В нашем рыцарском полку служил трубач
В нашем рыцарском полку служил трубач
В нашем рыцарском полку служил трубач,
Не какой-нибудь завшивый - ого-го!
Даже самый доблестный басмач
Уползал, как заяц, от него.
На коне он был красив, как китоврас,
От штыка мог увернуться на скаку,
Правда, пуля выколола глаз,
Пуля - дура, не чета штыку.
А полком у нас командовал комбат,
Не герой - зануда, нытик и ворчун,
Одноглазый тоже, он был брат,
Брат близнец герою трубачу.
Я сотру, да напишу, опять сотру,
Душат слезы, как настойчивый удав,
Полюбили братья медсестру,
Позабыв про службу и устав.
И однажды у походного костра,
В тот момент, когда они читали стих,
Застрелила братьев медсестра,
Ведь меня она любила, а не их.
В нашем рыцарском полку служил трубач,
Не какой-нибудь завшивый - ого-го!
Даже самый доблестный басмач
Уползал, как заяц, от него.
На коне он был красив, как китоврас,
От штыка мог увернуться на скаку,
Правда, пуля выколола глаз,
Пуля - дура, не чета штыку.
А полком у нас командовал комбат,
Не герой - зануда, нытик и ворчун,
Одноглазый тоже, он был брат,
Брат близнец герою трубачу.
Я сотру, да напишу, опять сотру,
Душат слезы, как настойчивый удав,
Полюбили братья медсестру,
Позабыв про службу и устав.
И однажды у походного костра,
В тот момент, когда они читали стих,
Застрелила братьев медсестра,
Ведь меня она любила, а не их.