Это только потом обернётся послевкусие жаждой свинца, с оглушительным свистом сорвётся меч Дамоклов на шею бойца. Словно Гордиев узел, завяжется жертва-печень рассветной порой - Олимпийская кара покажется Прометею забавной игрой! Пробуждение мукой наполнится - сгложет голову жаркая боль, а рассвет, будто Зевсова молния, станет плавить зрачков канифоль.
Разменяет античный Витрувий золотые рубцы на гроши - но извергнется скорбный Везувий не нашедшей приюта души. В пустоту опрокинутся руки, единицу размажет ордой, отольются Танталовы муки недоступной озёрной водой.
Заструится усталость по коже, час урочный настанет - ничком возлежать на Прокрустовом ложе чернозёма с могильным душком. Взвоют Иерихонские трубы, в маков цвет, как спина под кнутом, расцветут пересохшие губы.. Что ж, пускай! Это только потом..
А сейчас, на закате картинном, сквозь мураль золочённой листвы, гаснет солнце шальным апельсином, отражаясь на стеблях травы. Лес вдали ощетинился елями, нагнетая тревожный покой. Парк качает пустыми качелями, как хромой сенбернар - головой.
Головастик поверхность колышет, неустанно петляет малёк и порхает над ними возвышенно, словно сказочный эльф, мотылёк. Водомерки чудными газелями на зигзаги кроят водоём...
Хорошо нам сидится с земелями! По-людски: на три литры - втроём.