К вопросу о советском национализме
Он хату оставил - пошел воевать
Чтоб землю крестьянам в Гренаде отдать
В левом ЖЖ в очередной раз поднята тема "богомерзкого" советского патриотизма ( здесь, здесь и здесь). Отступление (ли?) советской власти (ли?) от позиций интернационализма при Сталине (ли?) трактуется как предательство социалистических идей. Товарищи выражают такую точку зрения до конца не обозначая конечной цели такой политики: Сталин планировал к своему столетию надеть корону Николашки, что ли?
Теперь попытаюсь ответить на "ли?", обозначенные выше. Начну с датировки этого поворота. Во-первых, аргументы, призванные опровергнуть трактовку такого идеологического поворота, как необходимости военного времени типа "начали снимать фильмы, реабилитировавшие героев царизма" мягко говоря не убеждают - все они относятся к концу 30-х, когда очевидно уже пахло войной. Во-вторых, наряду с фильмами про великих полководцев (феодалов) выходили фильмы про лидеров народных восстаний, не понятно как бы они вписывались в идейный переворот. В-третьих, в этих фильмах персонажи феодальных времен преподносились не в том свете, в котором они известны широкой левацкой общественности. В советском кинематографе Суворов - это не подавитель народных восстаний, а великий русский полководец, Невский - не ордынский наемник, а борец с немецкими захватчиками и так далее. В чем поворот в таком случае?
Наконец, если мы говорим о советской агитации, направленной на немецких солдат периода ВОВ нельзя сказать, что с самого начала она была основана на ненависти к немцам. На первых порах были попытки применить классовую концепцию, как, к примеру, на этой листовке:
Напротив, пропаганда преподносила войну с Германией, как войну с общеевропейским явлением фашизма, войну за освобождение Европы. Другое дело, что эта концепция не работала, и я не вижу причин критиковать тогдашнее советское руководство, которое не могло совладать с идеологически заряженным вермахтом. Некоторые факты: "Политические характеристики, составленные в ноябре 1941 года на 1.700 немецких военнопленных, находившихся в лагере №95 города Елабуги, показали, что убежденные нацисты составляли более 11%, умеренных нацистов насчитывалось примерно 52%, нейтрально настроенные к Гитлеру военнопленные составляли около 35%." Само собой, что изменение идейности противника заставляло советское руководство менять подходы к пропаганде и агитации в тылу.
Теперь самое интересное:
произошло ли собственно отступление от социалистических идей, идей интернационализма. История этого аспекта коммунистической идеологии показывает, что в разное время советское руководство относилось к этому вопросу чисто практически. Главным было не наличие или отсутствие патриотизма, как такого, а что являлось объектом патриотических чаяний масс. В 1917 году Ленин четко привязал вопрос оборончества и пораженчества к вопросу о власти - если власть будет принадлежать рабочим, то эту власть можно будет защищать, если нет - то нет. Иными словами - государство, попавшее в руки рабочих защищать не возбранялось. Собственно эта логика и была положена в основу концепции советского патриотизма и оставалась неизменной вплоть до коллапса СССР.
Конечно, политическое руководство СССР культивировало и поддерживало патриотизм в своих управленческих и политических целях, что совсем не отменяет главную цель всего проекта - построение коммунизма. Я согласен с тем, что можно спорить - а в какой момент произошло фатальное перерождение советской власти, когда она уже потеряла, скажем так, пролетарскую легитимность и как следствие право на культивацию патриотизма - при Ленине или Сталине, Хрущеве или Горбачеве - но это уже совсем другая тема.
Что касается самого "советского патриотизма", то самое общее описание этой концепции я нашел здесь: "Советский патриотизм - великая сила в борьбе за коммунизм" Н.И. Губанова 1955. Типичный официозный источник, в котором четко прослеживается, что не социалистическую идеологию пытались вплести в матрицу какой-то имперскости или русского национализма, а напротив, патриотизм воспринимался как имплицитная черта видения социалистического государства.
Послевоенный патриотизм и сталинское влияние на него тоже не столь однозначны. Никакого зеленого света русскому национализму или реабилитации царизма дано не было. Во-первых, отношения с РПЦ были сведены к довоенному состоянию. Во-вторых, несмотря на взятый курс на возвеличивания роли русских в войне и государстве были кампании направленные и на остановку этого процесса (в этом контексте интересна роль Ленинградского дела, когда остановили продвижение ждановских кадров по всей стране).
Во-вторых, напомню, что помимо борьбы с космополитами параллельно произошел разнос историков, писавших о периода феодализма, переусердствовавших в поиске положительных сторон дореволюционного периода, того же Тарле.
Что касается борьбы с космополитами, действительно, эта акция кажется жесткой и параноидальной в тех условиях. Но лишь кажется, если мы посмотрим на историю последних 60 лет ретроспективно - психологическая основа современного сознания либерала это религиозная уверенность в том, что в "этой стране" никогда ничего хорошего не было, нет и быть не может, когда как если завтра по Си-Эн-Эн скажут, что дважды-два = пять, а лучший костюм - нагота, на следующий же день все сотрудники "Мемориала" придут на работу в чем мать родила и будут с серьезным видом обсуждать новое великое открытие западных математиков.
Не исключаю, что тогдашнее руководство предвидя конечную точку космполитического дрейфа сознания советской интеллигенции (от справедливых претензий к лысенковщине к заветным 300 сортам колбасы) и развязало компанию против космополитов. И здесь же стоит отметить, что ни о каком национализме речь не шла - вся идеология строилась на противопоставлении капиталистической и социалистической систем, когда последняя "обладала неоспоримыми преимуществами", речь не шла о том, что русская нация лучше или умней американской.
Тем не менее, готов согласиться с тем, что советский патриотизм, особенно в поздних редакциях был попыткой скрестить ужа с ежом, хотя и продиктованной историческими условиями. Советский патриотизм послевоенного периода утратил ту составляющую, в которой он был оружием не против внешних врагов социализма, а врагов внутренних.
В целом, взращивание чужеродной для марксизма патриотической концепции в СССР было скорее требованием времени, в условиях когда мировая революция проиграла фашизму, а затем из требования времени она превратилась в инертную традицию послесталинсткой власти, которая проспала социальную революцию конца 60-х на Западе, когда возврат обновленной идеи мировой революции и классовой борьбы вполне мог "выстрелить".