Эпоха Просвещения в контексте абсолютной мифологии А.Ф. Лосева
Автор: Соломеина Л. А.
Можно начать с того, что Лосев отказывает деятелям Просвещения в какой бы то ни было глубине и оригинальности мысли, одаривая их более чем нелестными эпитетами: «под этим Просвещением кроется мелкое мещанское убожество, ужасающее вырожденство, бездарность и слепота сознания». И это важный момент, вызывающий столь резко-пренебрежительное отношение Лосева к Просвещению. Поверхностность, отсутствие глубины мысли, логики и анализа, отмечаемые многими критиками Просвещения, вызывают у Лосева особое неприятие. Просвещение обрезает личность до разума, понимаемого упрощенно, лишает реальности Бога, не делая, с точки зрения Лосева, никаких приращений. Немецкая же классическая философия, в лице «безбожников» Канта, Фихте, и «гениальнейшего философа мифологии» Шеллинга возвращает «утерянную со времени Средних веков» полноту субъекту и мифу, в тоже время углубляя самосознание личности. А это принципиально и очень ценно для Лосева. Именно на этом пути происходит рождение личности. Лосев убежден, что только дойдя до последних глубин отпадения от Бога, что неразрывно связано с самопознанием и индивидуализмом, человек способен осознать необходимость обратного движения - собирания себя в Боге. Только познав всю глубину индивидуалистического одиночества и разорванности, человек сможет осознать необходимость возвращения к Богу, дающему полноту цельной жизни и тогда он увидит, что тьмы не существует, что всё есть свет, что всё есть Бог. «… Христос говорит на кресте: «Боже мой, почто меня оставил?» А это было намерением Бога - довести человека до полного отпадения и оторванности его существа. Отпадения! Когда человек пройдёт через это - конец истории. Человека Бог проводит через этот предел, через это последнее отпадение, через полный мрак и ужас. И человек должен через всё пройти». С таким ощущением истории как трагедии у Лосева связано ощущение её как эсхатологии. Лосев видит ценность тех философских концепций и их авторов, которые углубили самосознание личности, пусть и уводя ее пока еще в сторону от Бога, но создавая условия для обратного движения. Поэтому безбожники - Кант, Фихте, Шеллинг, имеют для Лосева большую ценность нежели деятели Просвещения. Ничего в этом смысле не дало Просвещение, здесь, по Лосеву, одни потери, и никаких приращений - «XVIII век, эпоха подъема буржуазии, дал французских «философов» революции, которые оказываются пустыми салонными болтунами и верхоглядами, в сравнении с немецкими идеалистами…»
Полный текст доступен по ссылке: http://culturolog.ru/content/view/3598/68/
Можно начать с того, что Лосев отказывает деятелям Просвещения в какой бы то ни было глубине и оригинальности мысли, одаривая их более чем нелестными эпитетами: «под этим Просвещением кроется мелкое мещанское убожество, ужасающее вырожденство, бездарность и слепота сознания». И это важный момент, вызывающий столь резко-пренебрежительное отношение Лосева к Просвещению. Поверхностность, отсутствие глубины мысли, логики и анализа, отмечаемые многими критиками Просвещения, вызывают у Лосева особое неприятие. Просвещение обрезает личность до разума, понимаемого упрощенно, лишает реальности Бога, не делая, с точки зрения Лосева, никаких приращений. Немецкая же классическая философия, в лице «безбожников» Канта, Фихте, и «гениальнейшего философа мифологии» Шеллинга возвращает «утерянную со времени Средних веков» полноту субъекту и мифу, в тоже время углубляя самосознание личности. А это принципиально и очень ценно для Лосева. Именно на этом пути происходит рождение личности. Лосев убежден, что только дойдя до последних глубин отпадения от Бога, что неразрывно связано с самопознанием и индивидуализмом, человек способен осознать необходимость обратного движения - собирания себя в Боге. Только познав всю глубину индивидуалистического одиночества и разорванности, человек сможет осознать необходимость возвращения к Богу, дающему полноту цельной жизни и тогда он увидит, что тьмы не существует, что всё есть свет, что всё есть Бог. «… Христос говорит на кресте: «Боже мой, почто меня оставил?» А это было намерением Бога - довести человека до полного отпадения и оторванности его существа. Отпадения! Когда человек пройдёт через это - конец истории. Человека Бог проводит через этот предел, через это последнее отпадение, через полный мрак и ужас. И человек должен через всё пройти». С таким ощущением истории как трагедии у Лосева связано ощущение её как эсхатологии. Лосев видит ценность тех философских концепций и их авторов, которые углубили самосознание личности, пусть и уводя ее пока еще в сторону от Бога, но создавая условия для обратного движения. Поэтому безбожники - Кант, Фихте, Шеллинг, имеют для Лосева большую ценность нежели деятели Просвещения. Ничего в этом смысле не дало Просвещение, здесь, по Лосеву, одни потери, и никаких приращений - «XVIII век, эпоха подъема буржуазии, дал французских «философов» революции, которые оказываются пустыми салонными болтунами и верхоглядами, в сравнении с немецкими идеалистами…»
Полный текст доступен по ссылке: http://culturolog.ru/content/view/3598/68/