Роберт Мертон "Нормативная структура науки"
Хоакин Соролья-и-Бастида "Исследование, или Доктор Симарро в лаборатории", 1897
Первая работа, посвященная этосу науки - имплицитным принципам, на котором строится деятельность ученых. "Мертоновские нормы" (нормативные принципы) считаются классическими до сих пор. Наука, чтобы оставаться эффективной, должна им соответствовать, хотя в реальности, конечно, бывает всякое. Статья впервые была опубликована в 1942 году. До сих пор на русский не переводилась.
<...>
Этос современной науки образуют четыре совокупности институциональных императивов - универсализм, коммунизм, бескорыстие и организованный скептицизм.
Универсализм
Универсализм находит непосредственное выражение в правиле, что утверждения об истине, каков бы ни был их источник, должны подчиняться предустановленным безличным критериям: соответствовать наблюдениям и ранее подтвержденным знаниям. Принятие или отклонение утверждений, входящих в список научных, не должно зависеть от личных или социальных качеств того, кто их высказывает; его раса, национальность, религия, класс и личные качества как таковые не имеют значения. Объективность исключает партикуляризм. То обстоятельство, что научно выверенные формулировки ссылаются в этом специфическом смысле на объективные последовательности и корреляции, препятствует всем попыткам навязать партикуляристские критерии обоснованности. Процесс Габера не может быть признан недействительным Нюрнбергским декретом, и англофоб не может отменить закон тяготения. Шовинист может вычеркнуть имена чужеземных ученых из учебников истории, но их формулировки остаются обязательными для науки и техники. Каким бы echt-deutsch или стопроцентно американским ни был бы конечный прирост, некоторые чужеземцы являются соучастниками каждого нового научного достижения. Императив универсализма глубоко укоренен в безличном характере науки.
<...>
«Коммунизм»
«Коммунизм», понимаемый не технически, а расширительно - как общее владение, является вторым неотъемлемым элементом научного этоса. Основные научные открытия являются продуктом социального сотрудничества и присваиваются сообществом. Они составляют общее наследие, в котором права индивидуального производителя строго ограничены. Закон или теория, названные чьим-то именем, не попадают таким образом в исключительное владение первооткрывателя и его наследников, традиция не наделяет их особыми правами использования и распоряжения. Права собственности в науке сведены к минимуму в соответствии с принципами научной этики. Претензия ученого на «его» интеллектуальную «собственность» ограничена признанием и уважением, которые, если можно говорить о какой-то эффективности функционирования института науки, примерно соизмеримы со значимостью сделанного им добавления в общий фонд знаний. Эпонимия - к примеру, система Коперника или закон Бойля - является, таким образом, одновременно и мнемоническим приемом, и данью памяти.
<...>
Бескорыстие
Наука как область профессиональной деятельности включает в себя бескорыстие в качестве базового институционального элемента. Не следует отождествлять бескорыстие с альтруизмом, как и заинтересованные действия с эгоизмом. Такое приравнивание смешивает институциональный и мотивационный уровни анализа. Ученым приписывали страсть к знаниям, праздное любопытство, альтруистическую заботу о благе человечества и ещё множество других специфических мотивов. Этот поиск особых мотивов, по-видимому, уводит в сторону. Скорее, поведение ученых определяется наличием своеобразного шаблона институционального контроля, который может накладываться на широкий спектр мотивов. Поскольку институт науки предписывает бескорыстную деятельность, в интересах ученых подчиняться, чтобы избежать санкций, или - в той мере, в какой норма была усвоена - чтобы избежать психологического конфликта.
<...>
Полный текст работы на сайте: https://culturolog.ru/content/view/4411/72/