Статья про Лестер, часть вторая, мусульманская
Начало - про успешных индусов
ШАРИАТ
- Вопрос: Я вышла замуж, но муж не был счастлив в браке, у нас три года не было супружеских отношений. Наши семьи настояли на том, чтобы мы решили этот вопрос. Он дал мне развод, я получила бумагу из мечети. Через месяц я уехала из дома и с тех пор с ним не виделась полгода. В январе я подала на развод в английский суд, но муж сообщил, что хочет опять жить со мной. В разводе я или нет? Считается ли это «Талак»? Может ли он еще совершить «Руджу»? Если наши семьи решат, что нам нужно жить вместе, нужно ли снова совершать «Никках»?
- Ответ: Ассалам о алейкум. Развод не подлежит отмене, если истек срок «Иддат». Он не может совершить «Руджу», но вы можете пожениться снова, если пожелаете. Для этого необходимо предоставить новое приданое, во время «Никках» должны присутствовать 2 свидетеля. Ассалам.
- Вопрос: Брак заключен в мусульманской стране, где разрешено многоженство. Допустим, человек, находящийся в таком браке, решил эмигрировать в Великобританию. Будет ли этот брак считаться действительным, или ему нужно развестись и оставить только одну жену?
- Ответ: Нужно постараться сохранить обеих жен. Можно навещать их в мусульманской стране время от времени, или привезти одну из них в Великобританию. Сама по себе эмиграция причиной для развода не является.
- Вопрос: в этом году я поступаю в университет на медицинский факультет. Разрешает ли шариат совершать такие действия, как вскрытие трупа, вивисекция? Можно ли прикасаться к пациентам-мужчинам, смотреть на «аврах»? Что говорят об этом хадисы и шариат?
- Ответ: Мусульманам нужны врачи-женщины, особенно для лечения женщин. Чтобы стать врачом, вам нужно будет пройти через то, о чем вы упомянули. Это необходимо, так как нет другого способа стать врачом. Иногда нужно выбирать меньшее из зол. Вы можете учиться медицине, предпочтительно - в женском колледже. После окончания следует лечить только женщин.
Эти вопросы приходят на сайт британского шариатского совета. Шариат в Англии - большая тема, порождающая много скандалов. Консервативная общественность опасается появления «параллельной правовой системы», а мусульмане в ответ на это приводят в пример традиционные иудейские суды, которые давно работают в Англии. Мусульманские лидеры уже несколько лет добиваются того, чтобы решения шариатских судов считались законными в рамках британского законодательства - но пока что их правовой статус соответствует арбитражному или третейскому суду.
- Если случай действительно серьезный, стороны должны в самом начале подписать документ о том, что они согласны с решением, которое вынесет посредник, и готовы его исполнять - говорит один из мусульманских юристов, шейх Токир Ицхак - только тогда мы начинаем разбирательство. Впоследствии наше постановление может быть использовано в британском суде как арбитраж.
Шейх Токир Ицхак - инженер по образованию и директор школы по профессии. Мусульманский колледж Хиджаз, который он возглавляет, находится на отшибе, среди лугов Лестершира. Когда-то в этом здании располагалась деревенская больница. Стоимость обучения здесь как в хорошей частной школе, которой колледж, в принципе, и является - дети здесь живут и учатся, получая обычное английское образование наряду с углубленно-мусульманским. Получив аттестат, можно продолжить обучение, специализируясь в области исламского права. Здесь сразу чувствуется атмосфера классического британского пансиона - массивные двери из темного дерева, старые кожаные диваны, пыльные зеркала. При входе секретарь - полная женщина в черном хиджабе. Учительница английского - тоже в хиджабе, но только в белом. Снаружи - единственный в Англии мавзолей, гробница известного пакистанского шейха, основателя школы, и небольшая мечеть. Смуглые мальчики с умными гаррипоттеровскими лицами выстроились на молитву. Имам называет их по именам, они отвечают «Yes, sir».
Подростковые куртки накинуты поверх белоснежных одеяний до пят - в Лестере так одеваются консервативные мусульмане из Азии. После молитвы обедают за длинными столами, в темной прохладной столовой пахнет карри. Гаррипоттеры выходят на улицу, садятся рядком у стен мавзолея, достают тетрадки и принимаются изучать хадисы. Один из учеников положил тетрадь на землю, и согнувшись, как в намазе, пишет что-то арабскими буквами. Настоящая школа волшебников.
Токир Ицхак - харизматическая личность. Он говорит очень тихим, намеренно пониженным голосом, так что его поневоле случаешь с удвоенным вниманием. В Англии он с детства, его английский идеально правильный, как и у большинства образованных пакистанцев.
- Мы рассматриваем 50-60 случаев в неделю. И это не только мусульмане. У меня есть и сикхские, и индуистские, и христианские клиенты. Они просто хотят решить проблемы быстрее и дешевле - ведь в обычном суде надо платить, а мы денег не берем. В основном вопросы касаются разводов и наследства. Все думают, что законы шариата - это наказание. К нам это не имеет никакого отношения. Мы живем в этой стране и подчиняемся ее законам.
- Как вы делите полномочия с государством? В какой ситуации вы не возьметесь за дело и пошлете человека в обычный суд?
- Когда речь идет о серьезных преступлениях - наркотики, насилие, жестокое обращение с детьми. В таких ситуациях мы считаем, что нужно привлечь британские власти. Однажды ко мне пришла женщина, которую муж регулярно избивал. Я посоветовал ей как можно быстрее уйти из дома и обратиться в полицию.
- То есть вы не ставите под сомнение равноправие женщин и мужчин?
- Есть равноправие и есть справедливость, это разные вещи. Перед Аллахом мужчина и женщина равны. Но если относиться ко всем одинаково, то это будет несправедливо. Если бы мужчины с женщинами играли в одной футбольной команде, это было бы равноправно, но несправедливо. У мужчины есть обязанность все средства отдавать семье. Женщина при этом может работать и тратить деньги на себя. Это справедливо, хотя и неравноправно. Когда речь заходит о наследстве, женщины по шариату получают меньше. Это тоже неравноправно, но справедливо - ведь женщина в любом случае получает свою финансовую поддержку от мужа. До ислама у женщин вообще не было права собственности. В целом же мы настаиваем на том, что любые изменения в семье должны происходить с согласия всех сторон. Если родители не дают согласия на брак дочери, мы делаем все возможное, чтобы уговорить их. Но если это не получается, мы готовы заключить тайное бракосочетание.
- А как мужчина и женщина делят имущество при разводе?
- Вообще-то мы стараемся по возможности сохранить семью. По шариату муж и жена должны прожить вместе еще три месяца, не вступая при этом в сексуальные отношения. Если в течение этого времени муж не передумал, то состоится развод - тогда жена забирает себе приданое, которое с самого начала было ее гарантией.
- А если жена хочет развестись, а муж нет?
- Тогда ей придется вернуть приданое. В любом случае, это должно быть оговорено в брачном контракте. Но мы не одобряем слишком большие суммы. Однажды пришли ко мне два человека составлять контракт, говорили между собой по-бенгальски. Я думал, они спорят о суммах 1-2 тысячи фунтов. А оказалось - 40-50 тысяч.
- Как вообще законы шариата сочетаются с современным европейским миром?
- Плохо сочетаются. Ислам считает, что нужно выбирать на высокую должность самого подходящего человека, а не самого симпатичного. Здесь люди выбирают себе лидеров, которые лучше говорят то, что от них хотят слышать. Ислам против ростовщичества, а весь мир построен на ростовщичестве. Видите эту банкноту, что на ней написано? «Я обещаю …» Это банк Англии говорит, что у него нет золота, он только обещает заплатить. Ислам считает, что золотая монета должна быть золотой монетой. Ислам против эксплуатации. А в современном мире богатые страны эксплуатируют бедные страны. Но мы ничего не можем с этим сделать, мы не всесильны.
- Что вы думаете о недавних высказываниях европейских политиков, критикующих ислам и ассоциирующих его с терроризмом?
Шейх улыбается:
- Если бы ислам был религией, порождающей проблемы, то в мире было бы слишком много проблем. Все-таки в мире очень много мусульман. Вы в последнее слышали о том, чтобы мусульманская страна эксплуатировала другую страну? Я что-то не припомню. Все ровно наоборот. Бывает, что в мусульманской стране правительство терроризирует собственное население - это да. Но это может быть где угодно - ислам тут ни при чем.
Токир Ицхак в своих шейховских одеяниях очень похож на средневекового волхва. В своей школе он преподает предмет «Коран и наука». Из окна его кабинета в ветреное британское небо смотрит телескоп.
- Каким было ваше последнее дело?
- О, весьма необычное. Черная магия. Вуду и все такое. Люди пришли ко мне, жалуясь на то, что их кто-то сглазил. Все у них в семье идет плохо, страшные сны, свет включается и выключается сам собой, муж и жена ссорятся друг с другом. Я попробую что-то сделать с этим и, если не получится, буду разговаривать с каждым по отдельности.
- Вы верите в черную магию?
- О да, конечно. И у меня есть техники, чтобы это исправить…
ЕВРОИСЛАМ
В 2009 году мусульманскому сообществу удалось внести одну поправку в действующее законодательство Великобритании. Эта поправка казалась ипотеки: покупая дом в кредит, мусульмане обычно просят банк купить этот дом, а потом перепродать им за фиксированную сумму, чтобы формально не платить проценты. Получалось, что вместо одного акта купли-продажи совершалось два - и оба раза нужно было платить налоги. Мусульмане добились того, чтобы в таких случаях второй раз налоги не взимались.
Но дальше этого британский мультикультурализм пока не продвинулся. Три года назад совет мусульманских общин предложил революционно либеральный брачный контракт для мусульман, полностью соответствующий современному представлению о правах человека. В нем утверждалось право жещины на долю имущества при разводе, даже если она его инициировала, категорически отвергались все попытки ограничить женщин в свободе передвижения. Мусульмане хотели, чтобы брак, заключенный на таких условиях, признавался британской правовой системой - но пока что до этого далеко.
Мусульманское население Великобритании - это всего три процента, два миллиона человек. Но самые непростые разговоры о мультикультурности, как правило, сосредоточены именно вокруг ислама. Насколько далеко можно зайти, защищая свою национальную и религиозную идентичность? Где кончается мультикультурализм и начинается культурное гетто? Как средневековые нормы ислама сочетаются с нормами современной Европы?
- Нынешняя идея мультикультурализма - это прямое наследие колониальной политики королевы Виктории, - считает писатель Патрик Френч, специалист по англо-индийским отношениям, - Когда англичане в 50-е годы 19 века оккупировали Индию, они объявили, что не будут вмешиваться в религиозную жизнь населения. Каждый мог практиковать свое вероисповедание. Это объяснялось вполне прагматическими соображениями: британская империя расширяла свои территории в целях торговли. Для этого не обязательно было всех превращать в англичан, такой проект был бы гораздо более сложным и дорогостоящим. А когда сто лет спустя иммигранты стали приезжать сюда, толерантная викторианская политика, усиленная колониальным чувством вины, осталась по умолчанию. Британское государство не предприняло никаких усилий для создания какой-либо другой политики - в отличие, кстати, от Индии, которая после получения независимости сформировала национальную идею, объединившую разные этносы в единое целое.
Патрик Френч считает, что нынешняя политика вытесняет этнические сообщества в социальные гетто, помещая их на периферию общественной жизни - в этом и заключается «провал мультикультурализма»
- Я могу привести такой пример: недалеко от моего дома в пригороде Лондона находится мусульманский район. Помимо обычных мусульман, там есть много представителей религиозного движения Ахмадие - пакистанской секты, отделившейся от Ислама в конце 19 века. (Учение Ахмадие тесно переплетается с христианством. Еще с колониальных времен Ахмади лояльны британскому правительству, считают, что это часть веры, в Индии они отрицали идею джихада против Великобритании - РР).Так вот в этом лондонском пригороде их страшно дискриминируют. Например, в мечетях висят объявления, призывающие не покупать мясо у ахмади, и так далее. И главное, никому в Англии нет дела - я об этом знаю только потому, что живу рядом. Это воспринимается как «их мусульманские дела». Нет представления о том, что это делаем мы, британцы, что одни британцы ущемляют в правах других британцев. То же самое относится к нарушению прав женщин. Поэтому представители меньшинств так и остаются в своих гетто - ни в парламенте, ни в топ-менеджменте крупных британских компаний вы их почти не увидите.
Для того чтобы преодолеть эту разобщенность, британское правительство в сотрудничестве с наиболее прогрессивно настроенными мусульманскими лидерами пытается выстроить совершенно новую конфигурацию взаимодействия ислама и современной жизни. И конечно же, самые передовые мусульмане находятся в Лестере:
- Наши родители, которые приехали из Пакистана и Бангладеш в 60-е годы, были не слишком религиозны, - рассказывает Дильвар Хуссейн, сотрудник исследовательского центра мусульманского университета Марктфилд, - и для следующего поколения маятник качнулся в обратную сторону - я в молодости был очень консервативным мусульманином, старался все понимать буквально. После лондонских взрывов 2005 года появился наш исследовательский центр, и мы стали искать такое прочтение Корана и хадис, которое соответствовало бы современному европейскому законодательству, не нарушало права женщин и сексуальных меньшинств. Известно, что религия может принимать разные формы в зависимости от страны, в которую она попала. Ислам в Пакистане - не такой, как Ислам в Боснии, Сомали, Турции и Великобритании. Средневековый имам Шафри написал свод законов на территории Персии, а потом переехал на территорию современного Египта и переписал мусульманское законодательство, ориентируясь на население уже этой страны. Ислам дает возможность для множества интерпретаций, и мы считаем, что в современном мире они могут существенно отличаться от традиционных.
- А вы не боитесь, что от ислама в результате ничего не останется?
- Христианство тоже на протяжении веков серьезно видоизменилось, но оно никуда не делось. Даже если люди сейчас не так много ходят в церковь, христианская мораль присутствует в основе европейского государства - права человека, социальная сфера, благотворительность. Если мусульмане не будут молиться 5 раз в день, но останутся добропорядочными людьми, я в этом ничего плохого не вижу.
Лестер - хороший пример компромисса между государством и мусульманами. В городе с населением 500 тысяч человек 35 мечетей - но их не слышно. Чтобы не петь азан на весь город, имамы раздают прихожанам специальный радиоприемник, настроенный на волну определенной мечети. С этим приемником можно услышать призыв к молитве где угодно.
Каково это - быть мусульманином и одновременно британцем, англичанином и в то же время пакистанцем? Как человек разделяет в себе эти две роли, как они сочетаются? Об этом я спрашиваю депутата муниципального совета по имени Мохаммед Давуд. Он ведет себя подчеркнуто по-английски, говорит слова преувеличенно правильно, и носит цветной шарфик, завязанный петлей, как у всех британских мужчин, в сочетании с бородой, как у правоверных мусульман. Его история успеха тоже показательна: когда-то Мохаммед делал дырки для шнурков в ботинках и напрочь не видел в своей жизни никакой другой перспективы. Но он поставил перед собой цель это преодолеть - и вырвался в высшие слои общества, сначала как социальный работник, потом как депутат.
- Это очень просто. Я всегда привожу такой пример: вот вы, например, журналист - и в то же время жена и мать. Я тоже разделяю эти роли во времени. В палате собраний я могу быть британцем, а дома с семьей - мусульманином. Никакого противоречия в этом нет.
Получается, «британец» - это профессия, а «мусульманин» - состояние? Но что тогда будет, если в какой-то момент такой человек останется без «работы»?
БЕЛЫЕ ЛЮДИ
Район Нью-Паркс, самая бедная и заброшенная часть Лестера. Население здесь преимущественно белое, рабочий класс - хотя в последнее время появились сомалийцы. Нью-Паркс считается неблагополучным районом - здесь высокий уровень преступности, много подростковых беременностей, безработица, достигающая 20-25 процентов. Очень много людей живет на социальное пособие.
Захожу в паб и слышу предсказуемый пассаж о том, что иммигранты отбирают наши рабочие места, что у сомалийцев преимущество перед белыми, что негров надо хоронить на 27 футов глубже, чем белых. Правда произносится это в такой дурачливо-шутовской манере, что серьезно обсуждать эту тему не представляется возможным. Знакомлюсь с малярами, Терри и Джеком, они до сих пор перепачканы краской после работы. Они разговаривают на местном слэнге, который отличается от моего школьного английского примерно так же, как ящерица от рыбы. На мое счастье, у Терри есть жена, настоящая лэди. Она выполняет функцию переводчика. Я иду к ним в гости, посмотреть, как живет белый рабочий класс. Слова «рабочий класс» произносятся здесь без пафоса, но и без иронии - люди просто обозначают свое место в обществе.
Оказывается, что живет рабочий класс неплохо - в России мы бы это с уверенностью назвали средним классом. У них красивый двухэтажный дом, машина, они каждый год ездят отдыхать в Индию и любят готовить индийскую еду. Терри раньше был шахтером, но переквалифицировался в маляра после того, как в Британии закрыли шахты. Тем не менее, он гордится своей профессией: «всем кажется, что любой может быть маляром, но это не так. Должно пройти пять лет, прежде чем изучишь все тонкости. Это как твоя профессия - может показаться, что любой может быть журналистом, кто умеет читать и писать…»
Рабочий класс до сих пор очень сильно обижен на тори за то, что Великобритания больше ничего не производит. Но в то же время признателен им за жилье:
- Раньше это были государственные квартиры, мы их арендовали. Но в начале девяностых государство разрешило нам купить эти дома по сниженной цене. Это была как бы компенсация за безработицу - примерно тогда же Маргарет Тэтчер закрыла шахты и фабрики.
У Шэрон и Терри четверо детей, трое из них пошли по стопам отца, стали малярами. Младший сын закончил спортивный колледж и теперь работает барменом.
- Чтобы работать тренером, по специальности, ему еще нужно получить высшее образование. Для нас это совершенно невозможно. для Люка оно стоило бы 8 тысяч фунтов в год. Если взять беспроцентный кредит, то его придется выплачивать до 35-40 лет! Единственная альтернатива - богатые родители. Мы сидели и думали, смотрели так и сяк - невозможно. Конечно, если бы Люк во что бы то ни стало хотел поступить в университет, мы бы затянули ремни, отказались от поездок в Индию и походов в паб. Но он и сам не был уверен в том, что ему это нужно. Иммигрантам в этом смысле легче - их квалификация, полученная за границей, признается. Люди нашего класса очень редко получают высшее образование.
Тут я вспоминаю про индийские касты и понимаю, почему индусы и англичане так хорошо нашли друг друга. У них ведь действительно много общего - от привычки пить чай с молоком до жесткой системы сословного общества. Индийцы так хорошо интегрируются именно потому, что обнаружили в английских «кастах» возможность передвижения, про которую белые люди уже практически забыли.
- Главная проблема рабочего класса - это не столько бедность и безработица, сколько отсутствие амбиций - считает мэр города Колин Холл, - и эта проблема не решается простыми методами, высокими социальными пособиями, здесь нужен комплексный подход.
Терри гладит белого бульдога, у него на руке татуировка - Британия с щитом и трезубцем.
- Ты знаешь, я все-таки очень горжусь тем, что Британия правила морями, - признается он, - когда подумаешь о том, что мы, маленький остров, управляли половиной земного шара - от этого сразу чувствуешь какой-то внутренний подъем.
Я выхожу на улицу и сижу на остановке с группой уличных подростков - три парня и три девушки. И вот тут-то у меня наступает настоящий культурный шок - в первый раз за все время в Лестере я ощущаю на себе бремя интеграции. Они пьют водку из бутылки, закусывают леденцами и общаются друг с другом в преувеличенно-агрессивной манере. Мне все время кажется, что они сейчас друг друга побьют или изнасилуют. Постепенно я понимаю, что эта игра, у которой есть определенные правила - человеку из другой культуры их понять непросто. Они смеются надо мной, морочат голову, советуют говорить полицейским «пигс», а иммигрантам - «паки». Просят меня сказать по-английски слово «пенис» - и мое произношение их страшно веселит. А я, как учил Махатма Ганди, позволяю над собой издеваться, пытаясь понять их культуру.
ШАРИАТ
- Вопрос: Я вышла замуж, но муж не был счастлив в браке, у нас три года не было супружеских отношений. Наши семьи настояли на том, чтобы мы решили этот вопрос. Он дал мне развод, я получила бумагу из мечети. Через месяц я уехала из дома и с тех пор с ним не виделась полгода. В январе я подала на развод в английский суд, но муж сообщил, что хочет опять жить со мной. В разводе я или нет? Считается ли это «Талак»? Может ли он еще совершить «Руджу»? Если наши семьи решат, что нам нужно жить вместе, нужно ли снова совершать «Никках»?
- Ответ: Ассалам о алейкум. Развод не подлежит отмене, если истек срок «Иддат». Он не может совершить «Руджу», но вы можете пожениться снова, если пожелаете. Для этого необходимо предоставить новое приданое, во время «Никках» должны присутствовать 2 свидетеля. Ассалам.
- Вопрос: Брак заключен в мусульманской стране, где разрешено многоженство. Допустим, человек, находящийся в таком браке, решил эмигрировать в Великобританию. Будет ли этот брак считаться действительным, или ему нужно развестись и оставить только одну жену?
- Ответ: Нужно постараться сохранить обеих жен. Можно навещать их в мусульманской стране время от времени, или привезти одну из них в Великобританию. Сама по себе эмиграция причиной для развода не является.
- Вопрос: в этом году я поступаю в университет на медицинский факультет. Разрешает ли шариат совершать такие действия, как вскрытие трупа, вивисекция? Можно ли прикасаться к пациентам-мужчинам, смотреть на «аврах»? Что говорят об этом хадисы и шариат?
- Ответ: Мусульманам нужны врачи-женщины, особенно для лечения женщин. Чтобы стать врачом, вам нужно будет пройти через то, о чем вы упомянули. Это необходимо, так как нет другого способа стать врачом. Иногда нужно выбирать меньшее из зол. Вы можете учиться медицине, предпочтительно - в женском колледже. После окончания следует лечить только женщин.
Эти вопросы приходят на сайт британского шариатского совета. Шариат в Англии - большая тема, порождающая много скандалов. Консервативная общественность опасается появления «параллельной правовой системы», а мусульмане в ответ на это приводят в пример традиционные иудейские суды, которые давно работают в Англии. Мусульманские лидеры уже несколько лет добиваются того, чтобы решения шариатских судов считались законными в рамках британского законодательства - но пока что их правовой статус соответствует арбитражному или третейскому суду.
- Если случай действительно серьезный, стороны должны в самом начале подписать документ о том, что они согласны с решением, которое вынесет посредник, и готовы его исполнять - говорит один из мусульманских юристов, шейх Токир Ицхак - только тогда мы начинаем разбирательство. Впоследствии наше постановление может быть использовано в британском суде как арбитраж.
Шейх Токир Ицхак - инженер по образованию и директор школы по профессии. Мусульманский колледж Хиджаз, который он возглавляет, находится на отшибе, среди лугов Лестершира. Когда-то в этом здании располагалась деревенская больница. Стоимость обучения здесь как в хорошей частной школе, которой колледж, в принципе, и является - дети здесь живут и учатся, получая обычное английское образование наряду с углубленно-мусульманским. Получив аттестат, можно продолжить обучение, специализируясь в области исламского права. Здесь сразу чувствуется атмосфера классического британского пансиона - массивные двери из темного дерева, старые кожаные диваны, пыльные зеркала. При входе секретарь - полная женщина в черном хиджабе. Учительница английского - тоже в хиджабе, но только в белом. Снаружи - единственный в Англии мавзолей, гробница известного пакистанского шейха, основателя школы, и небольшая мечеть. Смуглые мальчики с умными гаррипоттеровскими лицами выстроились на молитву. Имам называет их по именам, они отвечают «Yes, sir».
Подростковые куртки накинуты поверх белоснежных одеяний до пят - в Лестере так одеваются консервативные мусульмане из Азии. После молитвы обедают за длинными столами, в темной прохладной столовой пахнет карри. Гаррипоттеры выходят на улицу, садятся рядком у стен мавзолея, достают тетрадки и принимаются изучать хадисы. Один из учеников положил тетрадь на землю, и согнувшись, как в намазе, пишет что-то арабскими буквами. Настоящая школа волшебников.
Токир Ицхак - харизматическая личность. Он говорит очень тихим, намеренно пониженным голосом, так что его поневоле случаешь с удвоенным вниманием. В Англии он с детства, его английский идеально правильный, как и у большинства образованных пакистанцев.
- Мы рассматриваем 50-60 случаев в неделю. И это не только мусульмане. У меня есть и сикхские, и индуистские, и христианские клиенты. Они просто хотят решить проблемы быстрее и дешевле - ведь в обычном суде надо платить, а мы денег не берем. В основном вопросы касаются разводов и наследства. Все думают, что законы шариата - это наказание. К нам это не имеет никакого отношения. Мы живем в этой стране и подчиняемся ее законам.
- Как вы делите полномочия с государством? В какой ситуации вы не возьметесь за дело и пошлете человека в обычный суд?
- Когда речь идет о серьезных преступлениях - наркотики, насилие, жестокое обращение с детьми. В таких ситуациях мы считаем, что нужно привлечь британские власти. Однажды ко мне пришла женщина, которую муж регулярно избивал. Я посоветовал ей как можно быстрее уйти из дома и обратиться в полицию.
- То есть вы не ставите под сомнение равноправие женщин и мужчин?
- Есть равноправие и есть справедливость, это разные вещи. Перед Аллахом мужчина и женщина равны. Но если относиться ко всем одинаково, то это будет несправедливо. Если бы мужчины с женщинами играли в одной футбольной команде, это было бы равноправно, но несправедливо. У мужчины есть обязанность все средства отдавать семье. Женщина при этом может работать и тратить деньги на себя. Это справедливо, хотя и неравноправно. Когда речь заходит о наследстве, женщины по шариату получают меньше. Это тоже неравноправно, но справедливо - ведь женщина в любом случае получает свою финансовую поддержку от мужа. До ислама у женщин вообще не было права собственности. В целом же мы настаиваем на том, что любые изменения в семье должны происходить с согласия всех сторон. Если родители не дают согласия на брак дочери, мы делаем все возможное, чтобы уговорить их. Но если это не получается, мы готовы заключить тайное бракосочетание.
- А как мужчина и женщина делят имущество при разводе?
- Вообще-то мы стараемся по возможности сохранить семью. По шариату муж и жена должны прожить вместе еще три месяца, не вступая при этом в сексуальные отношения. Если в течение этого времени муж не передумал, то состоится развод - тогда жена забирает себе приданое, которое с самого начала было ее гарантией.
- А если жена хочет развестись, а муж нет?
- Тогда ей придется вернуть приданое. В любом случае, это должно быть оговорено в брачном контракте. Но мы не одобряем слишком большие суммы. Однажды пришли ко мне два человека составлять контракт, говорили между собой по-бенгальски. Я думал, они спорят о суммах 1-2 тысячи фунтов. А оказалось - 40-50 тысяч.
- Как вообще законы шариата сочетаются с современным европейским миром?
- Плохо сочетаются. Ислам считает, что нужно выбирать на высокую должность самого подходящего человека, а не самого симпатичного. Здесь люди выбирают себе лидеров, которые лучше говорят то, что от них хотят слышать. Ислам против ростовщичества, а весь мир построен на ростовщичестве. Видите эту банкноту, что на ней написано? «Я обещаю …» Это банк Англии говорит, что у него нет золота, он только обещает заплатить. Ислам считает, что золотая монета должна быть золотой монетой. Ислам против эксплуатации. А в современном мире богатые страны эксплуатируют бедные страны. Но мы ничего не можем с этим сделать, мы не всесильны.
- Что вы думаете о недавних высказываниях европейских политиков, критикующих ислам и ассоциирующих его с терроризмом?
Шейх улыбается:
- Если бы ислам был религией, порождающей проблемы, то в мире было бы слишком много проблем. Все-таки в мире очень много мусульман. Вы в последнее слышали о том, чтобы мусульманская страна эксплуатировала другую страну? Я что-то не припомню. Все ровно наоборот. Бывает, что в мусульманской стране правительство терроризирует собственное население - это да. Но это может быть где угодно - ислам тут ни при чем.
Токир Ицхак в своих шейховских одеяниях очень похож на средневекового волхва. В своей школе он преподает предмет «Коран и наука». Из окна его кабинета в ветреное британское небо смотрит телескоп.
- Каким было ваше последнее дело?
- О, весьма необычное. Черная магия. Вуду и все такое. Люди пришли ко мне, жалуясь на то, что их кто-то сглазил. Все у них в семье идет плохо, страшные сны, свет включается и выключается сам собой, муж и жена ссорятся друг с другом. Я попробую что-то сделать с этим и, если не получится, буду разговаривать с каждым по отдельности.
- Вы верите в черную магию?
- О да, конечно. И у меня есть техники, чтобы это исправить…
ЕВРОИСЛАМ
В 2009 году мусульманскому сообществу удалось внести одну поправку в действующее законодательство Великобритании. Эта поправка казалась ипотеки: покупая дом в кредит, мусульмане обычно просят банк купить этот дом, а потом перепродать им за фиксированную сумму, чтобы формально не платить проценты. Получалось, что вместо одного акта купли-продажи совершалось два - и оба раза нужно было платить налоги. Мусульмане добились того, чтобы в таких случаях второй раз налоги не взимались.
Но дальше этого британский мультикультурализм пока не продвинулся. Три года назад совет мусульманских общин предложил революционно либеральный брачный контракт для мусульман, полностью соответствующий современному представлению о правах человека. В нем утверждалось право жещины на долю имущества при разводе, даже если она его инициировала, категорически отвергались все попытки ограничить женщин в свободе передвижения. Мусульмане хотели, чтобы брак, заключенный на таких условиях, признавался британской правовой системой - но пока что до этого далеко.
Мусульманское население Великобритании - это всего три процента, два миллиона человек. Но самые непростые разговоры о мультикультурности, как правило, сосредоточены именно вокруг ислама. Насколько далеко можно зайти, защищая свою национальную и религиозную идентичность? Где кончается мультикультурализм и начинается культурное гетто? Как средневековые нормы ислама сочетаются с нормами современной Европы?
- Нынешняя идея мультикультурализма - это прямое наследие колониальной политики королевы Виктории, - считает писатель Патрик Френч, специалист по англо-индийским отношениям, - Когда англичане в 50-е годы 19 века оккупировали Индию, они объявили, что не будут вмешиваться в религиозную жизнь населения. Каждый мог практиковать свое вероисповедание. Это объяснялось вполне прагматическими соображениями: британская империя расширяла свои территории в целях торговли. Для этого не обязательно было всех превращать в англичан, такой проект был бы гораздо более сложным и дорогостоящим. А когда сто лет спустя иммигранты стали приезжать сюда, толерантная викторианская политика, усиленная колониальным чувством вины, осталась по умолчанию. Британское государство не предприняло никаких усилий для создания какой-либо другой политики - в отличие, кстати, от Индии, которая после получения независимости сформировала национальную идею, объединившую разные этносы в единое целое.
Патрик Френч считает, что нынешняя политика вытесняет этнические сообщества в социальные гетто, помещая их на периферию общественной жизни - в этом и заключается «провал мультикультурализма»
- Я могу привести такой пример: недалеко от моего дома в пригороде Лондона находится мусульманский район. Помимо обычных мусульман, там есть много представителей религиозного движения Ахмадие - пакистанской секты, отделившейся от Ислама в конце 19 века. (Учение Ахмадие тесно переплетается с христианством. Еще с колониальных времен Ахмади лояльны британскому правительству, считают, что это часть веры, в Индии они отрицали идею джихада против Великобритании - РР).Так вот в этом лондонском пригороде их страшно дискриминируют. Например, в мечетях висят объявления, призывающие не покупать мясо у ахмади, и так далее. И главное, никому в Англии нет дела - я об этом знаю только потому, что живу рядом. Это воспринимается как «их мусульманские дела». Нет представления о том, что это делаем мы, британцы, что одни британцы ущемляют в правах других британцев. То же самое относится к нарушению прав женщин. Поэтому представители меньшинств так и остаются в своих гетто - ни в парламенте, ни в топ-менеджменте крупных британских компаний вы их почти не увидите.
Для того чтобы преодолеть эту разобщенность, британское правительство в сотрудничестве с наиболее прогрессивно настроенными мусульманскими лидерами пытается выстроить совершенно новую конфигурацию взаимодействия ислама и современной жизни. И конечно же, самые передовые мусульмане находятся в Лестере:
- Наши родители, которые приехали из Пакистана и Бангладеш в 60-е годы, были не слишком религиозны, - рассказывает Дильвар Хуссейн, сотрудник исследовательского центра мусульманского университета Марктфилд, - и для следующего поколения маятник качнулся в обратную сторону - я в молодости был очень консервативным мусульманином, старался все понимать буквально. После лондонских взрывов 2005 года появился наш исследовательский центр, и мы стали искать такое прочтение Корана и хадис, которое соответствовало бы современному европейскому законодательству, не нарушало права женщин и сексуальных меньшинств. Известно, что религия может принимать разные формы в зависимости от страны, в которую она попала. Ислам в Пакистане - не такой, как Ислам в Боснии, Сомали, Турции и Великобритании. Средневековый имам Шафри написал свод законов на территории Персии, а потом переехал на территорию современного Египта и переписал мусульманское законодательство, ориентируясь на население уже этой страны. Ислам дает возможность для множества интерпретаций, и мы считаем, что в современном мире они могут существенно отличаться от традиционных.
- А вы не боитесь, что от ислама в результате ничего не останется?
- Христианство тоже на протяжении веков серьезно видоизменилось, но оно никуда не делось. Даже если люди сейчас не так много ходят в церковь, христианская мораль присутствует в основе европейского государства - права человека, социальная сфера, благотворительность. Если мусульмане не будут молиться 5 раз в день, но останутся добропорядочными людьми, я в этом ничего плохого не вижу.
Лестер - хороший пример компромисса между государством и мусульманами. В городе с населением 500 тысяч человек 35 мечетей - но их не слышно. Чтобы не петь азан на весь город, имамы раздают прихожанам специальный радиоприемник, настроенный на волну определенной мечети. С этим приемником можно услышать призыв к молитве где угодно.
Каково это - быть мусульманином и одновременно британцем, англичанином и в то же время пакистанцем? Как человек разделяет в себе эти две роли, как они сочетаются? Об этом я спрашиваю депутата муниципального совета по имени Мохаммед Давуд. Он ведет себя подчеркнуто по-английски, говорит слова преувеличенно правильно, и носит цветной шарфик, завязанный петлей, как у всех британских мужчин, в сочетании с бородой, как у правоверных мусульман. Его история успеха тоже показательна: когда-то Мохаммед делал дырки для шнурков в ботинках и напрочь не видел в своей жизни никакой другой перспективы. Но он поставил перед собой цель это преодолеть - и вырвался в высшие слои общества, сначала как социальный работник, потом как депутат.
- Это очень просто. Я всегда привожу такой пример: вот вы, например, журналист - и в то же время жена и мать. Я тоже разделяю эти роли во времени. В палате собраний я могу быть британцем, а дома с семьей - мусульманином. Никакого противоречия в этом нет.
Получается, «британец» - это профессия, а «мусульманин» - состояние? Но что тогда будет, если в какой-то момент такой человек останется без «работы»?
БЕЛЫЕ ЛЮДИ
Район Нью-Паркс, самая бедная и заброшенная часть Лестера. Население здесь преимущественно белое, рабочий класс - хотя в последнее время появились сомалийцы. Нью-Паркс считается неблагополучным районом - здесь высокий уровень преступности, много подростковых беременностей, безработица, достигающая 20-25 процентов. Очень много людей живет на социальное пособие.
Захожу в паб и слышу предсказуемый пассаж о том, что иммигранты отбирают наши рабочие места, что у сомалийцев преимущество перед белыми, что негров надо хоронить на 27 футов глубже, чем белых. Правда произносится это в такой дурачливо-шутовской манере, что серьезно обсуждать эту тему не представляется возможным. Знакомлюсь с малярами, Терри и Джеком, они до сих пор перепачканы краской после работы. Они разговаривают на местном слэнге, который отличается от моего школьного английского примерно так же, как ящерица от рыбы. На мое счастье, у Терри есть жена, настоящая лэди. Она выполняет функцию переводчика. Я иду к ним в гости, посмотреть, как живет белый рабочий класс. Слова «рабочий класс» произносятся здесь без пафоса, но и без иронии - люди просто обозначают свое место в обществе.
Оказывается, что живет рабочий класс неплохо - в России мы бы это с уверенностью назвали средним классом. У них красивый двухэтажный дом, машина, они каждый год ездят отдыхать в Индию и любят готовить индийскую еду. Терри раньше был шахтером, но переквалифицировался в маляра после того, как в Британии закрыли шахты. Тем не менее, он гордится своей профессией: «всем кажется, что любой может быть маляром, но это не так. Должно пройти пять лет, прежде чем изучишь все тонкости. Это как твоя профессия - может показаться, что любой может быть журналистом, кто умеет читать и писать…»
Рабочий класс до сих пор очень сильно обижен на тори за то, что Великобритания больше ничего не производит. Но в то же время признателен им за жилье:
- Раньше это были государственные квартиры, мы их арендовали. Но в начале девяностых государство разрешило нам купить эти дома по сниженной цене. Это была как бы компенсация за безработицу - примерно тогда же Маргарет Тэтчер закрыла шахты и фабрики.
У Шэрон и Терри четверо детей, трое из них пошли по стопам отца, стали малярами. Младший сын закончил спортивный колледж и теперь работает барменом.
- Чтобы работать тренером, по специальности, ему еще нужно получить высшее образование. Для нас это совершенно невозможно. для Люка оно стоило бы 8 тысяч фунтов в год. Если взять беспроцентный кредит, то его придется выплачивать до 35-40 лет! Единственная альтернатива - богатые родители. Мы сидели и думали, смотрели так и сяк - невозможно. Конечно, если бы Люк во что бы то ни стало хотел поступить в университет, мы бы затянули ремни, отказались от поездок в Индию и походов в паб. Но он и сам не был уверен в том, что ему это нужно. Иммигрантам в этом смысле легче - их квалификация, полученная за границей, признается. Люди нашего класса очень редко получают высшее образование.
Тут я вспоминаю про индийские касты и понимаю, почему индусы и англичане так хорошо нашли друг друга. У них ведь действительно много общего - от привычки пить чай с молоком до жесткой системы сословного общества. Индийцы так хорошо интегрируются именно потому, что обнаружили в английских «кастах» возможность передвижения, про которую белые люди уже практически забыли.
- Главная проблема рабочего класса - это не столько бедность и безработица, сколько отсутствие амбиций - считает мэр города Колин Холл, - и эта проблема не решается простыми методами, высокими социальными пособиями, здесь нужен комплексный подход.
Терри гладит белого бульдога, у него на руке татуировка - Британия с щитом и трезубцем.
- Ты знаешь, я все-таки очень горжусь тем, что Британия правила морями, - признается он, - когда подумаешь о том, что мы, маленький остров, управляли половиной земного шара - от этого сразу чувствуешь какой-то внутренний подъем.
Я выхожу на улицу и сижу на остановке с группой уличных подростков - три парня и три девушки. И вот тут-то у меня наступает настоящий культурный шок - в первый раз за все время в Лестере я ощущаю на себе бремя интеграции. Они пьют водку из бутылки, закусывают леденцами и общаются друг с другом в преувеличенно-агрессивной манере. Мне все время кажется, что они сейчас друг друга побьют или изнасилуют. Постепенно я понимаю, что эта игра, у которой есть определенные правила - человеку из другой культуры их понять непросто. Они смеются надо мной, морочат голову, советуют говорить полицейским «пигс», а иммигрантам - «паки». Просят меня сказать по-английски слово «пенис» - и мое произношение их страшно веселит. А я, как учил Махатма Ганди, позволяю над собой издеваться, пытаясь понять их культуру.