ЖЕЛАНИЕ-ТО У МЕНЯ ЕСТЬ…
Я всю жизнь много читал. Вернее, в прежние годы, а уж в молодости - так сейчас и непонятно, как успевал: все центральные толстые журналы - от корки до корки, а еще и книги, все, что издавалось из пишущегося сейчас и казалось заслуживающим внимания, классику перечитывал.
И как всякому профессионально занимающемуся литературой человеку мне хотелось о прочитанном написать. Прежде всего, разумеется, о тех вещах, что называются текущей литературой. Делать это было бы даже и выгодно: за критику неплохо платили, написать рецензию или статью - это отнимало куда меньше сил и времени, чем проза, которую, написав, еще нужно было «устраивать», что занимало, случалось, годы.
Но заниматься критикой я себе никогда не позволял. То есть такой, настоящей: с разбором, оценкой текста, отнесением автора к направлению, определением его значительности и т.д. Уже в нынешние годы прочитал, что так же заказал себе писать о других, сделавшись собственно прозаиком, Георгий Владимов, начинавший как раз именно критиком. Если я что и писал критическое, то сугубо личное, авторское, а если о какой другой книге и авторе, то о таких, кого безоговорочного любил, и критика была не критикой, а признанием в любви. Было, однако, должно признаться, два-три исключения. О каждом таком я помню, и помню безвыходность тех обстоятельств, когда мне пришлось переступить через собственные правила.
Сейчас я читаю намного меньше. Хочется даже сказать, простите мне пуристы русского языка, «очень намного». Что естественно, потому что неизбежно. И так же, как в прежние годы, хочется об этом написать. Но опять я себе этого не позволяю. Не потому, что за критику в обычных литераурных изданиях сейчас не платят - как, впрочем, и за прозу. Сейчас я опасаюсь своих оценок. Слишком с большой высоты смотришь сейчас на литературный пейзаж. Все в такой дали. Все кажется до того незначительного размера. И ну это просто оптические капризы, специфика твоего нынешнего, отдаленного взгляда?
В пору, когда читал и читал. 1972 г., Таллин, Меривялья, у залива. В левой руке сумка, где лежит 2-й том герценовских "Былого и дум". Через полчаса ее у меня украдут, и с Герценом, и с паспортом (моим).
Ваш,
А. Курчаткин
И как всякому профессионально занимающемуся литературой человеку мне хотелось о прочитанном написать. Прежде всего, разумеется, о тех вещах, что называются текущей литературой. Делать это было бы даже и выгодно: за критику неплохо платили, написать рецензию или статью - это отнимало куда меньше сил и времени, чем проза, которую, написав, еще нужно было «устраивать», что занимало, случалось, годы.
Но заниматься критикой я себе никогда не позволял. То есть такой, настоящей: с разбором, оценкой текста, отнесением автора к направлению, определением его значительности и т.д. Уже в нынешние годы прочитал, что так же заказал себе писать о других, сделавшись собственно прозаиком, Георгий Владимов, начинавший как раз именно критиком. Если я что и писал критическое, то сугубо личное, авторское, а если о какой другой книге и авторе, то о таких, кого безоговорочного любил, и критика была не критикой, а признанием в любви. Было, однако, должно признаться, два-три исключения. О каждом таком я помню, и помню безвыходность тех обстоятельств, когда мне пришлось переступить через собственные правила.
Сейчас я читаю намного меньше. Хочется даже сказать, простите мне пуристы русского языка, «очень намного». Что естественно, потому что неизбежно. И так же, как в прежние годы, хочется об этом написать. Но опять я себе этого не позволяю. Не потому, что за критику в обычных литераурных изданиях сейчас не платят - как, впрочем, и за прозу. Сейчас я опасаюсь своих оценок. Слишком с большой высоты смотришь сейчас на литературный пейзаж. Все в такой дали. Все кажется до того незначительного размера. И ну это просто оптические капризы, специфика твоего нынешнего, отдаленного взгляда?
В пору, когда читал и читал. 1972 г., Таллин, Меривялья, у залива. В левой руке сумка, где лежит 2-й том герценовских "Былого и дум". Через полчаса ее у меня украдут, и с Герценом, и с паспортом (моим).
Ваш,
А. Курчаткин