Главный классик Америки (часть 1)
Писать об Аведоне сложно. Сразу появляется вопрос - о каком, собственно, Аведоне рассказывать: о портретисте или о фотографе моды, о его коммерческих работах или о его социальной фотографии? Даже в ряду признанных классиков двадцатого века он выделяется своей редкой способностью успешно работать в совершенно разных жанрах, совмещать коммерческие съёмки и авторские проекты. И если других мастеров часто можно легко определить в рамки какого-то стиля, то Ричарда Аведона классифицировать не так-то просто.
Начало пути и революция в рекламе
Можно начать с биографии: в 19 лет Ричард Аведон проходит альтернативную военную службу в фотоотделе морского флота США - в основном, снимает моряков на документы. «Должно быть, я снял сотню тысяч озадаченных лиц, прежде чем понял, что становлюсь фотографом». А после службы, в 1945-м, молодой человек поступает учиться в «Лабораторию дизайна» (“The Design Laboratory”) - легендарную школу дизайнера Алексея Бродовича, которая в те годы была, пожалуй, самым передовым учебным заведением, кузницей кадров американских фотографов и иллюстраторов. Руководитель школы, русский эмигрант Алексей Бродович, всячески подталкивал своих студентов к экспериментам и нестандартному мышлению. Известна, например, такая красивая фраза Бродовича: «Если вы смотрите в камеру и видите там то, что уже однажды видели - не нажимайте на спуск».
Бродович также был арт-директором журнала “Harper's Bazaar”, и вскоре Аведон начал снимать для журнала. Двадцать лет работы на престижный “Harper's Bazaar” - вот первый этап долгой карьеры Аведона.
Ричард Аведон и Фред Астер, 1957
Надо сказать, что в те послевоенные годы в фэшн-фотографии были ещё очень популярны шаблоны, установленные первопроходцами жанра в 20-х и 30-х годах. Стандарты, заданные Стайхеном, Хорстом и другими мастерами студийной съёмки, считались эталоном для подражания, и потому модельная съёмка почти всегда велась в студии. Фотограф тщательно выставлял свет, до мелочей продумывал кадр, а модели статично замирали перед камерой, - как правило, со спокойным, даже отстранённым выражением лица. Причиной для такой стилистики был и социальный аспект: модные журналы тогда ещё продолжали считаться атрибутом высшего общества, людей с достатком, поэтому и в модельной съёмке воплощался образ «прекрасной дамы» - образ, исполненный грации и достоинства, но при этом не выражающий никаких ярких эмоций. Этот безупречный статичный образ фотографы снимали либо в роскошной обстановке дорогих интерьеров, либо в лаконичных декорациях фотостудий.
Но фэшн-фотография постепенно становилась более демократичной, она начала выходить за пределы студий, обретать динамику и движение. Ещё в 1930-х годах бывший спортивный репортёр Мартин Мункачи начал снимать своих моделей на открытом воздухе, в движении; британец Норман Паркинсон снимал целые сюжетные сцены, которые уже подразумевали какое-то дальнейшее развитие сюжета и «историю за кадром».
Показательна фраза из воспоминаний Паркинсона: «На фотографиях Стайхена, Битона и прочих фотографов женщины выглядели, как утончённые неженки. Я же хотел, чтобы на моих снимках женщины вели автомобиль, ходили по магазинам, нянчили детей, играли с собаками».
И Ричард Аведон своими съёмками продолжил эту тихую революцию в мире модной фотографии, начатую Мункачи и Паркинсоном. (Надо сказать, что влияние Мункачи он открыто признавал и даже снял своеобразный «трибьют», дань уважения венгерскому мастеру - свою версию известной фотографии Мункачи с девушкой, прыгающей через лужи). На смену благородной невозмутимости моделей 30-х годов пришёл новый стиль, в котором было движение, была открытая эмоция и непосредственность, - вот ключевые слова, которыми можно описать новаторство Аведона. На его снимках модели больше не выглядят холодными статичными манекенами - они искренне радуются жизни, куда-то бегут, танцуют, смеются и не скрывают своих эмоций. Такая естественность и радость бытия выглядела очень симпатично, и такая реклама эффективно работала - потому что зрителям сразу же хотелось перенестись туда, в эту привлекательную реальность, показанную фотографом.
пальто от Cardin, 1957
Новая коллекция Dior, 1947
платье Dior, 1955
Съёмка для Dior, Париж, 1956
реклама платья "Lanvin-Castillo", 1956
Париж, 1951
реклама шляпок “Paulette”, 1948
реклама шляпок «Balenciaga», 1955
И во многом благодаря Аведону "глянцевая" фотография начала обретать естественность, модельные съёмки начали напоминать репортажный снимок, сценку из повседневной жизни. Модная фотография вышла из роскошных студийных интерьеров на улицы, стала более демократичной, и теперь девушкам из среднего класса проще было представить себя на месте модели.
В студии Аведон тоже продолжал снимать - но и его студийные съёмки часто были насыщены динамикой. На какое-то время фирменным приёмом фотографа стала лёгкая нерезкость моделей, снятых в движении - он совершенно сознательно не «замораживал» движение короткими выдержками, и это тоже помогало сделать фотографию более живой и непосредственной. Модели Аведона вспоминают о его умении создать комфортную атмосферу для съёмки - например, в студии он предлагал моделям самим выбрать фоновую музыку.
шляпка от "Paulette", 1949
Миа Фэрроу, 1966
платье Kimberly, 1967
бэкстейдж съёмки
Вечернее платье Macrini, 1961
Твигги, 1968
О его внимательном отношении к моделям свидетельствуют и его собственные слова: «Я вырос в доме, полном женщин. Я видел, насколько важна для них одежда, их внешний вид и красота - и как они стараются это не афишировать. Как фотограф, я старался преодолеть этот барьер и показывать на фотографии не только платье, но и что это значит для женщины - носить такое платье».
Ещё одним «козырем» Аведона была способность смешивать, казалось бы, несочетаемое, играть на контрастах - как в той фотографии, где известная модель Довима в роскошном вечернем платье позирует среди нескольких … слонов. В наше время, возможно, такой снимок уже не слишком удивит привычного ко всему зрителя, но в те годы никому и в голову не приходило снять что-либо подобное. А вот Аведон решил совместить в одном кадре хрупкую модель и огромных слонов, тонкий шёлк её платья с морщинистой кожей животных - и из этого контраста родилась поистине эпохальная фотография - с тех пор многие фотографы с разной долей успеха пытаются сыграть на таких противопоставлениях. Да и сам Аведон подобные контрасты использовал ещё не раз - например, в снимке, где Настасью Кински обнимает удав или в знаменитой серии "In Memory of the Late Mr. and Mrs. Comfort", где модель Надя Ауэрманн позирует со скелетом.
вечернее платье от Dior, 1955
Настасья Кински со змеёй, 1981
Начиная с 70-х годов Аведон уже реже занимался модельными съёмками, уделяя больше времени и сил другим своим проектам. Однако из биснеса не уходил и по-прежнему оставался одним из самых востребованных фотографов в этой сфере. Вот, на десерт, ещё несколько кадров разных лет:
Съёмка для Dior на Эйфелевой башне, 1950
Джин Шримптон, 1965
Надя Ауэрманн и Кристен Макменами, 1995
Шарф от Versace
1995
Текст написан для образовательного проекта fujifilmru
Продолжение об Аведоне как о портретисте - здесь: http://kunst-camera.livejournal.com/23555.html