Какое будущее есть у России?
Недавно в интервью телеканалу «Сталинград» я посетовал на то, что русские боятся говорить о будущем, потому что ничего хорошего в этом будущем им не светит. И вскоре - фигак! - меня приглашают поучаствовать в онлайн-оффлайн народном съезде по формированию будущего российского общества «Образ будущего и пути его достижения», который проходил 30-31 марта в Омске. Привожу текст своего выступления с комментарием.
Известный афоризм гласит: история ничему не учит, а лишь наказывает за невыученные уроки. Проектируя будущее, люди чаще апеллируют к своим мечтам, чем к историческому опыту предшественников. И вновь оказываются наказанными…
У социальной системы есть базис, и есть общественно-политическая надстройка. Когда мы говорим о будущем, обычно описываем именно надстройку: какие прогрессивные люди будут у власти, какие они введут разумные законы и справедливые принципы взаимоотношений в обществе. Нам, конечно хочется видеть в этом будущем свободу, демократию и прочие приятности. Между тем все это находится в полной зависимости от экономического базиса. Свобода и демократия - понятия экономические.
Хотите заглянуть в будущее - присмотритесь к сегодняшнему состоянию экономики и тенденциям в ее развитии. Исторические параллели в данном случае так и напрашиваются. Нынешнее состояние экономического базиса России можно охарактеризовать словами «прогрессирующая деградация».
Историческое «завтра» в России наступит после краха путинизма, который оставит после себя выжженную пустыню. Может быть, не такую безнадежную, как режим Мадуро в Венесуэле, но близко к тому. Реален ли быстрый переход от путинского авторитаризма к развитой, эффективной демократии? Нет, это принципиально невозможно. Демократия, как мы ее сегодня понимаем (парламентаризм, правовое государство, развитое гражданское общество и местное самоуправление) невозможно построить в бедной стране. Разве голодным люмпенам нужна демократия? Им нужен кусок хлеба, поэтому они совершенно демократически поддержат самых оголтелых фашистов, которые пообещает наполнить им миску. Для демократии нужен тот самый экономический базис. Настоящая демократия возможна только в обществе самодостаточных собственников. Так повелось еще со времени античных афинских полисов.
Вы можете возразить: Украина, Грузия, Молдавия, Киргизия, в конце концов. Там реализован механизм сменяемости власти, укоренилась многопартийность, проходят свободные выборы на альтернативной основе, процветает плюрализм в СМИ, нет политических репрессий. Все это так, но демократии там тоже нет. Строго говоря состояние политических систем этих стран именуется не демократическим, а транзитным. Оно характеризуется крайней нестабильностью. Укоренятся ли там демократические институты - это пока вопрос.
По существу в данном случае речь нужно вести не о демократии, а об охлократии, власти толпы, которая выбирает себе в вожди популистов, дающих самые сладкие обещания. Голодная толпа голосует даже не сердцем, а желудком. Посмотрите на сегодняшнюю Украину, и вы получите наглядную иллюстрацию сказанному. Проблема охлократии в том, что она в принципе не способна решать задачи развития.
Если же говорить об отсталых, архаичных обществах, а Украина и РФ этой характеристике в полной мере соответствуют, то задачи развития решаются мобилизационным рывком, в рамках привычной для нас стратегии догоняющего развития. Новорожденная демократия не способна обеспечить мобилизационный рывок, хотя бы потому, что не гарантирует преемственности курса при смене кабинета (в условиях политического кризиса меняться он может с калейдоскопической быстротой), а в современных условиях концентрация усилий общества для преодоления экономической отсталости потребуется в течении примерно 20-30 лет. Каким образом можно с помощью демократического инструментария убедить массы затянуть пояса на треть или даже половину своей жизни? А затянуть их придется очень туго, поскольку мобилизационный рывок всегда осуществляется за счет перераспределения общественного дохода из фондов потребления в фонды развития. Но массы всегда голосуют за тех, кто обещает им счастье здесь и сейчас, а не за тех, кто обещает достойную жизнь их внукам. Поэтому отсталые общества не способны решать задачи развития в условиях демократической политической модели при сохранении государственного суверенитета.
Давайте найдем исторические примеры, подтверждающие эту умозрительную концепцию. Италия после Первой мировой войны. Укрепление демократических тенденций совпадает с глубоким экономическим кризисом, который и порождает фашизм. Приходят к власти фашисты - Италия испытывает экономический взлет, причем она довольно динамично развивается даже в 30-е годы, когда мир погружается в пучину страшного экономического кризиса. Этой тенденции избегают только тоталитарные диктатуры - нацистская Германия, Япония, СССР. Советская Россия в этот момент совершает самый стремительный рывок за всю свою многовековую историю. В условиях относительно либерального НЭПа форсированное развитие оказалось невозможным, Если в период 1921-1926 г. наблюдался бурный рост экономики, который носил строго восстановительный характер, то в последующие годы народное хозяйство находилось в явном кризисе, особенно остро проявившемся в сельском хозяйстве, базирующемся на средневековых технологиях. Подлинную экономическую и культурную революцию смог осуществить лишь жестокий до крайности сталинский режим.
В недавней истории мы наблюдаем ту же самую картину. Сингапур из дикой и нищей деревни становится одним из богатейших государств мира под руководством жестокого правителя Ли Куан Ю в условиях однопартийной диктатуры. Даже в сегодняшнем Сингапуре демократией не пахнет. Но в ближайшие годы мы будем наблюдать транзит от диктатуры к демократии. Этот процесс идет сейчас на Тайване, который сделал экономический рывок под руководством фашистской хунты. Наиболее яркий пример - Южная Корея, которая совершила самый впечатляющий взлет в период 1962-1997 гг. под управлением кровавого диктатора генерала Пак Чон Хи и его последователей. Как только бы создан экономический базис для перехода к демократии, корейское общество быстро демократизировалось и сегодня его развитию нисколько не мешают ни свободные выборы, ни политический плюрализм, ни крепкие институты гражданского общество. А в годы первых корейских пятилеток спецслужбы убивали активистов, призывающих к забастовкам, попытка организации профсоюза приравнивалась к госизмене.
Китай идет по тому же пути. Сегодня там у власти однопартийная тоталитарная диктатура. Но по мере роста китайской экономики и благосостояния народа все сильнее проявляются тенденции к демократизации общественной и политической жизни. Полагаю, что Китай в течении 20 лет (Сингапур значительно быстрее) совершат дрейф в сторону либерализации политической системы, там появится сильное гражданское общество и свободный бесцензурный Интернет.
Приведенные примеры показывают неизбежность следующей исторической вилки для России: либо она пойдет по пути демократизации, отказавшись от развития (это путь Украины, Грузии, Молдавии, Мадагаскара), либо по пути развития ее направит жестокая, но эффективная диктатура. Однако на 2-3 десятилетия придется пожертвовать демократией.
Есть ли альтернатива этой дихотомии? Да. Есть, но для такой большой страны, как Россия, она нереальна. Привожу конкретные исторические примеры. В послевоенное время экономика Западной Германии стремительно росла, и параллельно укреплялись демократические традиции (во времена Веймарской республики такого не наблюдалось, немцев тогда швыряло из кризиса в кризис). Польша в конце 80-х годов предприняла решительные экономические реформы и лидировала по темпам экономического роста. Параллельно в стране формировались демократические традиции.
В данном случае следует учесть внешний фактор. Германии, как государства в начале реформ Эрхарда еще не существовало, они начались в оккупационной зоне (Бизонии) и осуществлялись в рамках плана Маршала, то есть имел место колоссальный приток ресурсов извне. Схожую картину мы наблюдаем в Польше в конце 80-х: во время осуществления реформ Бальцеровича страна находилась фактически под внешним управлением, финансировали либеральные реформы внешние инвесторы. Это стало возможным благодаря тому, что Польша первая из стран соцлагеря открылась Западу.
Так что да, если Россия будет оккупирована и оккупанты окажутся заинтересованы в развитии подконтрольной им территории, то можно повторить западногерманское чудо. Но вероятность этого я оцениваю, как нулевую. Потому резюмирую нашу ближайшую историческую развилку: демократия без развития или развитие без демократии.
Утешить могу только в одном: если развитие окажется успешным, демократизация общества возможна, и даже неизбежна, поскольку эффективный эволюционный генезис социальной системы в формате тоталитарной диктатуры так же невозможен, как мобилизационный рывок в условиях охлократии. Тоталитарная модель управления лишь создает условия для эволюционного развития общества, после чего должна уступить место демократическим институтам, причем основанным не на принципах представительской, и тем более, копной (прямой) демократии. Будущее за демократией всеобщей, когда общество не станет нуждаться в посредниках для осуществления обратной связи с управляющим субъектом, то есть с властью.
P. S. Хоть лозунг съезда и был обозначен, как Образ будущего и пути его достижения, об этом самом будущем говорилось мало и почти исключительно в контексте того, что в эту светлую будущность следует взять из «прекрасного» прошлого. Да, как я и говорил, грядущее жутко пугает всех, кто пытается в него заглянуть. Естественная психологическая защита - найти некий надежный фундамент в прошлом, идеализировать его, и на этой основе пытаться рисовать желаемую картину завтряшнего дня. Выглядят эти попытки весьма жалко, но я не стану стебаться над неадекватами, призывающими строить православный рейх или восстанавливать Советский Союз.
Собственно, в мировой истории новое в половине случаев делалось именно под лозунгами возвращения к утраченному старому идеалу. Невозможность его достижения сразу становилась очевидной и заставляла общество искать совершенно новые пути развития (старые лозунги при этом иногда сохраняли). Даже слово «революция» лишь в XIX веке стало обозначать резкий переход к новому состоянию, до этого оно веками имело иной смысл: возвращение старого доброго порядка.
Однако методологический изъян налицо: участники омского съезда не выходили за рамки деклараций о том, что они ЖЕЛАЮТ видеть в будущем, в то время как любой разумный проект должен описывать путь к желаемому от ВОЗМОЖНОГО (к идеальному от реального). Я же попытался обозначить именно коридор возможностей, который открывается после краха путинизма (разумеется, в том случае, если путинизм не похоронит под собой окончательно Россию, как исторический субъект, что более чем вероятно).
Этот коридор возможностей я обозначил, формулой «Демократия без развития или развитие без демократии». Точнее, это даже не коридор, а развилка, потому что никакого среднего пути тут нет и быть не может (исключения мной описаны выше). Хотите увидеть демократию без развития, поезжайте на Мадагаскар, Украину или Грузию. В общем-то в этих государствах вполне комфортно жить, если вы богаты. Однако разбогатеть там вы вряд ли сможете, стагнирующая социальная система минимизирует возможности к этому. Широкие возможности самореализации есть в Китае или Сингапуре, где происходит бурное развитие. Да вот беда - демократией там даже не пахнет.
И только те страны, что ранее реализовали прорывные проекты развития и вышли на путь успешной социальной эволюции (Европа, Северная Америка, Австралия, Япония) могут совмещать пусть и не рекордные, но уверенные темпы роста экономики и благосостояния масс с гуманной, комфортной политической системой (парламентская демократия, идеологический плюрализм, свободные СМИ, местное самоуправление, сильный третий сектор). Именно это сочетание и дает то, что мы именуем высоким качеством жизни.
Но за это высокое качество жизни надо платить. Какова историческая цена за право быть передовым обществом, я выразил предельно четко - лет 20 надо оттрубить в трудовом тоталитарном концлагере и при этом все эти годы системно (проектно) трансформировать «гулаг» в демократию, не допуская закоснения и вырождения системы управления (эта деградация убила советский проект). Задача нелегкая, но как показывает исторический опыт, выполнимая. Вот только мало кто хочет пока осознавать эту реальность, предпочитая строить розовые замки в облаках.