Голта, Ольвиополь, Богополь - еврейская история Николаевщины
Наткнулся на любопытной текст о не слишком известной странице истории нашего края.
""Увы, названия эти давно и прочно забыты. Наверное, только старые одесситы помнят, что, когда в Одессе хотели пошутить насчет «центров мирового еврейства», говорили: «Голта, Балта и Одесса…»
Одесса - понятно, она-таки центр! Балта - и поныне существующий городишко на севере Одесской области. На НЕОФИЦИАЛЬНОМ, что подчеркнуто, сайте Балты обращает на себя внимание объявление: «Разыскивается информация и представители фамилий Моцебеккер, Гехтер, Эхтер, Куперман, Терзиман, Нутельс, Шмуклер, Винер, Трахтенберг, Верман, Ромерштейн, Рахинштейн, Бухерович…» Там же указано: «С конца XVIII и до начала XX века еврейское население города составляло абсолютное большинство (от 50 до 80% в разное время)». Сегодня евреев здесь не больше 1%. Однако как географическое место на карте Балта существует. Голта - нет. Так что же это за Голта такая?..
Голта и Богополь. Оба местечка составляют, собственно,
один город, но река разлучила их, словно разорвала пополам,
а люди связали мостом,
так что оба местечка
снова соединились в один город: вот вы как будто в Богополе,
а через каких-нибудь пять минут уже в Голте.
Шолом-Алейхем. «Сто один»
…В Голту мы пришли через
несколько часов после еврейского погрома. Говорили, что на улицах валяется много убитых.
Нам не удалось узнать, кто громил. Пойти в город никто не решился.
К. Паустовский. «Крик среди ночи»
Пересечение эпох. Это затасканное словосочетание материально воплощается в городе Первомайске, втором по величине в Николаевской области. В XVII веке здесь сходились границы России, Польши и Турции. Три поселения были основаны на этих землях - Ольвиополь, Богополь и Голта, после Октябрьской революции объединенные в качестве нового города - Первомайска. Впрочем, железнодорожная станция сохраняла за собой название Голта.
В конце 1920-х - начале 1930-х годов Николаевский и Первомайский округа входили в Одесскую губернию. Тысячи евреев проживали здесь в городах, местечках и селах. Были даже восемь еврейских сельских советов - бывших еврейских колоний (Ефингар, Нагартав, Новополтавка, Добрая и другие), где евреи проживали компактно.
Наверное, большими романтиками были основатели первых поселений в непаханых ковыльных степях, на месте слияния живописных рек - Южного Буга и Синюхи. Хотя не только романтиками: здесь проходили важные торговые пути, пролегали чумацкие шляхи, отсюда начинались грабовые леса, послужившие топливом для древних плавильщиков олова. Южный Буг до XVIII века был рекой судоходной - от устья вплоть до порогов при впадении речки Синюхи. Сюда привозили руду, и в Ольвиополе занимались литейным делом.
Голта, или Галта, по-польски означает «плавильная печь». (По другой версии, происхождение этого названия - от тюркского Олта, то есть «низменность».) Да, «оголтелые», наверное, жили тут ребята: лес валили, металл плавили, возы с солью чумацким шляхом гоняли… Местечко же Богополь (или, как его еще называли, Богополье) название свое получило от третьей по величине после Днепра и Днестра украинской реки - Южного Буга. Нередко эту реку величали просто Буг или… Бог. Отсюда и название.
Появление Голты, как и других слобод (Балты, Бобринца, Гидирима и других) в середине XVIII века, связывают с присоединением Заднепровской Украины к Российской империи, в результате чего часть местного населения переселилась в так называемую Очаковскую область - территорию между Бугом и Днестром. Турецкие власти содействовали заселению этого региона, первое время жителей так называемых ханских слобод освобождали даже от уплаты налогов. Их население составляли украинцы, молдаване, евреи, русские и армяне.
* * *
Писатель Михаил Верник вспоминает: «Богополь, Ольвиополь и Голта… Это место было центром мирового еврейства, и там родился я и еще много, много хороших и добрых евреев. Все жили тихо и мирно, независимо еврей ты, русский или украинец. В мире и дружбе отмечали все праздники. Евреи приглашали к себе соседей на пасху и все ели мацу. На Новый год, а у евреев он почему-то не в январе, ели фаршированную рыбу. И чтобы не обидеть своих соседей, евреи отмечали даже Рождество, но еду приносили с собой. А почему не отметить Рождество? Ведь родился еврейский мальчик, которому через восемь дней сделали обрезание. И все отмечали еще один Новый год…»
Андрей Антонюк - известный живописец, лауреат многих престижных премий, заслуженный художник Украины, работы которого приобретены Третьяковкой и галереями многих стран мира, - родился в Богополе. Он вспоминает, что в период раскулачивания его мама и бабушка отказались вступить в колхоз и из села Богдановка, в годы войны ставшего печально знаменитым массовыми расстрелами евреев, были вынуждены бежать в Первомайск, в Богополь. Приютила их большая многодетная еврейская семья.
Художник рассказывает: «Мороз, снег по пояс. Бабушка Эстерка мужа не имела, а за детьми смотреть да по хозяйству управляться было нужно. Вот и приютила она на зиму беглецов. А на лето, с разрешения бабушки Эстерки, пристроили к ее хате три стенки, как ласточкино гнездо. Так от еврейской хаты родилась украинская». Это и был дом, в котором позже, в 1943-м, родился маленький Андрей: «Одна украинская хата и девять еврейских домов вокруг. Жили дружно. Еврейская маца всегда была в хате Меланки, а пасха - у бабы Эстерки, тети Фиры и всех соседей».
У Андрея Антонюка есть цикл «Шолом-Алейхем на Богополье», включающий работы на темы произведений писателя, а также картины, посвященные детству самого художника и обитателям местечка: «Заколдованный портной», «Сто один», «Хайкина хата» и другие. А героев картины «Фира. Абрашино счастье» и сегодня можно встретить в Первомайске! Это семья Кильман, пережившая Холокост: Эстер и Абрам Кильман во время войны находились в концентрационном лагере в Богдановке.
* * *
Наш гид по Первомайску - председатель местной еврейской общины Михаил Шефкин. «После революции, - говорит Михаил Леонидович, - еще было много синагог: только в центре четыре. И на Богополье несколько». Говорят, до революции здесь насчитывалось 11 синагог разных «цехов», много молитвенных домов, семь еврейских школ, существовал специальный цех шойхетов. А перед войной в Первомайске проживало около 30 тыс. евреев.
Михаил Шефкин объясняет: «Вот это Голта. Это центр города. Видите здание? Оно было еврейским. А там подальше продали здание - раньше была синагога. Первое здание, которое я показал, тоже давно продано, сейчас там склад, а раньше был районный дом культуры. Его так и называли - “жидовский дом культуры”, ведь жили-то здесь одни евреи... По фрагменту здания этого бывшего “дома культуры” видно, что оно напоминало собой звезду Давида, как раньше евреи строили. По улице, по которой мы идем, по Киевской, когда-то ехал Пушкин… Вот это здание, где парикмахерская, было зданием синагоги. Но нет ни одного документа, подтверждающего это. Когда делали ремонт, в стенах находили спрятанные молитвенники…»
По ходу этого рассказа нам становится понятен смысл выражения «Голта, Балта и Одесса». Появляется ощущение, что с тех пор ничего не изменилось, что мы вновь в том самом добром старом местечке, воспетом Шолом-Алейхемом, что где-то рядом таки живут Рахмиел-Мойше Богопольский из Голты и его кровный враг Нахмен-Лейб Голтянский из Богополя... А Михаил Шефкин продолжает экскурсию по Первомайску еврейскому: «Вот Ольвиопольская синагога… Вот это здание, разрушенное, - тоже синагога. Во время войны очень много зданий разбомбили. Всё это лишь то, что я знаю, - когда был пацаном, слышал от старых людей, от отца… Он всегда сохранял верность еврейской традиции. Когда кто-то возвращался из тюрьмы, он шел туда и брал меня с собой. Он и еще два еврея ходили, собирали деньги, как могли помогали встать на ноги. Это цдока, - я не знал, что это такое, но с детства ходил с отцом и видел. Там, где я жил, был старый дом, в нем собирались пожилые евреи и молились. Синагога ведь была запрещена, поэтому происходило всё на квартире, собирался миньян. Я был высокого роста, и когда им не хватало десятого, они брали меня: “Сколько тебе лет?” - “Ну, он высокий, подойдет, заходи…” Я присутствовал на молитвах. Однажды на моих глазах приехал “черный ворон”, всех молящихся погрузили и все молитвенники - всё, что там было, даже Тору. А на следующий день появилась статья, что жиды, дескать, добровольно сдали молитвенники. Мне тогда было лет двенадцать. У нас в ансамбле есть Хава, солистка, так там был ее прадедушка. Он не смог этого пережить, умер… И сколько я ни писал, чтоб вернули наше имущество, книги, - документов-то нет, всё это ушло в никуда...»
Михаил Леонидович рассказывает о своем пути к иудаизму, который был долог и непрост. «Понятно, человеку трудно верить в то, чего он не видел. Но главное - это не отвергать Б-га. Ведь существуют правила дорожного движения. Говорят, что все должны перейти улицу на пешеходном переходе. А мы идем где попало, правил не признаем… Так и здесь - нельзя отвергать. А уж как человек верит - это дело его совести и понимания».
* * *
Еврейскому кладбищу Первомайска - 300 лет, его территория - 41 тыс. 700 квадратных метров. Но состояние его, увы, оставляет желать лучшего.
А. Антонюк. Из цикла «Шолом-Алейхем на Богополье».
«Вот это старое кладбище за Богополем, оно находится в черте города, - рассказывает Михаил Шефкин и показывает могилы. - Раньше были мужская половина и женская… Сейчас женской половины здесь уже нет. Раз в год мы собираем пожертвования, весной нанимаем людей, чтобы они убирали на кладбище. Так собрали мы 300 долларов, и я свои 300 долларов вложил. Жена моя ездила в Израиль, ей там дали еще 100 долларов и список из нескольких могил, чтобы их привести в порядок. Но что мы сами можем сделать на такой территории? А по документам этого кладбища вообще не существует! Никто за ним не следит. Кости человеческие попадаются. Вот, лежат… И никто ни за что не отвечает!»
Михаил Шефкин привозит нас на окраину Богополя. Здесь, в районе Козарезьего Яра, в начале Великой Отечественной войны были расстреляны около 10 тыс. жителей Первомайска и окрестных сел, военнопленных. По словам Михаила Леонидовича, расстрелы продолжались три недели. Расстояние между деревьями позволяет представить, какой ширины был ров, на краю которого убивали невинных! Все в одной могиле… В тени деревьев - памятник. С одной стороны - менора, с другой - крест… Написано, как обычно писали во времена советской власти на местах массовых расстрелов: «Жителям Первомайска, погибшим в годы Великой Отечественной войны».
Михаил Леонидович не скрывает недоумения: «Когда погибли? Где? Кто?.. Ведь есть записи очевидцев расстрела! Эту менору поставили три семьи - моя и еще две - Борика, Розенфельда. Установили своими силами, чтобы все видели, что здесь лежат евреи. Люди, которые ковали менору, сказали, что денег не возьмут. Так вот, когда ее делали, бабушка одного из этих мастеров рассказала: тут находится и ее отец, хотя он и нееврей. Мы выделили им металл под крест… Может, кому-то это неприятно, но уже столько лет прошло, а они не ссорятся…»
Неточность надписи на памятнике еще и в том, что здесь были загублены жизни не только жителей Первомайска, но и других населенных пунктов, и военнопленных. «У моей мамы была подруга, которая чудом пережила эту могилу, - рассказывает Михаил Леонидович. - Ее расстреляли вместе со всеми, но только ранили. Она упала и потеряла сознание, а ночью выбралась. Она была девочкой, но за ту ночь поседела…»
* * *
Михаил Шефкин не только председатель первомайской еврейской общины, объединяющей несколько сот человек, но и руководитель клейзмерского ансамбля «Мазл тов!» А главное - философ, жизнелюб и романтик. Его взгляд на жизнь не лишен типично еврейского «философского пессимизма». Но, видимо, именно этот пессимизм провоцирует Шефкина на активную деятельность, непрерывный каждодневный труд. «Рош-кеила Шефкин прилагает все усилия для укрепления общины, - говорит о нем раввин Первомайска Леви-Ицхок Перлштейн. - К своей работе он подходит с юношеским задором, энтузиазмом и непосредственностью, но в то же время очень ответственно, как зрелый человек с большим жизненным опытом».
Иногда Михаил Леонидович с высоты прожитых лет и своего опыта «ворчит», иногда же рассуждает как философ и поэт: «Время бежит вперед, неумолимо отсчитывая наши годы. “Блажен, кто смолоду был молод. Блажен, кто вовремя созрел”... На самом деле это талант - умение жить в своем возрасте и наслаждаться его преимуществами. Итак, 20 лет - возраст, когда можно позволить себе всё или почти всё. Несбыточные клятвы, пустые обещания, иллюзии, фантазии и даже бедность - всё это с избытком покрывается романтикой и молодостью. Это период, когда всё впереди - выбор профессии, женщины… 30 лет - сложное время самоутверждения, лидерства, карьеризма. Именно в этом возрасте мужчина начинает задумываться о смысле жизни. Хочется попробовать всё - здесь и сейчас. Он уже определился со своими пристрастиями и хочет строить жизнь с женщиной, которую любит. 40 лет - всегда неожиданность. “Сорокалетие - рубеж извечный, попутный ветер был - и вот он встречный”... Сорок - это, как правило, кризис жизни, переоценка ценностей. Мужчине кажется, что если сейчас он поменяет жену на более молодую, то судьба даст ему вторую молодость и шанс успеть всё. Увы, это иллюзия… 50 лет - мужественность, зрелость и загадочная седина. Мужчина уже или состоялся, или так и остался вечно молодым и вечно пьяным. Главное теперь - понимать, что счастье и молодость предполагают стремление к новым целям, а не почивание на лаврах или брюзжание на диване… 60 лет - время подведения итогов. Это время, когда понимаешь, что мир будет существовать и без тебя. Старость - это не только время, когда о еде думаешь чаще, чем о сексе. Это время, когда в немощном теле бьется и ищет выхода молодая душа. Но молодость не купишь, а старость - ох, и не продашь…»
И звучит песня. Под руководством дяди Миши, как мы про себя назвали первомайского председателя общины, выступает клейзмерский ансамбль города Первомайска с «говорящим» названием «Мазл Тов!»…
Работу, проводимую председателем общины, высоко оценивают не только ее члены - с благодарностью отзывается о труде Михаила Леонидовича управление культуры Первомайска, его начальник Наталия Олишевская, называя деятельность Шефкина не иначе как «подвижнической». Если вдуматься, то созданный им ансамбль, ярко заявивший о себе на многих клейзмерфестах, - действительно большое дело для маленького украинского города с глубокими еврейскими корнями. Так хочется, чтобы не забывали об этих корнях жители Голты, Ольвиополя и Богополя, а ныне - просто первомайцы…
И. Карпенко, lechaim
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Первомайск - город при впадении реки Синюха в Южный Буг, в 180 км от Николаева, с населением в 82 тыс. человек.
Особенность истории Первомайска в том, что город образован из трех поселений, принадлежавших трем разным государствам - Российской империи, Турции и Польше.
В первой половине XIII века Северное Причерноморье покорили монголо-татары. На протяжении второй половины XV века территория между Южным Бугом, Синюхой и Кодымой находилась под властью литовских феодалов. После объединения Польши и Литвы в 1569 году и создания Речи Посполитой владения литовских князей на этой территории отошли к шляхетской Польше. Правобережьем Буга в тот период владели крымские татары, а на левом берегу располагались зимовья запорожских казаков.
В 1676 году на левом берегу Синюхи, при впадении ее в Южный Буг, вблизи польской и турецкой границ казаки выстроили укрепления в форме правильного восьмиугольника, назвав крепость в честь местного урочища Орели - Орлик.
В 1743 году русское правительство решило «оборудовать здесь крепость по местному обычаю». Миргородский полковник Василий Капнист и французский инженер де Баскет перестроили казацкие укрепления, сохранив старое название Орлик.
Представители трех государств в XVIII веке неоднократно встречались здесь для решения важных вопросов. В 1769 году татарская орда хана Крым-Гирея сожгла Орлик и разрушила укрепления. В 1770 году к Орлику подошла русская армия под командованием генерала Панина. Укрепление было переименовано в Екатерининшанец, а в 1791 году - в Ольвиополь.
В 1750 году на левом берегу Южного Буга вблизи Синюхи, где проходила граница Турции и Запорожской Сечи, польский магнат Потоцкий построил укрепление и карантинную заставу Богополь. После воссоединения Правобережной Украины с Россией, в 1793 году, Богополь вошел в состав последней.
В 1762 году на правом, низком берегу Южного Буга, на турецкой территории, казаки и беглые крестьяне основали слободу Голта, которая до 1791 года принадлежала Турции, а с подписанием Ясского договора отошла к России.
До второй половины XIX века в торговом и экономическом отношении Ольвиополь играл более значительную роль, нежели Богополь и Голта. Здесь впервые появились мельницы, маслобойни, развивались ремесла - кузнечное, гончарное и другие. Два раза в год из ближайших селений сюда съезжались на ярмарку.
Зимой 1820 года по дороге из Кишинева в Каменку (имение Давыдовых) в Ольвиополе и Богополе побывал Александр Сергеевич Пушкин.
После реформы 1861 года в трех поселениях возникают промышленные предприятия, быстрому развитию экономики здешнего края способствует строительство железной дороги. Строится Голтянский завод пивоварения, кожевенный завод, ставшая впоследствии крупным заводом мастерская по ремонту молотилок, табачная и мыловаренная фабрика, типография. В городе действуют винокурни, гончарни, типографии, фотоателье. Во второй половине XIX века в Голте и Ольвиополе появляются гимназии для мальчиков. В 1880 году в Голте открывается больница на 20 коек, здесь работают три врача и четыре фельдшера.
Евреи в Прибужье селились издавна. Все три местечка входили в черту постоянной еврейской оседлости, и, наряду с украинцами, русскими и поляками, евреи составляли здесь большинство населения.
Ольвиополь, Богополь и Голта в 1919 году, на общем митинге жителей, состоявшемся 1 мая, были переименованы в Первомайск - в честь дня солидарности трудящихся.
Согласно переписи населения, в 1924 году в городе проживало 6 тысяч русских, 7 тыс. украинцев и 10 тыс. евреев. Последние селились главным образом в центральной части каждого из трех местечек, строили синагоги и школы. Синагоги строились по цеховому принципу.
До недавнего времени здесь существовали целые еврейские кварталы. В памяти старожилов свежи воспоминания о нетронутых улочках еврейских домов, которые сохранялись вплоть до 1970-х годов."
""Увы, названия эти давно и прочно забыты. Наверное, только старые одесситы помнят, что, когда в Одессе хотели пошутить насчет «центров мирового еврейства», говорили: «Голта, Балта и Одесса…»
Одесса - понятно, она-таки центр! Балта - и поныне существующий городишко на севере Одесской области. На НЕОФИЦИАЛЬНОМ, что подчеркнуто, сайте Балты обращает на себя внимание объявление: «Разыскивается информация и представители фамилий Моцебеккер, Гехтер, Эхтер, Куперман, Терзиман, Нутельс, Шмуклер, Винер, Трахтенберг, Верман, Ромерштейн, Рахинштейн, Бухерович…» Там же указано: «С конца XVIII и до начала XX века еврейское население города составляло абсолютное большинство (от 50 до 80% в разное время)». Сегодня евреев здесь не больше 1%. Однако как географическое место на карте Балта существует. Голта - нет. Так что же это за Голта такая?..
Голта и Богополь. Оба местечка составляют, собственно,
один город, но река разлучила их, словно разорвала пополам,
а люди связали мостом,
так что оба местечка
снова соединились в один город: вот вы как будто в Богополе,
а через каких-нибудь пять минут уже в Голте.
Шолом-Алейхем. «Сто один»
…В Голту мы пришли через
несколько часов после еврейского погрома. Говорили, что на улицах валяется много убитых.
Нам не удалось узнать, кто громил. Пойти в город никто не решился.
К. Паустовский. «Крик среди ночи»
Пересечение эпох. Это затасканное словосочетание материально воплощается в городе Первомайске, втором по величине в Николаевской области. В XVII веке здесь сходились границы России, Польши и Турции. Три поселения были основаны на этих землях - Ольвиополь, Богополь и Голта, после Октябрьской революции объединенные в качестве нового города - Первомайска. Впрочем, железнодорожная станция сохраняла за собой название Голта.
В конце 1920-х - начале 1930-х годов Николаевский и Первомайский округа входили в Одесскую губернию. Тысячи евреев проживали здесь в городах, местечках и селах. Были даже восемь еврейских сельских советов - бывших еврейских колоний (Ефингар, Нагартав, Новополтавка, Добрая и другие), где евреи проживали компактно.
Наверное, большими романтиками были основатели первых поселений в непаханых ковыльных степях, на месте слияния живописных рек - Южного Буга и Синюхи. Хотя не только романтиками: здесь проходили важные торговые пути, пролегали чумацкие шляхи, отсюда начинались грабовые леса, послужившие топливом для древних плавильщиков олова. Южный Буг до XVIII века был рекой судоходной - от устья вплоть до порогов при впадении речки Синюхи. Сюда привозили руду, и в Ольвиополе занимались литейным делом.
Голта, или Галта, по-польски означает «плавильная печь». (По другой версии, происхождение этого названия - от тюркского Олта, то есть «низменность».) Да, «оголтелые», наверное, жили тут ребята: лес валили, металл плавили, возы с солью чумацким шляхом гоняли… Местечко же Богополь (или, как его еще называли, Богополье) название свое получило от третьей по величине после Днепра и Днестра украинской реки - Южного Буга. Нередко эту реку величали просто Буг или… Бог. Отсюда и название.
Появление Голты, как и других слобод (Балты, Бобринца, Гидирима и других) в середине XVIII века, связывают с присоединением Заднепровской Украины к Российской империи, в результате чего часть местного населения переселилась в так называемую Очаковскую область - территорию между Бугом и Днестром. Турецкие власти содействовали заселению этого региона, первое время жителей так называемых ханских слобод освобождали даже от уплаты налогов. Их население составляли украинцы, молдаване, евреи, русские и армяне.
* * *
Писатель Михаил Верник вспоминает: «Богополь, Ольвиополь и Голта… Это место было центром мирового еврейства, и там родился я и еще много, много хороших и добрых евреев. Все жили тихо и мирно, независимо еврей ты, русский или украинец. В мире и дружбе отмечали все праздники. Евреи приглашали к себе соседей на пасху и все ели мацу. На Новый год, а у евреев он почему-то не в январе, ели фаршированную рыбу. И чтобы не обидеть своих соседей, евреи отмечали даже Рождество, но еду приносили с собой. А почему не отметить Рождество? Ведь родился еврейский мальчик, которому через восемь дней сделали обрезание. И все отмечали еще один Новый год…»
Андрей Антонюк - известный живописец, лауреат многих престижных премий, заслуженный художник Украины, работы которого приобретены Третьяковкой и галереями многих стран мира, - родился в Богополе. Он вспоминает, что в период раскулачивания его мама и бабушка отказались вступить в колхоз и из села Богдановка, в годы войны ставшего печально знаменитым массовыми расстрелами евреев, были вынуждены бежать в Первомайск, в Богополь. Приютила их большая многодетная еврейская семья.
Художник рассказывает: «Мороз, снег по пояс. Бабушка Эстерка мужа не имела, а за детьми смотреть да по хозяйству управляться было нужно. Вот и приютила она на зиму беглецов. А на лето, с разрешения бабушки Эстерки, пристроили к ее хате три стенки, как ласточкино гнездо. Так от еврейской хаты родилась украинская». Это и был дом, в котором позже, в 1943-м, родился маленький Андрей: «Одна украинская хата и девять еврейских домов вокруг. Жили дружно. Еврейская маца всегда была в хате Меланки, а пасха - у бабы Эстерки, тети Фиры и всех соседей».
У Андрея Антонюка есть цикл «Шолом-Алейхем на Богополье», включающий работы на темы произведений писателя, а также картины, посвященные детству самого художника и обитателям местечка: «Заколдованный портной», «Сто один», «Хайкина хата» и другие. А героев картины «Фира. Абрашино счастье» и сегодня можно встретить в Первомайске! Это семья Кильман, пережившая Холокост: Эстер и Абрам Кильман во время войны находились в концентрационном лагере в Богдановке.
* * *
Наш гид по Первомайску - председатель местной еврейской общины Михаил Шефкин. «После революции, - говорит Михаил Леонидович, - еще было много синагог: только в центре четыре. И на Богополье несколько». Говорят, до революции здесь насчитывалось 11 синагог разных «цехов», много молитвенных домов, семь еврейских школ, существовал специальный цех шойхетов. А перед войной в Первомайске проживало около 30 тыс. евреев.
Михаил Шефкин объясняет: «Вот это Голта. Это центр города. Видите здание? Оно было еврейским. А там подальше продали здание - раньше была синагога. Первое здание, которое я показал, тоже давно продано, сейчас там склад, а раньше был районный дом культуры. Его так и называли - “жидовский дом культуры”, ведь жили-то здесь одни евреи... По фрагменту здания этого бывшего “дома культуры” видно, что оно напоминало собой звезду Давида, как раньше евреи строили. По улице, по которой мы идем, по Киевской, когда-то ехал Пушкин… Вот это здание, где парикмахерская, было зданием синагоги. Но нет ни одного документа, подтверждающего это. Когда делали ремонт, в стенах находили спрятанные молитвенники…»
По ходу этого рассказа нам становится понятен смысл выражения «Голта, Балта и Одесса». Появляется ощущение, что с тех пор ничего не изменилось, что мы вновь в том самом добром старом местечке, воспетом Шолом-Алейхемом, что где-то рядом таки живут Рахмиел-Мойше Богопольский из Голты и его кровный враг Нахмен-Лейб Голтянский из Богополя... А Михаил Шефкин продолжает экскурсию по Первомайску еврейскому: «Вот Ольвиопольская синагога… Вот это здание, разрушенное, - тоже синагога. Во время войны очень много зданий разбомбили. Всё это лишь то, что я знаю, - когда был пацаном, слышал от старых людей, от отца… Он всегда сохранял верность еврейской традиции. Когда кто-то возвращался из тюрьмы, он шел туда и брал меня с собой. Он и еще два еврея ходили, собирали деньги, как могли помогали встать на ноги. Это цдока, - я не знал, что это такое, но с детства ходил с отцом и видел. Там, где я жил, был старый дом, в нем собирались пожилые евреи и молились. Синагога ведь была запрещена, поэтому происходило всё на квартире, собирался миньян. Я был высокого роста, и когда им не хватало десятого, они брали меня: “Сколько тебе лет?” - “Ну, он высокий, подойдет, заходи…” Я присутствовал на молитвах. Однажды на моих глазах приехал “черный ворон”, всех молящихся погрузили и все молитвенники - всё, что там было, даже Тору. А на следующий день появилась статья, что жиды, дескать, добровольно сдали молитвенники. Мне тогда было лет двенадцать. У нас в ансамбле есть Хава, солистка, так там был ее прадедушка. Он не смог этого пережить, умер… И сколько я ни писал, чтоб вернули наше имущество, книги, - документов-то нет, всё это ушло в никуда...»
Михаил Леонидович рассказывает о своем пути к иудаизму, который был долог и непрост. «Понятно, человеку трудно верить в то, чего он не видел. Но главное - это не отвергать Б-га. Ведь существуют правила дорожного движения. Говорят, что все должны перейти улицу на пешеходном переходе. А мы идем где попало, правил не признаем… Так и здесь - нельзя отвергать. А уж как человек верит - это дело его совести и понимания».
* * *
Еврейскому кладбищу Первомайска - 300 лет, его территория - 41 тыс. 700 квадратных метров. Но состояние его, увы, оставляет желать лучшего.
А. Антонюк. Из цикла «Шолом-Алейхем на Богополье».
«Вот это старое кладбище за Богополем, оно находится в черте города, - рассказывает Михаил Шефкин и показывает могилы. - Раньше были мужская половина и женская… Сейчас женской половины здесь уже нет. Раз в год мы собираем пожертвования, весной нанимаем людей, чтобы они убирали на кладбище. Так собрали мы 300 долларов, и я свои 300 долларов вложил. Жена моя ездила в Израиль, ей там дали еще 100 долларов и список из нескольких могил, чтобы их привести в порядок. Но что мы сами можем сделать на такой территории? А по документам этого кладбища вообще не существует! Никто за ним не следит. Кости человеческие попадаются. Вот, лежат… И никто ни за что не отвечает!»
Михаил Шефкин привозит нас на окраину Богополя. Здесь, в районе Козарезьего Яра, в начале Великой Отечественной войны были расстреляны около 10 тыс. жителей Первомайска и окрестных сел, военнопленных. По словам Михаила Леонидовича, расстрелы продолжались три недели. Расстояние между деревьями позволяет представить, какой ширины был ров, на краю которого убивали невинных! Все в одной могиле… В тени деревьев - памятник. С одной стороны - менора, с другой - крест… Написано, как обычно писали во времена советской власти на местах массовых расстрелов: «Жителям Первомайска, погибшим в годы Великой Отечественной войны».
Михаил Леонидович не скрывает недоумения: «Когда погибли? Где? Кто?.. Ведь есть записи очевидцев расстрела! Эту менору поставили три семьи - моя и еще две - Борика, Розенфельда. Установили своими силами, чтобы все видели, что здесь лежат евреи. Люди, которые ковали менору, сказали, что денег не возьмут. Так вот, когда ее делали, бабушка одного из этих мастеров рассказала: тут находится и ее отец, хотя он и нееврей. Мы выделили им металл под крест… Может, кому-то это неприятно, но уже столько лет прошло, а они не ссорятся…»
Неточность надписи на памятнике еще и в том, что здесь были загублены жизни не только жителей Первомайска, но и других населенных пунктов, и военнопленных. «У моей мамы была подруга, которая чудом пережила эту могилу, - рассказывает Михаил Леонидович. - Ее расстреляли вместе со всеми, но только ранили. Она упала и потеряла сознание, а ночью выбралась. Она была девочкой, но за ту ночь поседела…»
* * *
Михаил Шефкин не только председатель первомайской еврейской общины, объединяющей несколько сот человек, но и руководитель клейзмерского ансамбля «Мазл тов!» А главное - философ, жизнелюб и романтик. Его взгляд на жизнь не лишен типично еврейского «философского пессимизма». Но, видимо, именно этот пессимизм провоцирует Шефкина на активную деятельность, непрерывный каждодневный труд. «Рош-кеила Шефкин прилагает все усилия для укрепления общины, - говорит о нем раввин Первомайска Леви-Ицхок Перлштейн. - К своей работе он подходит с юношеским задором, энтузиазмом и непосредственностью, но в то же время очень ответственно, как зрелый человек с большим жизненным опытом».
Иногда Михаил Леонидович с высоты прожитых лет и своего опыта «ворчит», иногда же рассуждает как философ и поэт: «Время бежит вперед, неумолимо отсчитывая наши годы. “Блажен, кто смолоду был молод. Блажен, кто вовремя созрел”... На самом деле это талант - умение жить в своем возрасте и наслаждаться его преимуществами. Итак, 20 лет - возраст, когда можно позволить себе всё или почти всё. Несбыточные клятвы, пустые обещания, иллюзии, фантазии и даже бедность - всё это с избытком покрывается романтикой и молодостью. Это период, когда всё впереди - выбор профессии, женщины… 30 лет - сложное время самоутверждения, лидерства, карьеризма. Именно в этом возрасте мужчина начинает задумываться о смысле жизни. Хочется попробовать всё - здесь и сейчас. Он уже определился со своими пристрастиями и хочет строить жизнь с женщиной, которую любит. 40 лет - всегда неожиданность. “Сорокалетие - рубеж извечный, попутный ветер был - и вот он встречный”... Сорок - это, как правило, кризис жизни, переоценка ценностей. Мужчине кажется, что если сейчас он поменяет жену на более молодую, то судьба даст ему вторую молодость и шанс успеть всё. Увы, это иллюзия… 50 лет - мужественность, зрелость и загадочная седина. Мужчина уже или состоялся, или так и остался вечно молодым и вечно пьяным. Главное теперь - понимать, что счастье и молодость предполагают стремление к новым целям, а не почивание на лаврах или брюзжание на диване… 60 лет - время подведения итогов. Это время, когда понимаешь, что мир будет существовать и без тебя. Старость - это не только время, когда о еде думаешь чаще, чем о сексе. Это время, когда в немощном теле бьется и ищет выхода молодая душа. Но молодость не купишь, а старость - ох, и не продашь…»
И звучит песня. Под руководством дяди Миши, как мы про себя назвали первомайского председателя общины, выступает клейзмерский ансамбль города Первомайска с «говорящим» названием «Мазл Тов!»…
Работу, проводимую председателем общины, высоко оценивают не только ее члены - с благодарностью отзывается о труде Михаила Леонидовича управление культуры Первомайска, его начальник Наталия Олишевская, называя деятельность Шефкина не иначе как «подвижнической». Если вдуматься, то созданный им ансамбль, ярко заявивший о себе на многих клейзмерфестах, - действительно большое дело для маленького украинского города с глубокими еврейскими корнями. Так хочется, чтобы не забывали об этих корнях жители Голты, Ольвиополя и Богополя, а ныне - просто первомайцы…
И. Карпенко, lechaim
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Первомайск - город при впадении реки Синюха в Южный Буг, в 180 км от Николаева, с населением в 82 тыс. человек.
Особенность истории Первомайска в том, что город образован из трех поселений, принадлежавших трем разным государствам - Российской империи, Турции и Польше.
В первой половине XIII века Северное Причерноморье покорили монголо-татары. На протяжении второй половины XV века территория между Южным Бугом, Синюхой и Кодымой находилась под властью литовских феодалов. После объединения Польши и Литвы в 1569 году и создания Речи Посполитой владения литовских князей на этой территории отошли к шляхетской Польше. Правобережьем Буга в тот период владели крымские татары, а на левом берегу располагались зимовья запорожских казаков.
В 1676 году на левом берегу Синюхи, при впадении ее в Южный Буг, вблизи польской и турецкой границ казаки выстроили укрепления в форме правильного восьмиугольника, назвав крепость в честь местного урочища Орели - Орлик.
В 1743 году русское правительство решило «оборудовать здесь крепость по местному обычаю». Миргородский полковник Василий Капнист и французский инженер де Баскет перестроили казацкие укрепления, сохранив старое название Орлик.
Представители трех государств в XVIII веке неоднократно встречались здесь для решения важных вопросов. В 1769 году татарская орда хана Крым-Гирея сожгла Орлик и разрушила укрепления. В 1770 году к Орлику подошла русская армия под командованием генерала Панина. Укрепление было переименовано в Екатерининшанец, а в 1791 году - в Ольвиополь.
В 1750 году на левом берегу Южного Буга вблизи Синюхи, где проходила граница Турции и Запорожской Сечи, польский магнат Потоцкий построил укрепление и карантинную заставу Богополь. После воссоединения Правобережной Украины с Россией, в 1793 году, Богополь вошел в состав последней.
В 1762 году на правом, низком берегу Южного Буга, на турецкой территории, казаки и беглые крестьяне основали слободу Голта, которая до 1791 года принадлежала Турции, а с подписанием Ясского договора отошла к России.
До второй половины XIX века в торговом и экономическом отношении Ольвиополь играл более значительную роль, нежели Богополь и Голта. Здесь впервые появились мельницы, маслобойни, развивались ремесла - кузнечное, гончарное и другие. Два раза в год из ближайших селений сюда съезжались на ярмарку.
Зимой 1820 года по дороге из Кишинева в Каменку (имение Давыдовых) в Ольвиополе и Богополе побывал Александр Сергеевич Пушкин.
После реформы 1861 года в трех поселениях возникают промышленные предприятия, быстрому развитию экономики здешнего края способствует строительство железной дороги. Строится Голтянский завод пивоварения, кожевенный завод, ставшая впоследствии крупным заводом мастерская по ремонту молотилок, табачная и мыловаренная фабрика, типография. В городе действуют винокурни, гончарни, типографии, фотоателье. Во второй половине XIX века в Голте и Ольвиополе появляются гимназии для мальчиков. В 1880 году в Голте открывается больница на 20 коек, здесь работают три врача и четыре фельдшера.
Евреи в Прибужье селились издавна. Все три местечка входили в черту постоянной еврейской оседлости, и, наряду с украинцами, русскими и поляками, евреи составляли здесь большинство населения.
Ольвиополь, Богополь и Голта в 1919 году, на общем митинге жителей, состоявшемся 1 мая, были переименованы в Первомайск - в честь дня солидарности трудящихся.
Согласно переписи населения, в 1924 году в городе проживало 6 тысяч русских, 7 тыс. украинцев и 10 тыс. евреев. Последние селились главным образом в центральной части каждого из трех местечек, строили синагоги и школы. Синагоги строились по цеховому принципу.
До недавнего времени здесь существовали целые еврейские кварталы. В памяти старожилов свежи воспоминания о нетронутых улочках еврейских домов, которые сохранялись вплоть до 1970-х годов."