Отдельный батальон ПТР.
Оригинал взят у oper_1974 в Отдельный батальон ПТР.
"В конце августа 1943 г. был получен приказ командующего войсками 3-й гвардейской Армии генерала Д.Д. Лелюшенко о создании подвижных отрядов с целью преследования противника после прорыва его обороны.
В подвижном отряде, в который входила и наша рота под командованием Бориса Казимирова, были рота танков, батарея 76 мм пушек и подразделение стрелков-автоматчиков.
2 сентября мы в составе подвижной группы форсировали Северский Донец у Лисичанска в районе населенного пункта Воеводовка и начали движение в направлении Румянцево - Никитовна - Горловка, на юго-запад. Наш взвод продвигался на автомашине "Шевроле", оборудованной для перевозки войск. Мы сидели на скамейках вдоль бортов, а наши ПТР стояли на полу кузова, у наших ног.
На подступах к Никитовке (теперь это пригород Горловки) нашу колонну обстреляли. Противник вел огонь из окон каменных зданий и с водонапорной башни. Отряд развернулся по фронту, танкисты и артиллеристы открыли огонь по огневым точкам, а мы и стрелки стали продвигаться вперед.
Вскоре огонь противника был подавлен, и мы ворвались в Никитовку. Железнодорожная станция была разрушена, в городе горело много зданий. Мы, не задерживаясь в Никитовке, начали преследовать отходящего противника, чтобы не дать ему закрепиться.
На следующий день мы с боями вошли в Константиновку. Продвигались вперед быстро. Как только противник оказывал сопротивление, мы рассредотачивались в цепь, танки шли вперед, а мы за ними.
Хотели и часть пэтээровцев посадить на танки, но это оказалось невозможным, так как на ходу нужно держаться за танки, иначе слетишь, и удерживать в руках ПТР, а это не автомат, который можно повесить на шею. Так что от этой мысли командование в первый же день наступления отказалось.
Противник отходил, огрызаясь. Мы форсировали реку Торец и продвигались с боями в направлении Красноармейска. И в этих боях у нас были потери. В Красноармейске похоронен командир нашего батальона гвардии майор Акопов Петр Павлович.
Особо памятны из тех дней бои у поселка Шахово и под Запорожьем, у села Ново-Александровка. Когда мы вышли на западную окраину Шахово, артиллеристов уже с нами не было. Мы заняли оборону в лесопосадке, перед нами было чистое поле с озимыми всходами. Вскоре раздалась команда: - Окопаться, приготовиться к бою!
Но кругом было тихо, перед нами - никого, над нами - ясное чистое небо. Мы не успели довести окопы до полного профиля, как послышалась новая команда:
- К бою, танки с фронта! На нас двигались танки, их было около десяти. Огонь мы не открывали, так как нужно было их подпустить поближе, в зону поражения снарядом ПТР. Начали мы стрелять метров с 350, стреляли не в тот танк, который шел прямо на тебя, а в тот, который подставлял свой борт.
Танкисты открыли ответный огонь из пушек и пулеметов. Вскоре встал один, затем второй, третий танк. Все танки остановились, а затем задним ходом стали отползать назад, за пригорок, оставив на поле боя четыре машины.
Мы все были возбуждены и радостны - рота подбила четыре танка, все наши живы, противник отходит. За этот бой я и другие первые номера расчетов были награждены орденом Красной Звезды, а вторые - медалью "За отвагу".
И еще один бой - у Ново-Александровки, под Запорожьем. В один из моментов боя снаряд разорвался возле нашего окопа, и Саша Кугатов, мой второй номер, упал на меня, залив своей кровью. У него осколком снаряда была снесена часть головы. А я отделался серьезной контузией.
Танки были остановлены нашими артиллеристами, которые вели плотный заградительный огонь. Александра Кугатова мы похоронили в том же саду под Ново-Александровкой. Это был четвертый второй номер из моего расчета, погибший или выбывший из строя за год боев в 94-м отдельном батальоне ПТР.
Первый второй номер моего расчета погиб 21 декабря 1942 г. - в бою у совхоза "Красная Заря". Второй, только пришедший в расчет 23 декабря, погиб в бою, когда на нашу колонну напали вражеские танки.
Третий второй номер выбыл из строя в июле 1943 г., когда на Северском Донце в городе Кременная снаряд дальнобойного орудия, стоящего на правом берегу, разорвался у нашего окопа - второй номер был ранен, а я контужен. И четвертый - Александр Кугатов, погибший у села Ново-Александровка, под Запорожьем.
Вообще потери у нас в батальоне были большие. Последний начальник штаба нашего батальона Б.Н. Казимиров, живший после войны в Ставрополе, писал мне, что через батальон за полтора года боев прошло более 5 тысяч человек при штатной численности батальона 500 человек.
Под Запорожьем погибли начальник штаба батальона гвардии капитан Скакун Иван Корнеевич, командиры рот Шевчук Иван Яковлевич и Третьяков Иван Павлович. А сколько погибло рядовых, сержантов, сколько раненых было направлено в госпитали и медсанбаты, сколько раненых и контуженных оставалось в строю - трудно назвать эту цифру.
Один лишь пример свидетельствует о больших потерях батальона: когда после войны мы пытались искать бывших воинов 94-го отдельного батальона ПТР, то удалось найти не более пятнадцати человек, это все, что от батальона осталось.
Большие потери объяснялись и тем, что командиры, которым придавался батальон, использовали всегда его роты на наиболее опасных направлениях:
Во-первых, потому что батальон был предназначен для борьбы с танками и уничтожения огневых точек противника, а во-вторых, потому что в дивизиях, которым мы придавались как часть усиления, мы были не свои, а приданные, и за большие потери в нашем батальоне комдив не нес такой ответственности, как за потери в своих полках.
Кроме этого, пэтээровец с ружьем на плечах или в руках был менее подвижен в бою, чем автоматчик или обычный стрелок, а поэтому был более удобной мишенью для противника. После производства нескольких выстрелов ружье демаскировало себя, и противник всегда пытался уничтожить ружье и его расчет.
Я был назначен на должность комсорга 94-го отд. батальона ПТР в ноябре 1943 г. взамен погибшего на Никопольском плацдарме прежнего комсорга этого батальона.
Комсоргам 1-го стр. батальона 187-го гвардейского СП я был назначен после гибели комсорга этого полка Донченко Андрея в марте 1944 г. в бою под н.п. Грушевка.
Комсоргом 187-го гвардейского СП я был назначен осенью 1944 г. после гибели одного из политработников дивизии - прежний комсорг полка был назначен на его место.
Во время боев часто погибали или получали ранения политработники. Так, 22 августа 1944 г. в Молдавии погиб агитатор одного из полков нашей дивизии - гвардии капитан А.Н. Сбоев, в Венгрии в марте 1945 г. был тяжело ранен агитатор нашего полка П.Л. Шапиро." - из воспоминаний сержанта 94-го отдельного батальона ПТР 3-й гвардейской армии. Л.С. Анцелиовича.
"В конце августа 1943 г. был получен приказ командующего войсками 3-й гвардейской Армии генерала Д.Д. Лелюшенко о создании подвижных отрядов с целью преследования противника после прорыва его обороны.
В подвижном отряде, в который входила и наша рота под командованием Бориса Казимирова, были рота танков, батарея 76 мм пушек и подразделение стрелков-автоматчиков.
2 сентября мы в составе подвижной группы форсировали Северский Донец у Лисичанска в районе населенного пункта Воеводовка и начали движение в направлении Румянцево - Никитовна - Горловка, на юго-запад. Наш взвод продвигался на автомашине "Шевроле", оборудованной для перевозки войск. Мы сидели на скамейках вдоль бортов, а наши ПТР стояли на полу кузова, у наших ног.
На подступах к Никитовке (теперь это пригород Горловки) нашу колонну обстреляли. Противник вел огонь из окон каменных зданий и с водонапорной башни. Отряд развернулся по фронту, танкисты и артиллеристы открыли огонь по огневым точкам, а мы и стрелки стали продвигаться вперед.
Вскоре огонь противника был подавлен, и мы ворвались в Никитовку. Железнодорожная станция была разрушена, в городе горело много зданий. Мы, не задерживаясь в Никитовке, начали преследовать отходящего противника, чтобы не дать ему закрепиться.
На следующий день мы с боями вошли в Константиновку. Продвигались вперед быстро. Как только противник оказывал сопротивление, мы рассредотачивались в цепь, танки шли вперед, а мы за ними.
Хотели и часть пэтээровцев посадить на танки, но это оказалось невозможным, так как на ходу нужно держаться за танки, иначе слетишь, и удерживать в руках ПТР, а это не автомат, который можно повесить на шею. Так что от этой мысли командование в первый же день наступления отказалось.
Противник отходил, огрызаясь. Мы форсировали реку Торец и продвигались с боями в направлении Красноармейска. И в этих боях у нас были потери. В Красноармейске похоронен командир нашего батальона гвардии майор Акопов Петр Павлович.
Особо памятны из тех дней бои у поселка Шахово и под Запорожьем, у села Ново-Александровка. Когда мы вышли на западную окраину Шахово, артиллеристов уже с нами не было. Мы заняли оборону в лесопосадке, перед нами было чистое поле с озимыми всходами. Вскоре раздалась команда: - Окопаться, приготовиться к бою!
Но кругом было тихо, перед нами - никого, над нами - ясное чистое небо. Мы не успели довести окопы до полного профиля, как послышалась новая команда:
- К бою, танки с фронта! На нас двигались танки, их было около десяти. Огонь мы не открывали, так как нужно было их подпустить поближе, в зону поражения снарядом ПТР. Начали мы стрелять метров с 350, стреляли не в тот танк, который шел прямо на тебя, а в тот, который подставлял свой борт.
Танкисты открыли ответный огонь из пушек и пулеметов. Вскоре встал один, затем второй, третий танк. Все танки остановились, а затем задним ходом стали отползать назад, за пригорок, оставив на поле боя четыре машины.
Мы все были возбуждены и радостны - рота подбила четыре танка, все наши живы, противник отходит. За этот бой я и другие первые номера расчетов были награждены орденом Красной Звезды, а вторые - медалью "За отвагу".
И еще один бой - у Ново-Александровки, под Запорожьем. В один из моментов боя снаряд разорвался возле нашего окопа, и Саша Кугатов, мой второй номер, упал на меня, залив своей кровью. У него осколком снаряда была снесена часть головы. А я отделался серьезной контузией.
Танки были остановлены нашими артиллеристами, которые вели плотный заградительный огонь. Александра Кугатова мы похоронили в том же саду под Ново-Александровкой. Это был четвертый второй номер из моего расчета, погибший или выбывший из строя за год боев в 94-м отдельном батальоне ПТР.
Первый второй номер моего расчета погиб 21 декабря 1942 г. - в бою у совхоза "Красная Заря". Второй, только пришедший в расчет 23 декабря, погиб в бою, когда на нашу колонну напали вражеские танки.
Третий второй номер выбыл из строя в июле 1943 г., когда на Северском Донце в городе Кременная снаряд дальнобойного орудия, стоящего на правом берегу, разорвался у нашего окопа - второй номер был ранен, а я контужен. И четвертый - Александр Кугатов, погибший у села Ново-Александровка, под Запорожьем.
Вообще потери у нас в батальоне были большие. Последний начальник штаба нашего батальона Б.Н. Казимиров, живший после войны в Ставрополе, писал мне, что через батальон за полтора года боев прошло более 5 тысяч человек при штатной численности батальона 500 человек.
Под Запорожьем погибли начальник штаба батальона гвардии капитан Скакун Иван Корнеевич, командиры рот Шевчук Иван Яковлевич и Третьяков Иван Павлович. А сколько погибло рядовых, сержантов, сколько раненых было направлено в госпитали и медсанбаты, сколько раненых и контуженных оставалось в строю - трудно назвать эту цифру.
Один лишь пример свидетельствует о больших потерях батальона: когда после войны мы пытались искать бывших воинов 94-го отдельного батальона ПТР, то удалось найти не более пятнадцати человек, это все, что от батальона осталось.
Большие потери объяснялись и тем, что командиры, которым придавался батальон, использовали всегда его роты на наиболее опасных направлениях:
Во-первых, потому что батальон был предназначен для борьбы с танками и уничтожения огневых точек противника, а во-вторых, потому что в дивизиях, которым мы придавались как часть усиления, мы были не свои, а приданные, и за большие потери в нашем батальоне комдив не нес такой ответственности, как за потери в своих полках.
Кроме этого, пэтээровец с ружьем на плечах или в руках был менее подвижен в бою, чем автоматчик или обычный стрелок, а поэтому был более удобной мишенью для противника. После производства нескольких выстрелов ружье демаскировало себя, и противник всегда пытался уничтожить ружье и его расчет.
Я был назначен на должность комсорга 94-го отд. батальона ПТР в ноябре 1943 г. взамен погибшего на Никопольском плацдарме прежнего комсорга этого батальона.
Комсоргам 1-го стр. батальона 187-го гвардейского СП я был назначен после гибели комсорга этого полка Донченко Андрея в марте 1944 г. в бою под н.п. Грушевка.
Комсоргом 187-го гвардейского СП я был назначен осенью 1944 г. после гибели одного из политработников дивизии - прежний комсорг полка был назначен на его место.
Во время боев часто погибали или получали ранения политработники. Так, 22 августа 1944 г. в Молдавии погиб агитатор одного из полков нашей дивизии - гвардии капитан А.Н. Сбоев, в Венгрии в марте 1945 г. был тяжело ранен агитатор нашего полка П.Л. Шапиро." - из воспоминаний сержанта 94-го отдельного батальона ПТР 3-й гвардейской армии. Л.С. Анцелиовича.