Захар Прилепин
Редко (почти никогда) согласен с Егором Холмогоровым, но это безусловно точный диагноз и отличный текст:
«”Пугачиха” и её миньоны, а затем весь похабный стиль 1980-х с лосинами и накрученными на бигудях мужскими и женскими прическами - это явление Попсы уничтожило советскую Элладу как высшую санкцию социального строя. Потому что можно еще врубаться в угольную шахту ради того, чтобы Гаврилин писал “Анюту”. Можно стоять в очереди за колбасой, чтобы Соловьев снимал “Сто дней после детства”. А вот дохнуть под душманскими пулями в Афгане или ликвидировать чернобыльскую аварию, чтобы по телевизору тем временем показывали “По утрам надев трусы не забудьте про часы” - это было уже внутренне невозможно. Одно полностью обессмысливало другое.
“Как стать звездой”, фильм памятный каждому в моем поколении, это, конечно, был фильм-катастрофа, фильм нейтронная бомба. С одной стороны издевки над “уборщицами” - предельно унизительной подачей всякого труда. С другой веселящаяся и грегочущая раскрашенная шобла. Это убило то.
Если за 70 лет крови и пота советский строй пришел к этим трусам на голове как к кульминации, значит все муки, страдания, напряжение и унижение в принципе не имели смысла. Где моя финская салями, чувак?
“Эллинская” советская утопия строилась на идее демократии высокого искусства как оправдания всего строя. А тут сформировалась и была предъявлена “аристократия” низкого жанра. Это была не творимая массами красота, а кривое балаганное уродство. Если высшим актуальным культурным достижением оказывалось это уродство - идеал рушился, работать и быть лояльным было не для чего.
С другой стороны эти уродливые клоуны оказывались “артистической аристократией”. Про них судачили, обсуждали их личную жизнь и гонорары, люксовые номера гостиниц где они останавливались. Они поставили себя выше демократического социума так, как не ставили себя куда более элитарные артисты более серьезных жанров - Рихтер, Плисецкая и тд. Глядеть на Николаева, Преснякова, Леонтьева в этих пидорских нарядах. Обсуждать пугачихины скандалы в гостинице “Прибалтийской” - это все уже было до мышей.
Для тех, кто младше эпохи или позабыл её - поясню. В августе 1987 г. Пугачева устроила скандал с матерщиной в гостинице “Прибалтийская”, когда администрация не предоставила ей люксовый двухуровневый номер “1000” заменив его на аналогичный номер “1200”. В номере “1000” интуристовской гостиницы жил какой-то гость из Армении, который готов был с певицей поменяться, но администрация решила не уступать “какой-то певичке”. Безобразное поведение “Аллы” стало предметом обсуждения и многочисленных статей в прессе, равно как и поводом для довольно массовой ненависти к “обнаглевшим и зажравшимся”. Для артистки на несколько месяцев закрылось телевидение. были отменены многие концерты. В итоге кампания против Пугачевой была резко свернута под давлением “Отца Перестройки” Александра Яковлева.
Пугачева и в её лице Попса подтвердили статус неприкасаемой аристократии, которой “быдло” не имеет права даже завидовать. Пожалуй в этой точке прежнее самоощущение “брежневского человека” окончательно переломилось. Эти ряженые сказали “сама сейчас я к вам приду” - и впрямь оказались наверху.
Пугачева тут сыграла решающую роль в формировании классового отчуждения и значительную в захвате всей эстрады этим люрексным буратиной. Она оказалась реально роковым человеком определившим эпоху. Анекдот не врал.
Не то отвратило людей от советов, что Пугачева шатала систему, а то, что вся эта возглавляемая ею буратина стала высшим и последним продуктом системы. И этим убила последнее оставшееся у советского проекта идеальное обоснование в массовом сознании. Если пионерский хор вместо Прекрасного Далёко начинает пукать и кукарекать, значит Далёко не удалось. Надо куда-то переезжать».
«”Пугачиха” и её миньоны, а затем весь похабный стиль 1980-х с лосинами и накрученными на бигудях мужскими и женскими прическами - это явление Попсы уничтожило советскую Элладу как высшую санкцию социального строя. Потому что можно еще врубаться в угольную шахту ради того, чтобы Гаврилин писал “Анюту”. Можно стоять в очереди за колбасой, чтобы Соловьев снимал “Сто дней после детства”. А вот дохнуть под душманскими пулями в Афгане или ликвидировать чернобыльскую аварию, чтобы по телевизору тем временем показывали “По утрам надев трусы не забудьте про часы” - это было уже внутренне невозможно. Одно полностью обессмысливало другое.
“Как стать звездой”, фильм памятный каждому в моем поколении, это, конечно, был фильм-катастрофа, фильм нейтронная бомба. С одной стороны издевки над “уборщицами” - предельно унизительной подачей всякого труда. С другой веселящаяся и грегочущая раскрашенная шобла. Это убило то.
Если за 70 лет крови и пота советский строй пришел к этим трусам на голове как к кульминации, значит все муки, страдания, напряжение и унижение в принципе не имели смысла. Где моя финская салями, чувак?
“Эллинская” советская утопия строилась на идее демократии высокого искусства как оправдания всего строя. А тут сформировалась и была предъявлена “аристократия” низкого жанра. Это была не творимая массами красота, а кривое балаганное уродство. Если высшим актуальным культурным достижением оказывалось это уродство - идеал рушился, работать и быть лояльным было не для чего.
С другой стороны эти уродливые клоуны оказывались “артистической аристократией”. Про них судачили, обсуждали их личную жизнь и гонорары, люксовые номера гостиниц где они останавливались. Они поставили себя выше демократического социума так, как не ставили себя куда более элитарные артисты более серьезных жанров - Рихтер, Плисецкая и тд. Глядеть на Николаева, Преснякова, Леонтьева в этих пидорских нарядах. Обсуждать пугачихины скандалы в гостинице “Прибалтийской” - это все уже было до мышей.
Для тех, кто младше эпохи или позабыл её - поясню. В августе 1987 г. Пугачева устроила скандал с матерщиной в гостинице “Прибалтийская”, когда администрация не предоставила ей люксовый двухуровневый номер “1000” заменив его на аналогичный номер “1200”. В номере “1000” интуристовской гостиницы жил какой-то гость из Армении, который готов был с певицей поменяться, но администрация решила не уступать “какой-то певичке”. Безобразное поведение “Аллы” стало предметом обсуждения и многочисленных статей в прессе, равно как и поводом для довольно массовой ненависти к “обнаглевшим и зажравшимся”. Для артистки на несколько месяцев закрылось телевидение. были отменены многие концерты. В итоге кампания против Пугачевой была резко свернута под давлением “Отца Перестройки” Александра Яковлева.
Пугачева и в её лице Попса подтвердили статус неприкасаемой аристократии, которой “быдло” не имеет права даже завидовать. Пожалуй в этой точке прежнее самоощущение “брежневского человека” окончательно переломилось. Эти ряженые сказали “сама сейчас я к вам приду” - и впрямь оказались наверху.
Пугачева тут сыграла решающую роль в формировании классового отчуждения и значительную в захвате всей эстрады этим люрексным буратиной. Она оказалась реально роковым человеком определившим эпоху. Анекдот не врал.
Не то отвратило людей от советов, что Пугачева шатала систему, а то, что вся эта возглавляемая ею буратина стала высшим и последним продуктом системы. И этим убила последнее оставшееся у советского проекта идеальное обоснование в массовом сознании. Если пионерский хор вместо Прекрасного Далёко начинает пукать и кукарекать, значит Далёко не удалось. Надо куда-то переезжать».