Взращивание экономического человека. Экономическая валентность
Автор: Андрей Карпов
Конфликт развития и свободного рынка неизбежен, поскольку имеет мировоззренческую природу. Развитие предполагает непрерывную цепь изменений: приходящее новое корректирует или отменяет старое. Тогда как максимальную прибыль получает тот, кто лучше всего обустроился в настоящем. Стабильно работающему бизнесу изменения не нужны, они попросту опасны - можно потерять многое, если не всё.
Ориентация на настоящее заключается, в частности, и в том, чтобы хорошо знать своего покупателя. Выигрывает тот, кто досконально изучил мотивацию потребителя и умеет ему потакать. Человек в своём нынешнем состоянии становится конечным критерием, определяющим эффективность бизнеса и социальной организации. Единственное изменение, которого хочет от нас капитал, - чтобы мы покупали чаще и больше. Иные стороны человеческой личности оказываются вторичными.
Общество, живущее по канонам рыночной философии, теряет стимулы к нравственному и социальному развитию. В пределе составляющие его субъекты должны описываться исключительно как потребители. Любая другая самоидентификация человека рискует нарушить рыночную гармонию.
До последнего времени общество всегда было больше индивидуума. Оно обладало большей значимостью и подталкивало человека к тому, чтобы тот постоянно переступал через самого себя. Член общества приходил к мысли, что его личные интересы - вовсе не самое главное, и поступался ими, иногда по принуждению, а иногда - добровольно. Собственно говоря, воспитание и есть ни что иное, как умение отказываться от своей персональной выгоды в пользу других.
Сегодня традиционные механизмы воспитания разрушены. Человека приучают к мысли, что он является автономной единицей и достаточно хорош в любом виде, который только решит иметь. Подобная позиция отличается максимальной рыночной "валентностью".
Валентность в химии означает способность атома химического элемента соединяться с другими атомами. Например, атом водорода может соединиться только с одним другим атомом (поэтому водород одновалентен). Атом кислорода может присоединить два атома водорода (следовательно, кислород имеет валентность равную двум). Большинство химических элементов обладают переменной валентностью, то есть могут соединяться с разным количеством атомов. Можно сказать, что понятие валентности описывает диапазон возможностей химического элемента по установлению связей с другими атомами.
Проводя аналогию, предположим, что рыночная "валентность" - это диапазон возможностей человека как субъекта экономических отношений по совершению покупок. Количество связанных между собой атомов можно подсчитать; химическая валентность легко определима и численно невелика (не бывает больше семи), тогда как готовность человека к покупкам измерить объективными методами невозможно, а число покупок может варьироваться в весьма широких пределах. И всё же смысл в аналогии есть.
Диапазон значений валентности определяется свойствами химического элемента (строением его электронного облака), то есть не зависит от условий, в которых находится конкретный атом. Если электронная структура элемента предполагает переменную валентность, показатель валентности обусловлен ситуацией, но он не может оказаться вне ряда допустимых значений. Так, например, фосфор может быть или трех- или пятивалентным, других вариантов нет.
Когда мы смотрим на человека как на покупателя, мы можем замерить уровень его доходов, оценить существующий уровень трат на интересующую нас группу товаров, прикинуть его зависимость от стимулов и мотиваторов, с помощью которых рынок подталкивает нас к покупке, однако всё это, в сущности, - внешние параметры, описывающие экономическую ситуацию, в которой находится данный человек. Всё может легко измениться, как это часто и случается в жизни.
Но человек - это не просто экономическое существо. Экономика - лишь сцена, на которую большинство из нас выходят каждый будний день утром, чтобы покинуть её вечером. Вступая в экономические отношения, мы имеем за собой определённую культурную базу, которая и делает нас теми, кто мы есть. Наша рыночная валентность определяется нашей культурной сложностью, подобно тому, как валентность химического элемента определяется строением его электронного облака.
Чем больше в жизни человека внерыночных смыслов, тем меньше он готов совершить покупку прямо здесь и сейчас. Идеальным же покупателем с точки зрения продавца является тот, кто покупает много и быстро. Поэтому капитал охотится за людьми с максимальной валентностью, всячески поощряя и культивируя этот тип.
Для того, чтобы получить идеального покупателя, надо вылущить человека из всех планов бытия, не связанных с потреблением, прервать его участие в системах, предполагающих существование и господство надличностных смыслов, разорвать устойчивые социальные связи. Человек не должен видеть себя частью чего-то большего, поскольку иначе его экономическое поведение будет обременено: чувствуя свою ответственность перед другими, он будет удерживать себя от реактивных покупок (тех, которые следуют сразу после получения стимула). Рынок не любит, когда люди солидаризируются; действуя заодно, они сокращают диапазон возможных реакций, сужая базу, с которой капитал может извлекать прибыль. Любая верность - долгу, идеям, людям - работает на снижение объёмов продаж.
Поэтому идеологи чистого рынка последовательно выступают против сильного государства. Государство можно считать сильным, когда граждане умаляют себя ради достижения цели, заявленной государством. Сильное государство обслуживает надличностных смыслы. Капиталу же нужно государство, обслуживающее сделки.
Рынок постоянно генерирует и поддерживает ситуации, провоцирующие разрушение всех институций, имеющих внеэкономическое основание, к числу которых, в первую очередь, относятся семья и Церковь. Вера ограничивает потребление, поэтому расшатывание веры, ослабление жёсткости её предписаний, всё, что называется модернизацией, в конце концов оборачивается ростом продаж. То же и семьёй: людям по отдельности можно продать больше, чем живущим семейно.
Идеал отрицательной свободы, когда человек полностью предоставлен самому себе и ни от чего не зависит, является экономическим идеалом. Стремление к подобному идеалу (а это - либерализация, которую сегодня принято считать развитием) неизбежно приводит к распаду существующей социальной структуры и упрощению организации человеческого общества.
Экономический человек предельно примитивен. Но это не составляет для него проблемы. Превращение человеческой личности в чистого потребителя есть своего рода решение извечной философской проблемы человека. Сущность человека состоит в том, что он не равен самому себе. Человек всегда выходит за свои пределы, в нём работает генератор отрицания, недовольства своим состоянием, что заставляет нас меняться и менять всё вокруг себя. Обычно человек распределяет своё недовольство между самим собой и окружающим миром. Мы духовно растём, если перемещаем центр внутрь себя: мир вокруг нас начнёт меняться, если изменимся мы сами. Идеология либерализма предлагает обратную операцию. Объявляется, что причина недовольства - исключительно внешняя, а сам человек - хорош. Людям предлагается принять себя такими, какие они есть сейчас. Человек должен быть устремлён наружу, во внешнее. Так он будет покупать больше и чаще.
"Развивайся!" в мире экономического либерализма читается как "покупай!". Всякая мотивация, в конце концов, оборачивается мотивацией к покупке, другой просто нет. Экономический человек не чувствует внутренних стимулов к работе над собой и не получает таковых со стороны. Ни общество, ни государство не имеют права его воспитывать, к чему-либо побуждать, а тем более принуждать.
Но если не идти вверх, неизбежно прокатишься вниз. Снисходительный к себе человек постепенно будет опускать планку, поскольку даже поддержание текущего нравственно-духовного состояния требует немалого труда. Проще не трудиться, а примириться с собой в новом статусе.
Таким образом, тотальное господство свободного рынка не только грозит стагнацией (замедлением в получении и освоении новых знаний, подменой подлинного развития виртуализацией бытия), но и создаёт условия для последовательной деградации - начиная с утраты нравственных ориентиров, через отказ от традиционных социальных институтов к полному распаду социальности. Будущее цивилизации на этом пути - весьма печально. Мы приближаемся к катастрофе невиданного прежде масштаба. Но так как процесс превращения классического человека в экономического растянут во времени, мы не особо пугаемся. Изменения затрагивают и нас самих, и мы перестраиваемся, лишаясь способности видеть, насколько ужасно уже наше нынешнее состояние.
Полный текст работы на сайте: http://culturolog.ru/content/view/3694/103/