать на то, что ему многое позволено в награду за ослепительные представления прошлых лет. Автор блистательной "Поп-механики", который ухитрялся на крохотных сценах дворцов культуры и рабочих клубов как бы раздвинуть пространство и реализовать, казалось, невоплотимые музыкальные и драматургические фантазии, с наступлением новых времен явно устал и впал в тщательно маскируемую спячку.
Когда "Поп-механика" вышла на сцены спортивно-концертных залов, ее участники потерялись в их холодных пространствах. Когда в распоряжении композитора оказались слоны, танки и военные оркестры, он заскучал: стоит ли стараться? Последние "Поп-механики", достойные славного имени Курехина, можно было увидеть, увы, только в Берлине, Стокгольме и Нанте. А на родине он все чаще стал блефовать, выходить в последнюю минуту из игры: за ним тянется долгий шлейф невыполненных обещаний - от хэппенинга "Верблюд на "Харлее" до аудиобалета в Доме кино. Таким невыполненным обещанием стало и представление на "премьере" фильмов Дебижева, хотя формально оно и состоялось: мэтр некоторое время аккомпанировал на рояле спортивно-политической хронике времен сталинской конституции. Свое нежелание работать на сцене Курехин объясняет интенсивной работой в кино. В самом деле, может показаться, что он поставил перед собой задачу написать музыку ко всем производимым в Петербурге фильмам. Он пишет для Олега Тепцова, Сергея Овчарова, Максима Пежемского, Дмитрия Месхиева, Евгения Иванова, и, естественно -- для Сергея Дебижева. И хотя музыка Курехина всегда обаятельна, несмотря на частые автоцитаты, создается впечатление, что главное для него -- проект тотального овладения молодым кинематографом.
Одной из жертв этого проекта и пал Сергей Дебижев. Его фильмы -- фильмы абстрактные, музыкальные. Бывший художник и автор видеоклипов, Дебижев сохранил мышление клипмейкера, короткометражное по определению. Он обладает ценнейшим для этого вида деятельности качеством: блестящим чувством ритма. Оригинальные монтажные переходы, сплавляющие старую кинохронику с музыкой Курехина, в первые три минуты ошеломляют, в оставшиеся полчаса -- утомляют. Фильм "Двуликий Янус" оказывается цирковым фокусом, демонстрацией отточенного мастерства без начала и конца, ибо не имеют начала и конца музыкальные композиции Курехина, его сопровождающие.
Что касается "Комплекса невменяемости", где Курехин с приклеенной бородой, в белом халате и теплом колпаке читает студентам параноидальную и безумно смешную лекцию по "химии", демонстрируя корчи атомов хлора и брома, то это -- доказательство еще одного поражения бывшего художественного подполья. То, что веселило до колик гостей на застольях у Африки или Курехина -- разговоры о революции как всемирном заговоре кокаинистов или о том, что Ленин был грибом, осталось на уровне милого капустника, никак не ложащегося на большой экран.
Впрочем, Курехину все грехи прощены до конца его дней, и прощены заслуженно. Тем же, кто подыгрывает его усталым фантазиям, надо быть крайне осторожными, чтобы войти в историю не просто как его тень.
Происшествия Номер 193 от 12-10-94
Премьера в Петербурге
Мэтр "Поп-механики" обманул всех и изменил себе
Позавчера в концертном зале "Октябрьский" состоялась двойная премьера -- фильма Сергея Соловьева "Три сестры" и садомазохистской драмы Сергея Курехина "Гляжу в озера синие".
Два события объединены в рамках одного вечера не только по причине дружбы двух премьеров, не только потому, что одержимый идеей сочинить музыку ко всем российским фильмам Курехин изменил постмодернистской музыкальной стихии и подписал деликатно стилизованную фонограмму соловьевского фильма. На вечере столкнулись и обрели неожиданную гармонию два противоположных творческих подхода к проблеме вечного и эфемерного. Соловьев перенес на кинопленку и тем самым отчасти обессмертил опыт учебный -- дипломную работу своих студентов по курсу актерского мастерства. Курехин придал своему очередному музыкальному хэппенингу, по определению существующему только единожды, в данный момент в данном месте, характер монументальной оперной постановки.
Мэтр незабвенной "Поп-механики", как обычно, обманул всех. На предпремьерной пресс-конференции, о которой Ъ писал 10 октября, он врал, что не имеет никакого представления о грядущем облике своего шоу. А между тем уже многие недели над его подготовкой трудились петербургские профессионалы экстра-класса. Один из самых модных кинорежиссеров молодого поколения Дмитрий Месхиев вложил в спектакль свой талант постановщика. Восходящая звезда российской моды Надежда Васильева готовила псевдоегипетские и садомазохистские наряды для многочисленных статистов драмы. В результате, "Гляжу в озера синие" оказался первым за шесть лет курехинским спектаклем, где огромное, бесчеловечное пространство концертного зала не вступает в противоречие с фантазиями композитора. Оно освоено, разработано, залито завораживающим, меняющимся в зависимости от эмоционального градуса музыки светом.
Курехин врал и тогда, когда утверждал, что музыка не будет играть никакой роли. Именно музыка -- опять-таки впервые за много лет -- стала едва ли ни единственным содержанием спектакля. Разорванные, вымученные переходы от одной музыкальной стилистики к другой стали плавными и логичными. От соло одинокого баяниста -- к азартному соревнованию бригады металлофонистов, от псевдолитургического завывания Дмитрия Александровича Пригова обо всех убиенных -- к патетическому хору из "Царской невесты" Н. А. Римского-Корсакова, от дребезжания кантри -- к бенефису выдающегося саксофониста Михаила Костюшкина, от классического квинтета -- к треску детских деревянных игрушек. Единственной заметной из зала накладкой стало загадочной молчание легендарного "Джимми Хендрикса русского рока" Александра Ляпина, добрых полчаса проболтавшегося на подвешенной к потолку инвалидной коляске и так и не взявшего ни одного аккорда. Судя по всему, ему просто забыли включить электрогитару. Курехин, сменивший в процессе представления концертный фрак на серебряный комбинезон инопланетянина, продемонстрировал весь набор своих дирижерских фокусов, приводя в движение машину музыкальной полифонии движениями не только рук, но и ног и головы.
Изменил Курехин и "поп-механическому" принципу включения в свои шоу сольных выступлений звезд художественной богемы по принципу "в огороде -- бузина, а в Киеве -- дядька". На удивление сдержанные пляски шоумена группы "Аукцыон" Олега Гаркуши или физкультурные упражнения девушек в черных колготках смотрелись как ностальгические воспоминания о буйных и бессмысленных шоу прежних лет. Были избавлены зрители и от многословных псевдонаучных откровений на тему сексопатологии, нацизма, зоофилии и жизни микробов.
Само определение жанра шоу как "садомазохистской драмы" -- не просто очередное кокетство Курехина, а одно из многочисленных в спектакле попаданий в эмоциональный фон современности. Здоровые формы любви вытесняются сегодня взаимным психологическим и физическим мучительством -- на сцене появлялось стадо толстяков в черно-кожаной сбруе, подгоняемое бичами "нацистских" надсмотрщиков. Прежний соцартистский стеб Курехина уступил место искренней ностальгии по советской эстраде -- и исполненный Эдуардом Хилем, закутанным в свадебную фату, шлягер о "Сказках Венского леса" зал встретил аплодисментами. Буря и натиск радикального авангарда уступили место томной эстетике неомодерна -- рояль Курехина расцвечивался живыми цветами. В таком же цветочном оформлении резвились на сцене проповедник "неоклассицизма" живописец Тимур Новиков, а бывшие "новые дикие" Виктор Кузнецов и Олег Маслов шествовали по сцене в костюмах египетских жрецов. Из всего "омерзительного", что обещал Курехин на пресс-конференции, действительно омерзительным было только безупречно оправданное драматургически, но бесчеловечное использование в концерте стаи живых кроликов, страшно перепуганных мощными звуковыми и световыми эффектами, коим шоу и завершилось.
Спектакли Сергея Курехина -- редкие гости на сценах. В лучшем случае, он балует публику раз в год, предпочитая живым акциям кинематографический марафон, запись компакт-дисков и телевизионный треп. Критики уже устали стучать по дереву и предвкушать ощущение полной пустоты от многолюдных шоу. На этот раз композитор изменил собственной традиции презрения к залу и высокомерной необязательности. Похоже, он действительно стал, наконец, "солидным человеком".
МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ