Спасибо, что живой
Сподобился наконец-то дядюшка Жираф посмотреть хвалёную и обруганную ленту про Высоцкого. Впечатление осталось, мягко скажем, не самое лучшее, но двойственное. Вначале следует, однако, рассказать о двух замеченных мною тенденциях: 1) Относительно меня: как-то я умудрился не разучиться верить и ждать - верить, что могут у нас снять мощный фильм, как в старые-добрые, и ждать, что некая картина будет именно таковой. И это всё несмотря на то, что (за исключением, пожалуй, "Острова") ожидания никогда не оправдываются. Вот такой вот я, оказывается, неисправимый оптимист. 2) Относительно наших синематографистов: как-то они умудряются любой, даже самый прекрасный, возвышенный и благородный замысел воплотить так, что, блин... Вот такой вот я неисправимый циник...
Реализация благородного замысла, конечно, исключением не стала (вопрос, могла ли?). И речь в этом случае идёт не о технических деталях (хотя приделать голову от Высоцкого к торсу явно не сорокалетнему и ведущему здоровый образ жизни - это тоже хорошо), а о каких-то совершенно примитивных и заезженных ходах, характерных для плохой мелодрамы. Пробуждение хорошего и светлого в кэгэбэшнике и ворюге-организаторе, безусловно, идеологически вполне правильный ход, со всех точек зрения. В данном случае явно угадывается посыл, что личная встреча с великим человеком не может оставить равнодушными даже таких паразитов, которые просто не могут после неё не стать на путь исправления. Но почему-то этот момент упорно вызывает ассоциацию с "...и только встреча со Свердловым, Дзержинским (гы-гы), и Ле-е-ниным..." В общем, не знаю: то ли мой нездоровый цинизм уже переходит все границы и я вижу бяку там, где её нет, либо наши культурные тексты всё более начинают походить на плохую идеологическую пьесу, вроде той, что ставили силами зэков в "Комедии строгого режима".
Хотя, надо отдать должное: очевидных перегибов нет. Так, сцена с героическим сожжением спёртых корешков, конечно, выглядит уж слишком пафосной, но ни в какое сравнение не идёт, например, с моим "любимым" моментом из честно недосмотренного "Адмирала", когда контуженный по колено Колчак отгоняет от пушки канонира и самолично залепляет прямо в рубку злобного вражеского броненосца. Здесь такого нет.
Относительно игры актёров - ну, всё познаётся в сравнении. В последнее время игра всё более превращается в кривлянье, так здесь, хотя бы, не кривлялись. Понравился узбекский генерал, да и остальные персонажи вполне себе ничего. Сцена на базаре - восхитительна (она мне здорово напомнила "рассказ про кутум" из сохранившихся записей). Толя и Паша вполне себе ничего (а играть паразитов - большое искусство). Сева спел очень даже неплохо (хотя непонятно, сам или под чью-то фанерку).
Про мотивы Никиты ничего сказать не могу, не знаю. Конечно, можно видеть во всём этом желание "переплюнуть" "Прерванный полёт" и отобрать у Марины Влади некую (существующую, возможно, лишь в его воображении, но покоя не дающую) монополию на память о Высоцком, но я же не Фрейд, в конце концов. А уж видение во время клинической смерти, - без комментариев.
В общем же и целом задумку я считаю вполне положительной. Здесь я готов согласиться с мамой (ей скорее понравилось, чем нет - а она у меня по Владимиру Семёновичу специалист высочайшего класса, и её оценку я считаю авторитетной). То, что идею подвергли резкой критике Рост, Кот и примкнувший к ним Барыга - это, конечно, хорошо (Негодование по поводу очернения светлого образа - это прекрасно, т. к. говорит о том, что образ этот действительно дорог. А таких негодующих много, из чего следует, что нуже, необходим этот образ). Отчасти можно и согласиться, если видеть в замысле стремление к "желтизне" и выносу сора из избы. Но информация о пристрастии ВС к алкоголю и, позже, морфию, как и о сложных отношениях с дамами - открытая и подтверждённая. Это, скажем, не недоказанная (и недоказуемая) гомосексуальность Чайковского, "носиться" с которой, действительно, гнусно. Да и месседж здесь не в том, что, дескать, употреблял, а в том, что при этом и вопреки этому работал, и как работал. И концерт отменять не стал, так как люди ждали, верили. Именно на это надо обращать внимание. И говорить обо всём этом нужно. Почему? Да потому что
Что такое поэт? - Несчастный, переживающий тяжкие душевные муки; вопли
и стоны превращаются на его устах в дивную музыку. Его участь можно
сравнить с участью людей, которых сжигали заживо на медленном огне в
медном быке Фалариса: жертвы не могли потрясти слуха тирана своими
воплями, звучавшими для него сладкой музыкой.
И люди толпятся вокруг поэта, повторяя: "Пой, пой еще!", иначе говоря -
пусть душа твоя терзается муками, лишь бы вопль, исходящий из твоих уст, по-
прежнему волновал и услаждал нас своей дивной гармонией.
Требование толпы поддерживают и критики: это верно, так и должно быть по
законам эстетики! Критик, впрочем, - тот же поэт, только в сердце его нет
таких страданий, а на устах - музыки. Оттого, по-моему, лучше быть
пастухом, понятым своим стадом, чем поэтом, ложно понятым людьми!
как говорил один мудрый грустный датчанин. А многих нынешних деятелей (как пиитов, так и ценителей) неплохо было бы заставить переписать эти строки раз, этак, по сто, для лучшего усвоения. А то забывать(ся) стали...
Реализация благородного замысла, конечно, исключением не стала (вопрос, могла ли?). И речь в этом случае идёт не о технических деталях (хотя приделать голову от Высоцкого к торсу явно не сорокалетнему и ведущему здоровый образ жизни - это тоже хорошо), а о каких-то совершенно примитивных и заезженных ходах, характерных для плохой мелодрамы. Пробуждение хорошего и светлого в кэгэбэшнике и ворюге-организаторе, безусловно, идеологически вполне правильный ход, со всех точек зрения. В данном случае явно угадывается посыл, что личная встреча с великим человеком не может оставить равнодушными даже таких паразитов, которые просто не могут после неё не стать на путь исправления. Но почему-то этот момент упорно вызывает ассоциацию с "...и только встреча со Свердловым, Дзержинским (гы-гы), и Ле-е-ниным..." В общем, не знаю: то ли мой нездоровый цинизм уже переходит все границы и я вижу бяку там, где её нет, либо наши культурные тексты всё более начинают походить на плохую идеологическую пьесу, вроде той, что ставили силами зэков в "Комедии строгого режима".
Хотя, надо отдать должное: очевидных перегибов нет. Так, сцена с героическим сожжением спёртых корешков, конечно, выглядит уж слишком пафосной, но ни в какое сравнение не идёт, например, с моим "любимым" моментом из честно недосмотренного "Адмирала", когда контуженный по колено Колчак отгоняет от пушки канонира и самолично залепляет прямо в рубку злобного вражеского броненосца. Здесь такого нет.
Относительно игры актёров - ну, всё познаётся в сравнении. В последнее время игра всё более превращается в кривлянье, так здесь, хотя бы, не кривлялись. Понравился узбекский генерал, да и остальные персонажи вполне себе ничего. Сцена на базаре - восхитительна (она мне здорово напомнила "рассказ про кутум" из сохранившихся записей). Толя и Паша вполне себе ничего (а играть паразитов - большое искусство). Сева спел очень даже неплохо (хотя непонятно, сам или под чью-то фанерку).
Про мотивы Никиты ничего сказать не могу, не знаю. Конечно, можно видеть во всём этом желание "переплюнуть" "Прерванный полёт" и отобрать у Марины Влади некую (существующую, возможно, лишь в его воображении, но покоя не дающую) монополию на память о Высоцком, но я же не Фрейд, в конце концов. А уж видение во время клинической смерти, - без комментариев.
В общем же и целом задумку я считаю вполне положительной. Здесь я готов согласиться с мамой (ей скорее понравилось, чем нет - а она у меня по Владимиру Семёновичу специалист высочайшего класса, и её оценку я считаю авторитетной). То, что идею подвергли резкой критике Рост, Кот и примкнувший к ним Барыга - это, конечно, хорошо (Негодование по поводу очернения светлого образа - это прекрасно, т. к. говорит о том, что образ этот действительно дорог. А таких негодующих много, из чего следует, что нуже, необходим этот образ). Отчасти можно и согласиться, если видеть в замысле стремление к "желтизне" и выносу сора из избы. Но информация о пристрастии ВС к алкоголю и, позже, морфию, как и о сложных отношениях с дамами - открытая и подтверждённая. Это, скажем, не недоказанная (и недоказуемая) гомосексуальность Чайковского, "носиться" с которой, действительно, гнусно. Да и месседж здесь не в том, что, дескать, употреблял, а в том, что при этом и вопреки этому работал, и как работал. И концерт отменять не стал, так как люди ждали, верили. Именно на это надо обращать внимание. И говорить обо всём этом нужно. Почему? Да потому что
Что такое поэт? - Несчастный, переживающий тяжкие душевные муки; вопли
и стоны превращаются на его устах в дивную музыку. Его участь можно
сравнить с участью людей, которых сжигали заживо на медленном огне в
медном быке Фалариса: жертвы не могли потрясти слуха тирана своими
воплями, звучавшими для него сладкой музыкой.
И люди толпятся вокруг поэта, повторяя: "Пой, пой еще!", иначе говоря -
пусть душа твоя терзается муками, лишь бы вопль, исходящий из твоих уст, по-
прежнему волновал и услаждал нас своей дивной гармонией.
Требование толпы поддерживают и критики: это верно, так и должно быть по
законам эстетики! Критик, впрочем, - тот же поэт, только в сердце его нет
таких страданий, а на устах - музыки. Оттого, по-моему, лучше быть
пастухом, понятым своим стадом, чем поэтом, ложно понятым людьми!
как говорил один мудрый грустный датчанин. А многих нынешних деятелей (как пиитов, так и ценителей) неплохо было бы заставить переписать эти строки раз, этак, по сто, для лучшего усвоения. А то забывать(ся) стали...