Круговорот «драконов» в природе
В обсуждении борьбы с «драконом» (то есть с ненавистной властью, являющейся олицетворением конкретной социально-политической системы) часто рождается вопрос: а не случится ли так, что новый порядок - то есть новый тип социально-политических взаимоотношений, возникший в результате революции - сам станет очередным «драконом», который будет не лучше первого, и с которым опять придется бороться? А за ним следует следующий вопрос: если риск появления нового «дракона» очень велик, то стоит ли вообще бороться?
Как это ни печально, ответ весьма категоричен и неутешителен. Новый «дракон» не просто может появиться, он однозначно появится. Потому что не появиться не может. По-другому не бывает.
Все дело в законах социальной эволюции и общественных взаимоотношений.
Несмотря на то, что революционная идеология часто рисует возможность построения справедливого общества, его реальное создание оказывается невозможным. Вообще, с точки зрения социума ничего идеального не бывает. Уж слишком сложным организмом является общество, чтобы когда-нибудь стать идеальным.
Социум - это всегда конфликтное взаимодействие. Одни субъекты (индивидуумы или группы) непрерывно борются с другими, преследуя свои собственные интересы, которые в большинстве случаев противоречат интересам остальных. При этом индивидуумы объединяются в группы не для того, чтобы жить в мире с окружающими, а как раз наоборот - чтобы более эффективно конкурировать с теми, кто не принадлежит данной группе. То есть весь человеческий коллективизм - это всего лишь одна из форм социальной конкуренции. Из этого следует, что построение глобального (в масштабах всего человечества) идеального общества, в котором «все будут дружить», невозможно.
Мало того, любое локальное структурированное общество - также является средой, в которой постоянно происходят конфликты (внутренняя конкуренция), то есть каждый субъект стремится реализовать свои собственные задачи и интересы часто за счет окружающих. Каждый индивидуум пытается максимально продвинуться по социальной лестнице, обеспечить себе максимальный комфорт и получить наибольший набор возможностей. Такова суть человека как биологического существа.
Единственное, что отличает организованное общество от анархичного стада - наличие правил (законов, традиций, договоренностей, механизмов), в рамках которых и происходит эта конкуренция. То бишь субъекты, находящиеся на нижних ступенях социальной иерархии, в рамках этих правил пытаются подняться на верхние. Субъекты на верхних ступенях либо пытаются этому сопротивляться, либо сами стараются подняться еще выше.
Однако принятые в обществе правила, во-первых, не идеальны - то есть не способны обеспечить полную социальную справедливость (одинаковую возможность вертикального продвижения) для всех, а во-вторых, не абсолютны - то есть не всегда соблюдаются (причем с течением времени не соблюдаются все больше). Почему так происходит - тема для отдельного разговора. Важно то, что рано или поздно наступает такое состояние, когда существующие правила не обеспечивают никакой социальной динамики: социальные субъекты на верхних ступенях общественной иерархии становятся настолько «всемогущими», что препятствуют любым попыткам нижних изменить статус-кво. Социальные «лифты» останавливаются, общественная структура цементируется, при этом разрыв между благополучием представителей нижних и верхних слоев продолжает увеличиваться.
В таких обстоятельствах сначала сугубо логически, а потом и фактически назревает необходимость революции - то есть как минимум радикального изменения положения нижних слоев населения (с точки зрения их возможности продвижения по социальной лестнице), а как максимум - смены правил социального взаимодействия. Зачастую первое предполагает второе.
Но часто исследователи и социальные философы разного толка, моделируя будущие революции (а иногда и анализируя прошедшие), воспринимают революцию идеалистически. Они представляют ее как четко сформулированный и спланированный проект изменения принципов социальных взаимоотношений на некую универсально-справедливую форму. Идеалисты воодушевляются социально-философской идеологией революции и строят «воздушные замки», представляя, каким безупречно справедливым будет или могло бы быть общество после осуществления смоделированной революции.
Однако в пылу фантазирования они не учитывают, что, во-первых, революция - это все-таки не грандиозный социально-инженерный «проект» в прямом смысле слова. Схожие черты есть. Но создать новое общество на основе новых принципов социального взаимодействия - это не атомоход на судостроительном заводе склепать. С атомоходом все гораздо проще, насколько бы сложным он ни был.
Во-вторых, революции осуществляют не демиурги-конструкторы, с неба управляющие ходом событий, а обыкновенные люди - то есть конкретные социальные субъекты, непосредственные участники социальной конкуренции, со своими субъективными взглядами и установками, которые уже в течение самой революции занимаются не столько восстановлением/формированием некой абсолютной справедливости, сколько всё тем же продвижением по социальной иерархии (только другими методами). Точнее, они создают новую социальную иерархию (естественно, сразу занимая в ней гораздо более высокие позиции) и новые правила, по которым будет существовать социальная система, потому что старые правила настолько исчерпали себя, что уже отторгаются в их сознании по определению.
Их справедливость часто субъективна, хоть и облекается в некую красивую идеологическую концепцию. Причем сама эта концепция не может иметь произвольное содержание. Революционная идеология должна соответствовать настроениям людей, которые будут воплощать ее в жизнь (в противном случае люди ее проигнорируют). То есть она изначально может быть только субъективно-справедливой, хотя точно так же может содержать объективно прогрессивные (или идеалистические) моменты, увеличивающие общую долю справедливости в новом типе социальных взаимоотношений.
Революционная идеология (то бишь представления революционеров о новом обществе) - это больше символическая оболочка, которая имеет мало общего с реальными социальными процессами, которые запускаются автоматически с момента начала революции, и которые не контролируются самим революционерами, так как даже часто не осознаются ими. То общество, которое они в конечном итоге построят, будет существенно отличаться от идеалистической конструкции, изложенной на бумаге. Потому что существует масса социальных законов, обойти которые никто не в силах. Они каждое мгновение будут вмешиваться в строительство и корректировать его, нередко очень радикально. Правда, следует признать, что новое общество будет отличаться и от предыдущего, так как повторений в социальной эволюции не бывает.
Что мы имеем в итоге? Революция - это не установление «настоящей справедливости» и не построение идеальной общественной системы. В социальном смысле, если абстрагироваться от идеологических конструкций, любая серьезная революция - это в первую очередь насильственная ломка зацементированной социальной структуры, ограничение возможностей «элит» или даже физическое их устранение, а также изменение «правил игры». В результате этого, верхние позиции социальной иерархии освобождаются (тот факт, что часть из них уже занята лидерами революции - не имеет особого значения), а смена «правил игры», то есть принципов социальных взаимоотношений, делает невозможным восстановление на верхних позициях представителей старых «элит» (которые, естественно, лучше других приспособлены к старым «правилам игры»).
Таким образом, основная масса населения получает новые возможности для социальной конкуренции и продвижения по социальной иерархии в соответствии с новыми принципами взаимоотношений. Появляются новые социальные лифты, у людей появляются ощущения перспективы, новые возможности для самореализации и т.д. Социальный процесс динамизируется.
Так начинается становление нового общества с новой структурой. Это самый активный период развития общества. Люди, увлеченные новыми возможностями и перспективами, активно участвуют в этом процессе, воспроизводя и укрепляя новые «правила игры». Мало кому в голову приходит мысль об их изменении, так как основная суть заключается не в содержании «правил игры», а в том, какие возможности они предоставляют людям для самореализации. Общество может быть монархическим, фашистским, тоталитарным, демократическим, либеральным - это все не имеет принципиального значения. Главное - что люди, получившие возможность для социальной реализации, ощущают определенный комфорт (это очень хорошо объясняет, например, почему, советское общество не развалилось через десять лет после Октябрьской революции, которую любят называть банальным переворотом).
За этапом становления наступает расцвет общества. Новые «правила игры» устоялись и даже усовершенствовались. Идеология подстроилась под социальную реальность. Люди по-прежнему ощущают перспективу и возможность продвигаться по социальной лестнице или приумножать собственное благосостояние. При этом у них уже есть жизненный опыт, который подтверждает справедливость существующих «правил игры». «Элиты» по-прежнему пополняются из нижних слоев, хотя уже начали самовоспроизводиться. Этот этап можно назвать «золотым веком» общества. Если вернуться к примеру СССР, таким периодом был брежневский «застой», по которому совсем не случайно ностальгирует сегодняшний обыватель.
Но никакой баланс не вечен. За расцветом наступает упадок. Люди остаются людьми. Социальная структура начинает цементироваться. Одной из особенностей социальной конкуренции является то, что те, кто получил свои социальные преимущества, стараются закрепить их за собой, а также за своими детьми, препятствуя вхождению в свой круг представителей «других» социальных слоев. Верхние слои постепенно отрываются от нижних и по уровню благосостояния, и по качеству мировоззрения. Начинается социальное расслоение. Постепенно «элиты» изолируются, а методы поддержания этой изоляции - становятся все более жесткими. «Правила игры» начинают системно нарушаться или обходиться «элитами» для сохранения собственных высоких социальных позиций.
В результате, наступает социальный кризис и деградация. «Элиты» неадекватизируются, все больше игнорируя ими же декларируемые социальные нормы (благодаря которым они, собственно, и стали «элитами»), чтобы иметь возможность и дальше наращивать свое благосостояние и власть, которая в свою очередь позволяет держать под контролем остальные социальные слои и продолжать увеличивать разрыв. Население все больше скатывается в бесперспективность и нищету, так как увеличение благосостояния «элит» происходит за счет перераспределения социальных ресурсов - то есть в результате отъема благ у остального населения. Растет недовольство и осознание несправедливости существующих «правил игры», которые привели к такому печальному итогу.
Так из когда-то идеалистической революции, помноженной на обыкновенную социальную конкуренцию, рождается новый «дракон», которого опять придется убивать с помощью новой революции. И по-другому быть не может. Нарисованный мною цикл из нескольких этапов жизнедеятельности общества - универсален. Его проходит любое общество, после чего начинается новый. Количество таких циклов бесконечно.
Идеальных обществ не бывает. Любая, сколько угодно удачная, революция приводит не к построению гармоничного социума - а к созданию просто еще одного, альтернативного (часто, чуть более справедливого), со своими недостатками, которые впоследствии, накопившись, приводят к новой революции. Но революционные изменения являются лишь «решением» наиболее острых проблем, сложившихся в обществе (а не построением идеальных «правил игры»), что исключает полную схожесть между предреволюционным этапом и послереволюционным. В этом заключается принцип социальной эволюции.
Любое общество (социальная система) развивается по стандартной диалектической модели - от зарождения/становления через расцвет к деградации и смерти. В конце жизни каждой социальной системы формируется «дракон», которого нужно убить, чтобы потом начать все сначала.
Законы диалектического развития нерушимы. Они лежат в основе нашего бытия. «Дракон» будет возникать всегда. Мало того, его существование - есть естественное явление, без которого процесс жизнедеятельности невозможен. Чтобы какое-то явление произошло, нужны определенные условия. На пустом месте ничего не бывает. Каждое новое качественное событие является отрицанием предыдущего (этот принцип называется «отрицание отрицания»), оно вырастает из него. А следующее после него событие (третье), является отрицанием этого (второго). И так до бесконечности. У процесса диалектического развития отсутствует логический конец (то есть идеал или абсолют).
Но это не означает, что революции это бессмысленное занятие. Напротив - очень осмысленное, только результаты его не вечны. Но в этом-то и заключается основная суть жизни. Достижение идеала, абсолютной стабильности, равновесия - это фактически смерть. Поэтому мы, всегда стремясь к идеалу, строим несовершенные конструкции. Которые вынуждены демонтировать после осознания их несовершенства, и затем строить другие.