Нужна ли свободному человеку Родина?
Поздравьте меня! Первый раз за три года встретил в Грузии ватника - ымперца, милитариста, дидываивалого можемповторителя, образцового потребителя соловьиного помета. Дед лет 60, приняв меня за аборигена (а я очень похож), долго пытался сформулировать по-английски вопрос про тикет офис локэйтед, вставляя протяжные «э-э-э…» и «ну, как это блин…». На тбилисском вокзале, действительно, если ни разу там не был, фиг найдешь кассы, 95% здания занимают торговые центры.
Я проводил его до касс, да еще и объяснил, как ему добраться в Батуми нужного места, минуя гостеприимные объятия хитрых таксистов. Пока ждали поезд, попутчик, направлявшийся проведать сестру, что-то трендел про Ереван, где он служил 35 лет назад и вот вчера гулял по этому городу снова. Увидав на платформе группу из молодых русских по виду около тридцати лет, хипстерской патлато-бородатой наружности, обсуждавших что-то про снег и погоду в Бакуриани (наверное, сноубордисты), дед брезгливо поморщился:
-- Вон стоят - бегунки, еще и оделись, как гомики.
- Бегунки? - не понял я.
- Бегунки, дезертиры. Явно же от мобилизации сдриснули. Продали родину за сладкие печеньки.
- Свободному человеку родина не нужна, - отмахнулся я, не желая ввязываться в дискуссию с бывшим соотечественником. Но того уже понесло:
- В смысле как это не нужна? Родина - она ж, как мать. Ее не выбирают, но нельзя взять и отказаться от нее, сбежать, когда она в тебе нуждается? Ну, разве не так? И что значит - свободному человеку? Свободный человек что, первый сорт, что ли, а все прочие - унтерменши? И почему те, кто чтут мать, несвободные? Свободные, что имеют право своей стране изменить, спасая драгоценную жизнь?
- Свободный человек - тот, кто не готов отказаться от своих принципов, даже если родина-мать его к этому принуждает.
- А вот не надо путать принципы и шкурные интересы! - совсем уж разгорячился дед, - Если родине надо - жизнь отдай! У меня дед на фронте погиб в 42-м, отцу тогда три года было, он его только на фотографии и видел. Вот бы он стал сочинять, что, мол, у него принципы какие-то особые и пусть за него воюют другие…
- Так давайте проверим, есть у вас принципы, которыми вы не готовы поступиться даже ради родины, - предложил я, - Представьте себе, то родина требует от вас в в попу долбиться прилюдно на сцене гей-клуба.
Расчет оказался верным. Гейская тема для ватника - что красная тряпка для быка. После обильных словоизлияний собеседника о том, что пацаны на фронте как раз за то и гибнут, чтоб не было среди родных березок и куполов непотребного жопотраха, а была только духовность, скрепы и святые традиции, я поинтересовался:
- Вы где служили?
- В ПВО, 16 лет.
- Тогда, представьте, что вы служите в КГБ. Вас вызывает Андропов на Лубянку и говорит: так, мол, и так, партия и правительство решило послать вас, товарищ, в Брюссель, надо втереться в доверие к гомосекам, что служат в штаб-квартире НАТО и выудить у них военные тайны. Согласитесь?
- Не-е, ну это другое совсем! Я скажу, что, как советский офицер и коммунист готов жизнь за страну отдать, но жопоебля - не мой конек, боюсь провалить задание. Тут лучше найти настоящего педераста - он не только с заданием справится, но еще и приятное с полезным совместит.
- Да, но есть проблемка: педерастов в КГБ, в Первое главное управление, не брали. Что же делать?
- Это пусть у начальства голова болит, а я присягу давал, и там были слова про готовность отдать жизнь, но про гомоеблю - ни слова. Так что буду стоять на своем.
- Вот видите, - говорю я, - Оказывается, и у вас есть принципы, которыми вы не готовы поступиться даже ради родины. Жизнь свою отдать готовы, а очко на растерзание - нет. А они, - кивнул я в сторону хипстеров, - принципиально не готовы убивать украинцев, просто потому, что родина от них это требует неясно зачем.
Дед еще минут 10 до самого прихода поезда пытался компостировать мне мозг, доказывая, что вопрос, зачем надо мочить бандеровских мразей - это вообще не вопрос, тут все кристально ясно: дидывоивалы, нет нацизму, измена родине - смертный грех, священная война, либо мы их, либо они нас.
- Если выбирать либо/либо, то пусть лучше они вас, чем вы их, - подвел я итог дискуссии, уже протискиваясь в вагон, - Бандеровцы мне ничего плохого не сделали, это ж не их танки стоят в 60 км от Тбилиси, а ваши.
Встреча с ватником тоже бывает иногда полезной. Ей богу, ни разу в жизни у меня даже мысли не промелькнуло о том, что я что-то родине, мать ее, должен, а если не желаю платить должок, то становлюсь презренным изменником в глазах окружающей массы. Почему так? Наверное потому, что сознание у меня не архаичное. Верность родине, патриотизм и прочий идеологический хлам уже давно неактуален. Эти принципы относятся к эпохе становления национальных государств, с их отмиранием так же уходят в небытие.
До XIX века никому и в голову не пришло бы требовать от человека верности какой-то там родине. Просто самого понятия родины, отечества не существовало. Офицер, дворянин служил королю и обязан был хранить верность именно короне. Солдат должен подчиняться офицеру, поскольку он добровольно нанялся на службу, если речь о европейском солдате. Русский солдат - холоп, по божьей воле обязанный служить своему барину-офицеру либо в поле, либо в строю. Это уж как жребий ляжет, смерд не вправе выбирать свою судьбу.
В период бурного развития капитализма сложились нации и образовались национальные государства. К тому же пришло время массовых призывных армий. Религия обесценилась, монархии стали исчезать, вассальные отношения ушли в прошлое. Вот тогда и возникла необходимость в патриотизме, который обосновывает верность новой общности -, родине, отечеству, нации и ее политическим идеалам. Утилитарное ядро патриотизма, если отбросить всю шелуху, сводится к тому, чтобы заставить человека убивать других людей лишь потому, что они принадлежат к конкурирующей нации. В этом - суть, как ее не лакируй.
Однако в ХХI cтолетии национальные государства стремительно деградируют, разлагается и их ценностный каркас. Да, Раша отчаянно цепляется за «традиционные ценности», но даже она пытается не удержаться в мире индустриализма, а нырнуть в средневековье, где нет места национальному государству и, соответственно, не может быть никакого патриотизма, то есть приверженности политическим идеалам нации. Преданность пахану - да, но это система крепостных отношений барин-холоп, где в качестве коллективного барина выступает государство, олицетворяемое классом неодворян. Так что скрепы индустриальной эпохи, тот же патриотизм, органически чужды Ватастану и его населению.
Что же приходит на смену отмирающим идеалам индустриального общества? Тенденции носят разнонаправленный характер. С одной стороны, суверенитет государства уступает первенство суверенитету личности. Индивид теперь не прикреплен к отечеству по факту рождения на определенной территории и не обязан впрягаться за групповые интересы, если они ему чужды. Пафосно выражаясь, суверенная личность выбирает себе родину по вкусу, если с паспортом не повезло, или вправе вообще от нее отказаться, предавшись искусу космополитизма.
С другой стороны, наблюдаются потуги навязать миллиардам атомизированных личностей клиентские отношения, в которых люди принуждаются платить абонентскую плату за свою безопасность и уровень комфорта согласно выбранного тарифного плана, причем государство выступает лишь в роли контрагента глобальных корпораций, выполняя в том числе и функцию проводника корпоративной этики, в которой приверженность бренду или модели потребления значит куда больше, чем цвет флага, осеняющий ареал обитания.
Мои симпатии, понятное дело, на стороне суверенной личности, самостоятельно формулирующей и отстаивающей свои интересы, но вынужден признать, что пока побеждает идея глобалистско-корпоративного рабства.