Занимательное домоведение continued
«Тайное всегда становится явным»,
или Буденный, Джеймс Бонд и Дениска в одном флаконе
Романов пер. (бывшая улица Грановского), д.3
На заре туманной перестройки, помню, меня поразила свежепрочитанная мысль Бродского: для деидеологизации его поколения фильмы о Тарзане значили больше, чем речь Хрущёва на ХХ съезде. Мальчишки живут мифами для подражания. Но б́ольшая часть мальчишек моего поколения стремилась «делать жизнь» вовсе не с Тарзана, и даже не с д’Артаньяна, а, скорее, с неподражаемого Бонда, Джеймса Бонда. Это уже потом ему на смену пришли иные голливудские идолы… А бедные, бедные родители предлагали нам в качестве альтернативы то «Неуловимых мстителей», то крапивинского «Мальчика со шпагой», то непутёвого, но обаятельного героя «Денискиных рассказов».
Один из рассказов Виктора Драгунского назывался «Тайное всегда становится явным». К зданию, о котором идёт речь, название имеет непосредственное отношение. Сын писателя Дениска, оными рассказами увековеченный, вспоминает: «Я действительно не любил манную кашу, но за окно я ее не выливал по очень простой причине: мы жили… в подвальной коммуналке, но в роскошном доме - там жили маршалы и министры, улица Грановского, дом 3, теперь этот дом весь увешан мемориальными досками».
Речь о едва ли не самом знаменитом здании советской поры, предмете вожделения всех начинающих номенклатурную карьеру функционеров того времени - доме на Грановского. Он действительно увешан мемориальными досками разве что чуточку поменьше, чем легендарный Дом на набережной, но зато расположен несоизмеримо удобнее: тут же, на Грановского, находились и Кремлёвская больница, и так называемый «Комбинат лечебного питания» - закрытый спецраспределитель для семей высших лиц государства. История этого заклеймённого Солженицыным заведения началась 14 июня 1920 года, когда предсовнаркома В.Ульянов (Ленин) и управделами СНК В.Бонч-Бруевич подписали «Положение о пайке для особо ответственных и совершенно незаменимых работников центральных учреждений». Изначально «совершенно незаменимых» потчевали жидкой лапшичкой на мясном бульоне, да иногда супом с головизной, но со временем всё разительно изменилось. И дом на Грановского, и находившийся через улицу от него спецраспределитель стали воплощением ненависти простых смертных к жирующей партийной верхушке.
Вероятно, сказывалась мистика места: в 1565-1575 годах именно здесь стоял Опричный двор Ивана Грозного. А в доме, расположенном на этом самом участке до того, как в 1895 г. архитектор Мейснер взялся за возведение нынешнего здания, композитор Антон Аренский написал оперу «Сон на Волге», основанную на сюжете пьесы Островского «Воевода».
Но при чём здесь упомянутый в самом начале Бонд, Джеймс Бонд? Он, пусть и не удостоенный мемориальной доски, также обретался в этом здании - причём не в экранном воплощении, а во плоти. Речь о легендарном прототипе героя романов Яна Флеминга - британском агенте Сиднее Рейли, по сей день считающемся едва ли не самым прославленным мастером плаща и кинжала. Тогда, в послереволюционных 20-х, здание стало именоваться «Пятым Домом Советов», и кто только из легендарных советских военачальников здесь не проживал: Фрунзе, Буденный, Ворошилов, Косиор.
Здесь в 24-м году останавливался на квартире своей приятельницы Галины Серебряковой, супруги ещё не репрессированного наркома финансов Сокольникова, юный Дмитрий Шостакович - окрылённый успехом Первой симфонии и мечтающий, воспользовавшись покровительством большого ценителя музыки маршала Тухачевского, перебраться из Питера в Москву.
Замечательно, что обок с командармами Гражданской войны по-соседски жил не менее легендарный прокурор Вышинский, которому ещё только предстояло выступать обвинителем на их процессах.
А в послевоенные годы здесь селились маршалы Победы: Жуков, Рокоссовский, Малиновский, Конев - отсюда удобно было пешком ходить на работу в Генштаб. Здесь жили знаменитый полярник Отто Юльевич Шмидт и будущий глава государства Хрущёв. Жаль, что не нашлось пока для дома на Грановского своего Юрия Трифонова - количество разворачивавшихся здесь трагедий советского времени вряд ли уступает трагедиям «Дома на набережной». Чего стоит одна история таинственной смерти жены крёстного отца неуловимых мстителей и красных дьяволят Семёна Будённого, случайно застрелившейся из его револьвера. История эта, кстати, стоила жизни автору «Конармии» Исааку Бабелю, открыто утверждавшему, что маршал убил свою жену.
Или - история о двух самоубийствах министра культуры СССР Фурцевой: первое, предпринятое, по мнению сведущих людей, «чтобы разжалобить» осерчавшего за неосторожное высказывание Хрущёва, обошлось; второе - нет.
В отличие от прочих «спецзданий», обитателями дома на Грановского были не только «привилегированные» жильцы. Если Молотов с семьей занимал целый этаж, то прямо над ними располагалась коммуналка, населённая потомками кремлёвской обслуги: шофёров, портних, поваров. В полуподвальных помещениях проживали обслуживающие домовое хозяйство слесари, лифтеры и электрики. А их дети играли во дворе дома, у фонтана, вместе с детьми маршалов и секретарей ЦК. В доме на Грановского имелась даже собственная парторганизация, для членов семей ответработников, возглавляла которую супруга Хрущёва.
Не так давно бывшие квартиры Рокоссовского и Фурцевой ушли на аукционе с молотка за суммы, приближающиеся к двум миллионам долларов (по свидетельству экспертов, до трети стоимости было переплачено за легендарность места). А улицу Грановского переименовали обратно - в Романов переулок. Профессор Тимофей Николаевич Грановский - воплощение порядочности и несгибаемости дореволюционного российского интеллигента - вероятно, вздохнул с облегчением.
Предыдущие выпуски занимательного домоведения:
Дом князей Васильчиковых. Б.Никитская, 46
Литинститут. Тверской бульвар, 25
Дом Мурузи. СПб. Литейный проспект, 24 / Пантелеймоновская, 27
Особняк Арсения Морозова. Воздвиженка, 16
Домовый храм мученицы Татианы. Б.Никитская, 1
Театральный музей им.Бахрушина. Бахрушина, 31/12
Дом Балтрушайтиса. Поварская, 24
Особняк Рябушинского/Горького. Малая Никитская, 6
Дом Остроухова. Трубниковский пер., 17
или Буденный, Джеймс Бонд и Дениска в одном флаконе
Романов пер. (бывшая улица Грановского), д.3
На заре туманной перестройки, помню, меня поразила свежепрочитанная мысль Бродского: для деидеологизации его поколения фильмы о Тарзане значили больше, чем речь Хрущёва на ХХ съезде. Мальчишки живут мифами для подражания. Но б́ольшая часть мальчишек моего поколения стремилась «делать жизнь» вовсе не с Тарзана, и даже не с д’Артаньяна, а, скорее, с неподражаемого Бонда, Джеймса Бонда. Это уже потом ему на смену пришли иные голливудские идолы… А бедные, бедные родители предлагали нам в качестве альтернативы то «Неуловимых мстителей», то крапивинского «Мальчика со шпагой», то непутёвого, но обаятельного героя «Денискиных рассказов».
Один из рассказов Виктора Драгунского назывался «Тайное всегда становится явным». К зданию, о котором идёт речь, название имеет непосредственное отношение. Сын писателя Дениска, оными рассказами увековеченный, вспоминает: «Я действительно не любил манную кашу, но за окно я ее не выливал по очень простой причине: мы жили… в подвальной коммуналке, но в роскошном доме - там жили маршалы и министры, улица Грановского, дом 3, теперь этот дом весь увешан мемориальными досками».
Речь о едва ли не самом знаменитом здании советской поры, предмете вожделения всех начинающих номенклатурную карьеру функционеров того времени - доме на Грановского. Он действительно увешан мемориальными досками разве что чуточку поменьше, чем легендарный Дом на набережной, но зато расположен несоизмеримо удобнее: тут же, на Грановского, находились и Кремлёвская больница, и так называемый «Комбинат лечебного питания» - закрытый спецраспределитель для семей высших лиц государства. История этого заклеймённого Солженицыным заведения началась 14 июня 1920 года, когда предсовнаркома В.Ульянов (Ленин) и управделами СНК В.Бонч-Бруевич подписали «Положение о пайке для особо ответственных и совершенно незаменимых работников центральных учреждений». Изначально «совершенно незаменимых» потчевали жидкой лапшичкой на мясном бульоне, да иногда супом с головизной, но со временем всё разительно изменилось. И дом на Грановского, и находившийся через улицу от него спецраспределитель стали воплощением ненависти простых смертных к жирующей партийной верхушке.
Вероятно, сказывалась мистика места: в 1565-1575 годах именно здесь стоял Опричный двор Ивана Грозного. А в доме, расположенном на этом самом участке до того, как в 1895 г. архитектор Мейснер взялся за возведение нынешнего здания, композитор Антон Аренский написал оперу «Сон на Волге», основанную на сюжете пьесы Островского «Воевода».
Но при чём здесь упомянутый в самом начале Бонд, Джеймс Бонд? Он, пусть и не удостоенный мемориальной доски, также обретался в этом здании - причём не в экранном воплощении, а во плоти. Речь о легендарном прототипе героя романов Яна Флеминга - британском агенте Сиднее Рейли, по сей день считающемся едва ли не самым прославленным мастером плаща и кинжала. Тогда, в послереволюционных 20-х, здание стало именоваться «Пятым Домом Советов», и кто только из легендарных советских военачальников здесь не проживал: Фрунзе, Буденный, Ворошилов, Косиор.
Здесь в 24-м году останавливался на квартире своей приятельницы Галины Серебряковой, супруги ещё не репрессированного наркома финансов Сокольникова, юный Дмитрий Шостакович - окрылённый успехом Первой симфонии и мечтающий, воспользовавшись покровительством большого ценителя музыки маршала Тухачевского, перебраться из Питера в Москву.
Замечательно, что обок с командармами Гражданской войны по-соседски жил не менее легендарный прокурор Вышинский, которому ещё только предстояло выступать обвинителем на их процессах.
А в послевоенные годы здесь селились маршалы Победы: Жуков, Рокоссовский, Малиновский, Конев - отсюда удобно было пешком ходить на работу в Генштаб. Здесь жили знаменитый полярник Отто Юльевич Шмидт и будущий глава государства Хрущёв. Жаль, что не нашлось пока для дома на Грановского своего Юрия Трифонова - количество разворачивавшихся здесь трагедий советского времени вряд ли уступает трагедиям «Дома на набережной». Чего стоит одна история таинственной смерти жены крёстного отца неуловимых мстителей и красных дьяволят Семёна Будённого, случайно застрелившейся из его револьвера. История эта, кстати, стоила жизни автору «Конармии» Исааку Бабелю, открыто утверждавшему, что маршал убил свою жену.
Или - история о двух самоубийствах министра культуры СССР Фурцевой: первое, предпринятое, по мнению сведущих людей, «чтобы разжалобить» осерчавшего за неосторожное высказывание Хрущёва, обошлось; второе - нет.
В отличие от прочих «спецзданий», обитателями дома на Грановского были не только «привилегированные» жильцы. Если Молотов с семьей занимал целый этаж, то прямо над ними располагалась коммуналка, населённая потомками кремлёвской обслуги: шофёров, портних, поваров. В полуподвальных помещениях проживали обслуживающие домовое хозяйство слесари, лифтеры и электрики. А их дети играли во дворе дома, у фонтана, вместе с детьми маршалов и секретарей ЦК. В доме на Грановского имелась даже собственная парторганизация, для членов семей ответработников, возглавляла которую супруга Хрущёва.
Не так давно бывшие квартиры Рокоссовского и Фурцевой ушли на аукционе с молотка за суммы, приближающиеся к двум миллионам долларов (по свидетельству экспертов, до трети стоимости было переплачено за легендарность места). А улицу Грановского переименовали обратно - в Романов переулок. Профессор Тимофей Николаевич Грановский - воплощение порядочности и несгибаемости дореволюционного российского интеллигента - вероятно, вздохнул с облегчением.
Предыдущие выпуски занимательного домоведения:
Дом князей Васильчиковых. Б.Никитская, 46
Литинститут. Тверской бульвар, 25
Дом Мурузи. СПб. Литейный проспект, 24 / Пантелеймоновская, 27
Особняк Арсения Морозова. Воздвиженка, 16
Домовый храм мученицы Татианы. Б.Никитская, 1
Театральный музей им.Бахрушина. Бахрушина, 31/12
Дом Балтрушайтиса. Поварская, 24
Особняк Рябушинского/Горького. Малая Никитская, 6
Дом Остроухова. Трубниковский пер., 17