ГОСУДАРСТВО, НАРОД И ЦЕРКОВЬ ДМИТРИЯ ЦВЕТКОВА
В Пермском музее современного искусства “PERMM” прошла выставка работ Дмитрия Цветкова «Государство». По-моему, здесь было собрано лучшее, что создал этот творчески активный художник за последние 20 лет. Выставка была стилистически выдержана, концептуальна, показательна. Безусловно, одна из самых ярких выставок Гельмана.
Все ценители современного искусства знают, как хорошо Цветков работает с бисером, тканями, фурнитурой и бижутерией. Многие, думаю, согласятся, что рисует он хуже. Именно рисует, не пишет. Перед нами развернулся целый рукотворный мир, любовно изготовленные человечки, грандиозные образы власти светской и духовной, своя эстетика и картина мира.
Ключевой экспонат выставки - «Ледниковый период», колонна диких животных, одетых в натуральные шубы, облаченных в атрибуты господства и силы. Предводительствует, конечно, национальный тотем - грозный бурый медведь, одетый в самую роскошную шубу. Блеск и дикость господства, его первозданность, наброшенный на звериные сущности легкий слой культуры, сотканный из других звериных сущностей - по-настоящему сильный образ.
По-своему стильно выглядит «Свита президента» - роскошные формы, надетые на уродливых манекенов. Продолжают тему власти многочисленные милитаристские предметы (пушки, гранаты, пистолеты, автоматы), также созданные в манере ироничного шитья.
О чем все это должно сказать? О том, наверное, что власть - это обернутая в монументальную роскошь машина насилия. Это Государство. Впрочем, сам художник прокомментировал свои работы в документальном фильме, демонстрируемом нон-стоп в одном из темных закоулков этого Государства. В бесчисленных и малосодержательных монологах художника часто звучит слово «фигня». Употребляется оно и по отношению к государственной и военной символике: мол, все это «фигня». Несколько раз Цветков повторяет, что художник - не тот, кто хорошо рисует, и даже не тот, кто хорошо шьет, а тот, кто по-своему видит мир. Мне кажется, что он как бы говорит: художник - тот, кто видит, что все вокруг «фигня».
Вот он создал вариации на тему храмовых куполов - бюстгальтеры, увенчанные крестами. Этих громоздких бюстгальтеров, как и пистолетов, на стенах бесчисленное количество. Это его Церковь. В ней, как мы увидим, есть свой бог, свои святые, свой Папа. Но главное, что он увидел в куполах «фигню». И подчеркнул это, размножив свой бюстгальтер в бесконечных копиях, не приумножив, правда, эстетический эффект. «Фигня», «фигня», «фигня», «фигня»…
Вот его бесконечные матрешки, рожающие матрешек и встречаемые из роддома другими матрешками, - «фигня», «фигня», «фигня»… То есть художник радуется и любуется: вот общество себя воспроизводит - и в этом тоже можно увидеть «фигню»! Куклы Барби, уложенные в трогательно обделанные гробики, - детство и смерть встретились, чтобы провозгласить: «Жизнь - фигня!»
Но вот знаменитая цветковская Россия - несколько красных подушек, образующих контур нашей Родины. Цветков в своей видеоисповеди объясняет, что на такой России можно сладко поспать, оторвать Кавказ, подложить под голову Дальний Восток, укрыться Сибирью. Вообще, Родину в мире «фигни» только так и можно любить - как любишь постель, в которой спишь.
Есть у Цветкова и «его народ», сшитые и обделанные бисером безликие человечки. Безликость, безголовость - основной тренд в конструировании арт-населения. Они копошатся, ползают по мундирам, взбираются на пистолеты - заполняют мир. Мне кажется, что их Цветков любит, потому и назвал: «мой народ». Мир «фигни» разоблачен с помощью ироничного шитья, из деконструированного мира проявляются заново сконструированные человечки - близкие родственники «красных человечков» у фасада PERMM.
Генезис этого народа явлен в живописных полотнах Цветкова. Они почти все посвящены религиозной тематике. Черные безголовые фигурки заполоняют небеса, изливаются на Содом и Гоморру, оседают на мантию Папы Римского - пронизывают весь мир. Сражается с ними черный ангел - вариант дьявола, бунтаря против цветковского бога.
Бог Цветкова патологически жесток. Он мучит людей, святых, призывает к насилию и несправедливости: на «иконах» цветковской церкви евангалисты держат раскрытые книги с выдернутыми из контекста высказываниями Христа - известный и не весьма умный прием. Архангелы предстают как сержанты наемной армии, увешенные оружием и провозглашающие: «Вы были дерьмом, до того как повстречали меня». Под ногами архангелов - отрубленные части тела. Совсем пошлый образ: фрагмент росписей Микеланджело, где Адам и Творец протягивают руки друг другу, интерпретирован воистину авангардно - Господь показывает Адаму средний палец. Этакий недошитый гностицизм.
Что еще есть на выставке? Неэстетичные писающие в аквариум мальчики, совершенно неостроумная вариация на Леонардо, качественно выполненные отрубленные головы. Смерть и маленькие черти («беси», как говорили православные старцы) - вот что здесь не «фигня».
Методика ироничного шитья и незатейливого рисунка создает мир Цветкова. Здесь бог и его воинство беспредельно жестоки, люди расчеловечены, власть есть безумие в блестящих мундирах и роскошных шубах, остальное значимости лишено напрочь. «Беси», ползущие из художника, - это программная установка, установка на одержимость. Позиция беснования эстетически заманчива, но не конструктивна: в народно-религиозной культуре бесноватые, имея некоторый дар прозрения, выкликают слишком много пошлости и бессмыслицы.
Илья Роготнев, к.филол. н. , член экспертного совета ВО "Культурный фронт"