Триумф и Развал Советского Союза
Станислав Евтушенко
zavtra.ru
Ценность работы С.Е.Кургиняна в том, что он без всякой обязаловки, фактически в условиях негласного государственного запрета на духовность, в ситуации растущего презрения к мысли, нашел форму, в которой можно говорить об идее как о ценности. Это, на мой взгляд, главное в книге "Медведев и развитие".
Я хочу еще заострить этот момент, поскольку он, как мне кажется, глубже вскрывает суть события под названием «Триумф и Развал Советского Союза». И доведенный до предела, вопрос об идейности, на мой взгляд, точнее ставит проблему «Что де-лать?».
Допустим, сам по себе мир идей доступен далеко не всем людям. Тогда причина крушения Советского Союза (как все-таки приятно писать эти два слова) не в том, что элита предала идеа-лы, а в том, что и большинству элиты, и большинству народа эти самые идеалы были чужды.
Вот такой тезис.
В начале 20 века горстка людей - Ленин и партия им орга-низованная, - СВОЮ приверженность высоким идеям вознесла (сначала в подполье, а потом и на уровне государственной идео-логии) на невиданную высоту, - в этом историческое значение большевизма; но и она не смогла сделать эти идеи ВОЗДУХОМ как для народа, так и для последовавшей за ней элиты. Если для зачинщиков идеи были ценностью и смыслом жизни, то для по-следующих поколений - лишь щитом и мечом.
Мне кажется, что сегодня, когда «все позади», боль от кру-шения Советского Союза продолжают чувствовать только те, кто в силу каких-то чудесных обстоятельств полюбил эти самые вы-сокие идеи, принял их к себе в душу по-настоящему, а не ради карьеры, как это делали те, кто это «должен был делать».
Одним словом, Советский Союз рухнул потому, что на больше уже просто не хватило толчка, произведенного искрен-ними и по настоящему одухотворенными людьми, коими были Ленин и созданная им партия. Уже начиная с 1922 года верхушка врала про коммунизм, т.е. про то, что она его строит; врала вы-нужденно: и потому, что ей действительно было непонятно как это делать, и потому, что воспроизведение еще недавно абсолют-но искренних чудесных лозунгов обеспечивало тотальную под-держку масс. Но (вот это важно) эта поддержку массы давали не потому, что им эти цели и ценности были близки, а потому, что исповедовавший ИХ (эти цели и ценности) привел ИХ (массы) к победе. «Что орать чтоб быстрей бежать» - примерно так рассу-ждали люди. И действительно, в войну это вновь привело к побе-де... Но победа победой, а если взглянуть какой ценой, да к тому же сравнить с Европой (а там-то уровень жизни без всех этих надрывов куда выше)... Вот тут-то и сказалось что НА САМОМ ДЕЛЕ ГЛАВНОЕ. Не коммунизм главное, а благосостояние, ко-торого надеялись достичь за счет криков о нем.
Школы и вузы по инерции продолжали готовить верящих в ИДЕИ, но процент тех, кто ИСКРЕННЕ ВЕРИЛ, что «его цель - коммунизм», с каждым поколением становился все меньше и меньше. Партия, сохранив внешнюю риторику, уже фактически плелась в хвосте у ориентированного на потребление большинст-ва, и вот к середине 70-х она, наконец, объявила, что её высшая цель - повышение его благосостояния.
Куда уж от идей подальше? И куда к Танатосу поближе?
Поэтому естественно, что в третьем поколении «строителей коммунизма» люди, наконец, решили, что хватит врать. Нам же всем не коммунизм нужен, а колбаса, так зачем же мы врем са-мим себе?
Одним словом, Сергей Ервандович, я возражаю Вам на тео-ретическом уровне: Союз (как средоточие идейности и в этом смысле историческая ценность) рухнул не потому, что кто-то раскрутил Танатоса смерти, а потому, что у руля уже не было достаточно буйных и достаточно безумных для того, чтобы за счет своей веры в необходимость для человечества идеи нечело-веческими усилиями вырывать толпу из вечных объятий этого самого жруще-жующего Танатоса.
Никакому народу никакие идеалы на самом деле не нужны. Вы посмотрите во имя чего люди богу молятся. Они ж точно так же рассуждают: что орать чтоб побольше (подольше) жрать...
Вот в чем, на мой взгляд, подлинная проблема, которую не предвидел Маркс.
И Вы, мне кажется, не до конца осознаете. Да, Вы написали мощную работу. Она чудесна. Она как глоток воздуха. Но про-блема «возрождения» состоит не в том, что идейных людей нет в элите (между прочим эта работа Ваша по призыву «русских кня-зей» к единству очень напоминает «Слово о полку Игоревом», написанное, как известно, за 30 лет до тат.-монг. нашествия). Она в том, что их нет в народе. Именно это заставляет умолкать трез-вых политиков.
Да, человек, для которого мир идей не существует, - не че-ловек. Но гнать всех ТУДА, не вырастив предварительно этого мира у них внутри - бессмысленно и безнравственно, как кнутом заставлять ужа парить в воздухе. Это Вы, конечно же, разделяете.
Но вот я занимаю позицию элитщика и задаю Вам вопрос: допустим, я проникся какой-то идеей (развития ли, коммунизма ли, самосознания, Жизни, Любви... не важно). Что теперь мне, такому идейному и в силу этого абсолютно чуждому подавляю-щему большинству, делать с ним? О чем говорить? Ведь здесь одно из двух: либо как Ленин, очертя голову в немедленную реа-лизацию чудесного проекта будущего, либо призывы к бездея-тельности и спокойствию.
Кто не понимает, не видит мира идей (Ципко и ему подоб-ные), бог с ними, это не вставишь, но опасения-то их понятны: не приведи господь, идейность вновь обретет права, и их туда, в это непонятное и для них бессмысленное, вновь погонют строем... правда, Ципко-то будет первым среди тех, кто погонит... но это ж потом, а пока лучше быть первым среди этих... Но Ципко человек сильный, он переметнется вовремя, а сколько слабого народу, ко-торый опасается именно, что погонют его, а не он...
С другой стороны, быть идейным в позиции писателя все-таки легче, чем в позиции организатора. Это «в принципе» можно правильно и корректно проводить «вскрытия» и «препарирова-ния». А в позиции вождя долго разговаривать не позволено. «Мужик любит агитацию резкую и в два счета чтобы...» Да, он любит... Но что он начинает делать потом, когда власть ему даде-на... - вот уроки Октября, с которыми мы не знаем что делать как будто.