ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ, В НИХ ЖИВУТ И… ЖИВУТ!
Прожита почти половина этого нынешнего апреля. То, что начиналось сначала как забота о пожилых, охватило уже всех: сиди дома и не высовывай носа дальше ста метров. А нужно дальше - проси у Большого брата пропуск, докладывай о себе - куда, зачем, не нужно еще, кажется, сообщать почему. Я, в общем, не против, с какой стати противиться вполне разумному (хотя не доброму и не вечному). На улицах, однако, - стаи подростков, ржущих при виде тебя в маске, а если кто их возраста, так еще и харкающих демонстративно в его сторону, в магазинах попробуй кого попросить отодвинуться хотя бы на полметра - о полутора и говорить не приходится! - облают так, что трудно не обернуться собакой самому. В аптеках - ничего спиртосодержащего, хлоргексидин не выше 0,05 процента при результативности от 0,2 и выше. Ну, и масок тоже нет, а бинты - как рядно́, и в двадцать слоев такой сложи - а все для этого Ковида, что Земля для нейтрино: пролетит насквозь - и не заметит преграды.
Когда-то я полагал, что затворничество - благотворнейшее состояние жизни для писателя.Помню, завидовал Кабо Абэ, что издатель затворяет его в квартире, от которой у того нет ключа, доставляет ему раз в день со специальным человеком пищу, ешь от пуза - знай только пиши, давай-давай, пошевеливайся, мы ждем! Вот, думал я, меня бы кто запер так. Ни телефона, ни телевизора, ни газет, ни забот о хлебе насущном, никаких иных дел, кроме как писать, что еще и делать в таком затворничестве, как не писать!
И вот свершилось. Хотя ключ от двери и в кармане, а на улицу не набегаешься: сотрешь кожу на руках - мыть и мыть их после каждого выхода на свежий воздух, да и где столько спирта взять - протирать все эти ручки, за которые возьмешься, пока выйдешь наружу, пока вернешься обратно? Правда, и еды, да еще готовой к употреблению, только разогрей, никто под дверь не приносит, самому нужно притащить, самому приготовить, но в остальном - исполнение мечты, сиди и сочиняй, тем более что роман, который два года висел на ветке зеленым и все не мог созреть, наконец-то налился зрелым соком, только сорви его и преврати в словесную вязь.
Нет, однако. Висит роман в воздухе грушей, которую нельзя скушать, и просится в руки - сорви, сорви, и не дается, как ни тянешься ухватить его. Не раскатывается в словесную вязь, не ткется, не шьется, не порется. Не то это затворничество. Нет у него цели, не стоит за ним жестокий издатель, что жаждет получить от тебя рукопись и заработать на ней, дав заработать и тебе, не ждет типографская машина, готовая делать оттиски, сшивать, брошюровать, вклеивать в картонную ли, в мягкую ли обложку.
Не знаешь уже, что и делать с этим затворничеством, как себя приспособить к нему, как поладить с ним к обоюдному удовольствию. Книги, говорите, читать? Так чукча не читатель, чукча писатель. Фильмы смотреть, по виртуальным выставкам лазить, путешествовать виртуально? Опять же чукча в таких количествах переварить это не может.
Странная жизнь, непонятная жизнь - о том ли мечталось, когда радовался летающим по голубому поднебесью в несметном количестве Ту, Илам и Боингам, сближению стран и континентов, превращению громадного земного шара в одну большую деревню. Нет, не об этом мечталось. Так, может быть, и Бог с ними, с нашими мечтами? Вернемся во времена Эллады и Маккавеев, фараонов и Ахеменидов, не золотая ли пора была человечества?
Нет, не хотим возвращаться? Так что и ныть тогда. Сиди дома, жуй гречку, заказывай электронный пропуск, если возникла нужда выехать, предъявляй паспорт страшному менту с калашом на пузе - что делать, раз выпало жить в такие времена. Бывали похуже, и не так давно, цени, что имеешь. Что крыша над головой, автобусы все же ходят, хлеб в магазины подвозят. Пусть лишь одна мысль тебя и тревожит: вот это странное недомогание, с ломотой в костях, с кашлем и ватной головой два месяца назад - это не то ли, из-за чего сейчас сидишь затворником, было? А не ответишь себе, то или не то. Для этого кровушку на анализ надо сдать. Но кому сейчас какое дело до твоей кровушки. Сиди! И будь счастлив, что живешь в нынешние времена. Лучше того времени, в которое живешь, времен не бывает. Это истина, усвой ее. Родился на свет - другого времени, кроме того, в которое живешь, предоставлено тебе не будет.
Ваш,
Анатолий Курчаткин