Трое
- Потому что у неё появился мужчина. - объясняет Лариса Долина. Они познакомились в Торговом Центре. Он бежал за ней, когда мы шли от одного магазина женского нижнего белья до другого, уговаривая её сообщить ему своё имя, пока, наконец, не остановился посреди зала Вумен Сикрет, воскликнув: "Назовите же, назовите причину, по которой вы не хотите сказать мне, как вас зовут! Вы можете ответить?" Кроме нас и пары продавцов в магазине не было ни души, оттого его просьба прозвучала торжественно как предложение руки и сердца и кружевная свадьба одновременно. Он сразу понравился ей тем, что был похож на пионера. С тех пор они вместе. Я очень рада за неё, пока у них, тьфу-тьфу, всё хорошо.
Почему не получается встать со скамейки? Вот идёт Матвей под руку с какой-то девушкой, почти такой же высокой, как сам Матвей. Они прекрасно смотрятся вместе. Кажется, это Шаболовская. Кажется, все самые странные и страшные вещи случаются именно в метро. Вот они подходят, надо поздороваться. Почему не получается встать со скамейки?
- Мерч, мерч, надо купить мерч, - повторяет Матвей.
- Как же вы заебали своим мерчем Кэннибал Корпс! - Тут же заводится девушка.
- А знаешь, кто действительно заебал? Ты!
Подошёл поезд, но в вагон никто не заходит. Матвей и девушка расходятся в разные стороны, крайне недовольные друг другом. Почему не получается встать со скамейки?
Теперь всё понятно, это не тот лестничный пролёт, не тот этаж, а следовательно, не та квартира. Дверь открывает женщина, очень хмурая, но это неудивительно, она такая всегда. Из коридора видна комната: плюшевый диван, сервант, лакированный стол из ясеня. Все сидят вокруг стола, на один манер сложив руки на коленях.
- Прошу прощения, кажется тут вышла ошибка. Понимаете, это не тот этаж, не та квартира... Кстати, как у вас тут дела?
- Собираемся укладывать в гроб.
- Кого?
- Твоего друга. Он ещё помогал тебе разбираться с машиной.
- Боже мой, неужели он умер? Но как? Когда?
- Да ещё около недели назад, - женщина неопределённо махнула рукой, - в Германии.
Все любови разбежались, и чтобы их отыскать придётся объехать на поломоечной машине весь город: проехать вдоль каждой улицы, зайти в каждый подъезд, постучать в каждую дверь, заглянуть под каждый куст, на каждый голубой огонёк, в каждый карман. Слишком грязно, слишком вязко и оттого слишком тихо в этом странном городе, у нас есть лес, но нет солнца и ветра. Как и все жители болот, мы носим только мох и мех, и пока никому не удалось уехать, но зато и сгинуло лишь несколько: одна влюбилась в лешего когда пришла в овощной за огурцами и петрушкой - и пропала, другая села на пенёк перекусить, да и потеряла счёт времени, так и сидит до сих пор, если не умерла ещё от старости, а с дровосеком и вовсе странно вышло: шёл по лесу, ориентировался по кронам деревьев, пока один ясень не нашептал ему, что знает прекрасное место для ночлега - и не соврал: он спал так долго, что выспался на полгода вперёд, но когда проснулся, что-то было не так, руки онемели, ноги одеревенели, и это не его ветви, не его высота - тут явно какая-то ошибка, но что тут попишешь, ничего не попишешь, ничего не попишешь - попытался прошелестеть он, но всё было тщетно.
Но мы не отчаиваемся, а завтра на нашей главной площади начнётся ярмарка, в продаже будут бусы из брусники и настойка из морошки - это местный колорит, мы очень рады каждому гостю, приходите, приходите!
Почему не получается встать со скамейки? Вот идёт Матвей под руку с какой-то девушкой, почти такой же высокой, как сам Матвей. Они прекрасно смотрятся вместе. Кажется, это Шаболовская. Кажется, все самые странные и страшные вещи случаются именно в метро. Вот они подходят, надо поздороваться. Почему не получается встать со скамейки?
- Мерч, мерч, надо купить мерч, - повторяет Матвей.
- Как же вы заебали своим мерчем Кэннибал Корпс! - Тут же заводится девушка.
- А знаешь, кто действительно заебал? Ты!
Подошёл поезд, но в вагон никто не заходит. Матвей и девушка расходятся в разные стороны, крайне недовольные друг другом. Почему не получается встать со скамейки?
Теперь всё понятно, это не тот лестничный пролёт, не тот этаж, а следовательно, не та квартира. Дверь открывает женщина, очень хмурая, но это неудивительно, она такая всегда. Из коридора видна комната: плюшевый диван, сервант, лакированный стол из ясеня. Все сидят вокруг стола, на один манер сложив руки на коленях.
- Прошу прощения, кажется тут вышла ошибка. Понимаете, это не тот этаж, не та квартира... Кстати, как у вас тут дела?
- Собираемся укладывать в гроб.
- Кого?
- Твоего друга. Он ещё помогал тебе разбираться с машиной.
- Боже мой, неужели он умер? Но как? Когда?
- Да ещё около недели назад, - женщина неопределённо махнула рукой, - в Германии.
Все любови разбежались, и чтобы их отыскать придётся объехать на поломоечной машине весь город: проехать вдоль каждой улицы, зайти в каждый подъезд, постучать в каждую дверь, заглянуть под каждый куст, на каждый голубой огонёк, в каждый карман. Слишком грязно, слишком вязко и оттого слишком тихо в этом странном городе, у нас есть лес, но нет солнца и ветра. Как и все жители болот, мы носим только мох и мех, и пока никому не удалось уехать, но зато и сгинуло лишь несколько: одна влюбилась в лешего когда пришла в овощной за огурцами и петрушкой - и пропала, другая села на пенёк перекусить, да и потеряла счёт времени, так и сидит до сих пор, если не умерла ещё от старости, а с дровосеком и вовсе странно вышло: шёл по лесу, ориентировался по кронам деревьев, пока один ясень не нашептал ему, что знает прекрасное место для ночлега - и не соврал: он спал так долго, что выспался на полгода вперёд, но когда проснулся, что-то было не так, руки онемели, ноги одеревенели, и это не его ветви, не его высота - тут явно какая-то ошибка, но что тут попишешь, ничего не попишешь, ничего не попишешь - попытался прошелестеть он, но всё было тщетно.
Но мы не отчаиваемся, а завтра на нашей главной площади начнётся ярмарка, в продаже будут бусы из брусники и настойка из морошки - это местный колорит, мы очень рады каждому гостю, приходите, приходите!