Произведение высокого искусства в формате массовой культуры
Автор Николаева Е.В., канд. культурологии, доцент
В культуре новейшего времени, наполняющейся все новыми технологиями производства культурных артефактов, становится очевидной принципиально иная сущность произведения искусства и способов его бытования.
Светлана Кукуева, "Посетители музеев", 2012
Массовое промышленное воспроизведение предметов искусства привело к утрате подлинности как непременного условия для существования произведения искусства в качестве такового. Подлинность остается важной лишь в сфере коллекционного бизнеса (личных и музейных коллекций). Во всех остальных случаях важна лишь, как указывал В. Беньямин, экспозиционная ценность, т. е. степень выставляемости. «Но в тот момент, когда мерило подлинности перестает работать в процессе создания произведений искусства, преображается вся социальная функция искусства»[i].
Производство произведения искусства ставится на поток. Культурный продукт изначально задумывается и создается как копируемый в промышленных масштабах, яркий пример чего являет собой всемирно известная кукла Барби[ii]. Наиболее отчетливо тенденция искусства как промышленно-производственного процесса артикулируется по отношению к кинематографии, то и дело называемой «киноиндустрией».
В визуальной или «экранной», как назвал ее М. Маклюэн[iii], культуре потребление культурных артефактов все больше происходит в формате «просмотра» - спектакль, шоу, осмотр достопримечательностей, кинофильм, Интернет-сайт. При этом все просмотры подлежат количественному учету. А учет в современном обществе один - финансовый: будь то количество проданных билетов или кликов компьютерной мыши.
В этой посткультурной бухгалтерии количеству просмотров фактически приравнивается число проданных репродукций и копий разного рода. Место любого кинофильма в иерархии современного кино определяется в соответствии с количеством его просмотров (соответственно, количеством копий, закупленных кинопрокатными компаниями, а также проданных видеокассет и дисков), и, в конечном счете, - кассовым сбором. Успех литературного произведения зависит от размера тиража и, самое главное, от количества проданных экземпляров. Аналогичная ситуация с музыкальными произведениями. Выражением наивысшего признания произведения искусства со стороны массовой культуры является титул бестселлера, т. е. лучше всего продающегося.
Уникальность и подлинность вытесняются в сферу элитарного или маргинального. Там произведения искусства, созданные в единственном экземпляре, исчезают для массовой культуры. Подобно тому, как событие, о котором массовой аудитории не сообщили в новостях СМИ, будто бы и не происходило вообще, так и картина, выставленная в каком-нибудь маленьком музее заштатного городка, практически не существует для массовой культуры. Отсутствие многочисленных копий свидетельствует об отсутствии самого оригинала. Это нулевой знак в семиотическом пространстве повседневности, своего рода «черная метка», переданная массовой культурой тому или иному малоизвестному произведению высокого искусства.
Чтобы быть ценным в обществе тотального потребления, произведение искусства не столько должно быть однажды созданным гениальным автором, т.е. иметь персонифицированную историю происхождения, сколько быть потребляемым, т.е. покупаемым, причем непрерывно и в больших количествах. Но оригинал продается редко (в лучшем случае, раз в несколько десятков лет и на специальных аукционах) или вообще не продается, находясь в музейной экспозиции. Произведение искусства как музейный экспонат продается лишь в виде одноразового культурного контакта, отпечатка памяти, стирающегося со временем. Такой «тираж» подлинных «Сикстинской Мадонны» из Дрезденской галереи, «Джоконды» из парижского Лувра или «Богатырей» из Третьяковской галереи весьма ограничен.
Однако, живописное полотно, претендующее на сохранение «звания» шедевра, должно доказать свою популярность у массового зрителя принятым в современной культуре способом - быть проданным в больших количествах. Но по определению оригинал не может быть во множественном числе. Посему оригинал вынужден передать статус бестселлера своим многочисленным копиям и подделкам. Так, практически при каждом музее есть сувенирный магазин, в котором идет бойкая торговля местными шедеврами, вернее, их копиями разных размеров, из разных материалов и на разных носителях. И все чаще современные художники на персональных выставках представляют для продажи не только оригиналы, но и заранее подготовленные альбомы и календари с репродукциями своих работ и разного рода фотопринтные копии. Пространство искусства все в большей мере начинает заполняться произведениями, рождающимися сразу со своими копиями, а «репродуцированное произведение искусства во все большей мере становится репродукцией произведения, рассчитанного на репродуцируемость»[iv]. Осталось только дождаться, когда авторы инсталляций начнут тиражировать свои композиции в виде уменьшенных макетов, как это повсеместно происходит с известными архитектурными объектами (Биг Бен, Царь-пушка и т. п.), которые, конечно же, не создавались с целью тиражирования.
Справедливости ради стоит признать, что история знает случаи авторских копий живописных полотен, однако, они были все же исключением из правил и чаще всего представляли собой, говоря современным языком, авторский «ремейк». В обычной практике классической эпохи единственными «репродукциями» авторского произведения были его эскизы. Эскизы и наброски, естественно, предшествовали появлению основного произведения и только с наступлением эры массового потребления продуктов культуры приобрели самостоятельную ценность. Одновременно непродаваемость оригинала в условиях тотального рынка привела к возникновению особого типа «репродукций» - подделок.
Интересна сущностная разница между репродукционной копией и подделкой. Подделка использует тот же материал и тот же носитель, что и оригинал, в то время как репродукционная копия может иметь любую фактуру и любой носитель. Подделка стремится к неотличимости от оригинала, репродукция - к похожести. Подделка должна быть точной, репродукция - узнаваемой.
Подделка - это «живая» вещь, имеющая своего второго автора; своего рода оригинал второго порядка. Сохраняя симулятивный намек на уникальность, подделка имеет большое преимущество перед оригиналом - продаваемость. Недаром таким успехом пользуется китайский кустарный «конвейер», в котором известные картины создаются вручную, но поточным методом, например, по двадцать «Подсолнухов» Ван Гога в день. Молоденькая китаянка рассчитанным движением накладывает по очереди на все двадцать полотен сначала несколько мазков желтой краски, вырисовав таким образом все желтые лепестки, затем в такой же технике появляются еще несколько лепестков оранжевого, затем коричневого, терракотового и других цветов. На обратной стороне холста честно подписывается «Made in China».
ЧИТАТЬ СТАТЬЮ ПОЛНОСТЬЮ НА САЙТЕ CULTUROLOG.RU>>>