шаманы грезят любовью
На Дикой охоте даже деревьев меньше чем днём. Фрактал пространства, которое я и которое не я, и я иду в свободной ночи, сливаясь и отделяясь. Материальные сущности не опасны, здесь идёт отшельник. Хлеб с кунжутом в кармане, грибной порошок в трубке.
Я делаю вас одинокими, прихожу, делаю больно, и теряюсь-озираюсь в поисках себя, быстро-быстро вращаю головой, чтобы не смотреть самому в себя, я не вижу, и я так привык. Я делаю вас одинокими.
Я.
Голуби и воробьи клюют вместе - большие и малые. Чернильный ворон стоит отдельно и не решается приблизиться. Всё потому что он забыл, что он один.
Был тонкий ручеек и, боясь потерять его, я выложил его устье валунами ума. Нет ручья - только груды камней создают иллюзию потока. И водопад тоски, бьющийся об эти камни, оглушает.
Oh brother please
How can we see
We are born to this world again
When we're travelling in time
Travelling in time
And the key is the name my friend
Love is the key
Я никогда не умру
Я буду вечно жить
Имя твое назову
И не смогу позабыть
Ты говоришь, что когда видишь Это в моих глазах, тебе становится страшно. Когда я вижу Это в твоих глазах, мне становится спокойно.
Слышал, актёры должны играть для бога, а не для зрителей. Я хочу видеть в чьих-то глазах Это - я хочу быть.
Секс - это нечто поставленное с ног на голову, поскольку самим понятием называют финальную часть, которая является главной лишь в пространстве ноуменов, и подчинена закону физиологической драматургии. Досадная необходимость. Но почему бы не прекращать всё в антракте, если достаточно? Папа просил передать, что спектакля не будет - нас всех тошнит. В поисках внутренней оргии. Что делать после оргии во внешней империи?
Чтобы оживать, приходится злиться. Даже отели в Вене чувствуют, когда я оживаю.
Разве хочешь ты быть из тех похороненных заживо?
Я руку сжимаю в кулак, чтобы сдержать этот крик
С каждым новым рассветом как феникс рождаешься заново
Я не хочу чтобы ты постепенно остыл
Понимаю, что мешать гречку не удобно, пробую левой - тоже неудобно. Кажется, у меня были еще руки. «Более полное спасение» - прочитал вместо «Божье полное…» Наше спасение стало больше на 43% - к вопросу о недвойственности.
Возвращаясь к "Pogan poetry" Bjork - трахающиеся цветовые пятна - это же начало вполне определенного сценария клипа.
Теперь я по ту сторону зеркала и принимаю, что ранее посылал. Повторю сюда это сакральное. Не как копию, а как сообщение самому себе. Повторять самому себе и цепенеть от красоты воплощенного духа. Смотреть и вдыхать.
Асимметрия
Я бы сказала, быт мой асимметричный,
Проем у двери - зверной, окна окоём - птичный
Вижу рептильную пыль, вертикальное море,
Плывут кистеперые рыбы в дорийском миноре.
Сколько времени ты проводишь за бортом?
Столько же раз в клоуна бросили тортом,
Попало в лицо много крема - и вот вся поэма,
Я утонула, теперь я точно ведаю, где мы!
Ты обнажен как провод высоковольтный,
Я зависаю между репризой и вольтой,
Столько лет мечтала об этом миге - и фигу,
Это все возбуждало лишь в моей книге.
Столько лет я растила свою пуповину
Затем, чтобы так вот легко ты душу мне вынул,
Порвал мое сердце, и щелкнул по носу,
И оставил вот эту и эту страшную полосу.
И теперь вот стою с пробитой улыбкой рыбы,
В водной больной стихии не разорвать дыры бы,
Вижу свой мир бездомный, водой влекомый,
Реальность моя странна, это ясно любому.
В дыры все время дует и этот ветер - вода,
Я трогала твое тело, кожа твоя тверда,
Мужчина должен не плакать и брать все силой,
Это, конечно, мило, но перекосило.
Откроешь глаза с утра - а вокруг дыра,
Рана на теле мира, в изнанке прорывы и дыры,
Их не зашить, но как-то же надо выжить,
Себя грызу я внизу, но небо еще ниже.
Я человек-амфибия, хлопаю жаберной щелью,
То на берег, то к рыбе я, то обратно - качели,
Я ничего не вешу, меня ничем не утешить,
Горе мое - как море, в мотиве сплошные бреши.
А знаешь, что это такое - жить с болью?
Конечно, ты мастер боя, а я ночное апноэ,
Ты каждым пальцем готов и убить, и быть убитым,
А я каждой клеткой люблю и хочу быть любимой.
Я своим порванным сердцем стучу явно не в ритме,
Путаю жесты, вместо концерта пою молитву,
Путаю воздух с водой, а воду с любовью,
Из состояний материи мне подойдет любое.
Я ведь дышу наощупь, зубами слушаю звуки,
Конечно бы, надо проще, но не прощают руки,
Вижу двумя лишь глазами, а сотня других ослепла,
Во мне так много тепла, что вода становится пеплом.
Лево неравно правому, и я гребу по кругу,
Волна идет по округе, дуга замыкает фугу,
Эта любовь - вода, я - рыба, не надо сети,
И не тащи все это в глухие тоннели Сета.
А знаешь, что это такое - жить с болью?
Конечно, ведь ты почитаешь её атрибутом роли
Я подняла эту долю, и даже что не под силу,
И не пойму, почему любовь меня не убила.
С этой огромной любовью я рядом с тобой не к месту,
Всё для нее мало и повсюду ей тесно,
Меня не вмещают дома, не впускают пространства,
Я понимаю сама - мир мал моей страсти.
Радио бьет струей из динамо-машины,
Я мешанина из женщины и мужчины,
Вечность берет за плечи, и этот недуг не лечат,
Я не могу это выразить ни песней, ни речью.
Чем же еще я могу рассказать, что это такое?
Жаль, что ты - мастер боя, а я - каноэ в иное.
В конце кина - тишина, и закончена нота,
И слышится, как по лбу ползет капля пота.
Я делаю вас одинокими, прихожу, делаю больно, и теряюсь-озираюсь в поисках себя, быстро-быстро вращаю головой, чтобы не смотреть самому в себя, я не вижу, и я так привык. Я делаю вас одинокими.
Я.
Голуби и воробьи клюют вместе - большие и малые. Чернильный ворон стоит отдельно и не решается приблизиться. Всё потому что он забыл, что он один.
Был тонкий ручеек и, боясь потерять его, я выложил его устье валунами ума. Нет ручья - только груды камней создают иллюзию потока. И водопад тоски, бьющийся об эти камни, оглушает.
Oh brother please
How can we see
We are born to this world again
When we're travelling in time
Travelling in time
And the key is the name my friend
Love is the key
Я никогда не умру
Я буду вечно жить
Имя твое назову
И не смогу позабыть
Ты говоришь, что когда видишь Это в моих глазах, тебе становится страшно. Когда я вижу Это в твоих глазах, мне становится спокойно.
Слышал, актёры должны играть для бога, а не для зрителей. Я хочу видеть в чьих-то глазах Это - я хочу быть.
Click to viewСекс - это нечто поставленное с ног на голову, поскольку самим понятием называют финальную часть, которая является главной лишь в пространстве ноуменов, и подчинена закону физиологической драматургии. Досадная необходимость. Но почему бы не прекращать всё в антракте, если достаточно? Папа просил передать, что спектакля не будет - нас всех тошнит. В поисках внутренней оргии. Что делать после оргии во внешней империи?
Чтобы оживать, приходится злиться. Даже отели в Вене чувствуют, когда я оживаю.
Разве хочешь ты быть из тех похороненных заживо?
Я руку сжимаю в кулак, чтобы сдержать этот крик
С каждым новым рассветом как феникс рождаешься заново
Я не хочу чтобы ты постепенно остыл
Понимаю, что мешать гречку не удобно, пробую левой - тоже неудобно. Кажется, у меня были еще руки. «Более полное спасение» - прочитал вместо «Божье полное…» Наше спасение стало больше на 43% - к вопросу о недвойственности.
Возвращаясь к "Pogan poetry" Bjork - трахающиеся цветовые пятна - это же начало вполне определенного сценария клипа.
Теперь я по ту сторону зеркала и принимаю, что ранее посылал. Повторю сюда это сакральное. Не как копию, а как сообщение самому себе. Повторять самому себе и цепенеть от красоты воплощенного духа. Смотреть и вдыхать.
Асимметрия
Я бы сказала, быт мой асимметричный,
Проем у двери - зверной, окна окоём - птичный
Вижу рептильную пыль, вертикальное море,
Плывут кистеперые рыбы в дорийском миноре.
Сколько времени ты проводишь за бортом?
Столько же раз в клоуна бросили тортом,
Попало в лицо много крема - и вот вся поэма,
Я утонула, теперь я точно ведаю, где мы!
Ты обнажен как провод высоковольтный,
Я зависаю между репризой и вольтой,
Столько лет мечтала об этом миге - и фигу,
Это все возбуждало лишь в моей книге.
Столько лет я растила свою пуповину
Затем, чтобы так вот легко ты душу мне вынул,
Порвал мое сердце, и щелкнул по носу,
И оставил вот эту и эту страшную полосу.
И теперь вот стою с пробитой улыбкой рыбы,
В водной больной стихии не разорвать дыры бы,
Вижу свой мир бездомный, водой влекомый,
Реальность моя странна, это ясно любому.
В дыры все время дует и этот ветер - вода,
Я трогала твое тело, кожа твоя тверда,
Мужчина должен не плакать и брать все силой,
Это, конечно, мило, но перекосило.
Откроешь глаза с утра - а вокруг дыра,
Рана на теле мира, в изнанке прорывы и дыры,
Их не зашить, но как-то же надо выжить,
Себя грызу я внизу, но небо еще ниже.
Я человек-амфибия, хлопаю жаберной щелью,
То на берег, то к рыбе я, то обратно - качели,
Я ничего не вешу, меня ничем не утешить,
Горе мое - как море, в мотиве сплошные бреши.
А знаешь, что это такое - жить с болью?
Конечно, ты мастер боя, а я ночное апноэ,
Ты каждым пальцем готов и убить, и быть убитым,
А я каждой клеткой люблю и хочу быть любимой.
Я своим порванным сердцем стучу явно не в ритме,
Путаю жесты, вместо концерта пою молитву,
Путаю воздух с водой, а воду с любовью,
Из состояний материи мне подойдет любое.
Я ведь дышу наощупь, зубами слушаю звуки,
Конечно бы, надо проще, но не прощают руки,
Вижу двумя лишь глазами, а сотня других ослепла,
Во мне так много тепла, что вода становится пеплом.
Лево неравно правому, и я гребу по кругу,
Волна идет по округе, дуга замыкает фугу,
Эта любовь - вода, я - рыба, не надо сети,
И не тащи все это в глухие тоннели Сета.
А знаешь, что это такое - жить с болью?
Конечно, ведь ты почитаешь её атрибутом роли
Я подняла эту долю, и даже что не под силу,
И не пойму, почему любовь меня не убила.
С этой огромной любовью я рядом с тобой не к месту,
Всё для нее мало и повсюду ей тесно,
Меня не вмещают дома, не впускают пространства,
Я понимаю сама - мир мал моей страсти.
Радио бьет струей из динамо-машины,
Я мешанина из женщины и мужчины,
Вечность берет за плечи, и этот недуг не лечат,
Я не могу это выразить ни песней, ни речью.
Чем же еще я могу рассказать, что это такое?
Жаль, что ты - мастер боя, а я - каноэ в иное.
В конце кина - тишина, и закончена нота,
И слышится, как по лбу ползет капля пота.