Уроки истории, которые мы не усвоили
«…Вообще участь всех православных храмов очень горька в Червонной Руси со времён захвата её Польшей. Православным запретили не только строить новые церкви, но и чинить обветшавшие. Во Львове даже тело умершего православного горожанина священник не имел права провожать на кладбище в облачении, под колокольный звон и со свечами.
Православие для Польши и по сей день остаётся символом столь ненавистной им восточнославянской державы. Потому из века в век борьба за подчинение «схизматиков» папскому престолу носит столь кровавый характер.
Ярые ревнители латинства польские короли во что бы то ни стало стремились искоренить греческую веру на подвластных землях. Но осознав, что лишь огнём и мечом обратить православных в католиков не удастся, папская курия и задумала некую промежуточную ступень - унию (соединение). Византийский обряд обещали покамест не трогать, но признание западных канонов и подчинение Риму явилось главным условием. Местному же духовенству посулили существенные выгоды от этой сделки, совершённой в 1596 году. Ещё очень долгое время неграмотные селяне даже не догадывались, что веру их в корне подменили на латинскую, потому как принявшие унию священники, боясь народной расправы, зачастую скрывали это, по-прежнему называя себя православными.
Для укрепления в крае униатства создан был и особый орден монахов-базилиан. Набрав силу под покровительством иезуитов, они старались стереть всё, что взывало здесь к православному прошлому. Во Львове, когда в их руки попал Свято-Онуфриев монастырь, они уничтожили в нём могилу первого русского книгопечатника Ивана Фёдорова. Срыт был древний Свято-Юрский собор, построенный на месте отшельнического подвига Василия Романовича Волынского, родного брата Даниила Галицкого. А пещеру, где подвизался столь почитаемый в народе князь-инок, с находящимися под спудом мощами святого, засыпали в 1765 году по приказу митрополита униата Льва Шептицкого. Сегодня на этом самом месте вход кафедрального львовского униатского собора изящно венчают скульптуры католического ксендза и православного священника, символизируя якобы полный согласия и миролюбия союз. В 2001 году Львов восторженно приветствовал папу Иоанна Павла II, и сие знаменательное событие даже увековечили на мемориальной доске.
Когда глядишь на всё это, вновь и вновь оживают в памяти слова Тараса Бульбы, суровым приговором брошенные сыну Андрию: «Так продать? продать веру? продать своих?»
И действительно, должны ли сегодня в России и на Украине смириться и за давностью лет позабыть, что в Русском воеводстве, в которое входили при поляках галицкие земли, несчётные тысячи православных христиан предпочли смерть, но не отреклись от веры своих предков? Этого не произошло даже во времена, когда Речь Посполитая была на пике своего могущества, а шляхта вплоть до 1613 года хозяйничала и в самом раздираемом смутой московском православном царстве. Лжедмитрий обещал тогда «ясновельможным панам» в случае своей победы и там ввести католичество. Но поляки не особо доверяли ему, рассчитывая, что скоро в самом Кремле воцарится королевич Владислав.
Зверства их и поругание наших святынь навеки запечатлены в исторической памяти русского народа. Ещё со школьной скамьи многие знают о самоотверженной обороне Троице-Сергиева монастыря, о подвиге замученного в костромских болотах Ивана Сусанина, о том, что сам патриарх Гермоген, благословивший всех православных христиан на борьбу с завоевателями, принял смерть в заточении у поляков…»
Православие для Польши и по сей день остаётся символом столь ненавистной им восточнославянской державы. Потому из века в век борьба за подчинение «схизматиков» папскому престолу носит столь кровавый характер.
Ярые ревнители латинства польские короли во что бы то ни стало стремились искоренить греческую веру на подвластных землях. Но осознав, что лишь огнём и мечом обратить православных в католиков не удастся, папская курия и задумала некую промежуточную ступень - унию (соединение). Византийский обряд обещали покамест не трогать, но признание западных канонов и подчинение Риму явилось главным условием. Местному же духовенству посулили существенные выгоды от этой сделки, совершённой в 1596 году. Ещё очень долгое время неграмотные селяне даже не догадывались, что веру их в корне подменили на латинскую, потому как принявшие унию священники, боясь народной расправы, зачастую скрывали это, по-прежнему называя себя православными.
Для укрепления в крае униатства создан был и особый орден монахов-базилиан. Набрав силу под покровительством иезуитов, они старались стереть всё, что взывало здесь к православному прошлому. Во Львове, когда в их руки попал Свято-Онуфриев монастырь, они уничтожили в нём могилу первого русского книгопечатника Ивана Фёдорова. Срыт был древний Свято-Юрский собор, построенный на месте отшельнического подвига Василия Романовича Волынского, родного брата Даниила Галицкого. А пещеру, где подвизался столь почитаемый в народе князь-инок, с находящимися под спудом мощами святого, засыпали в 1765 году по приказу митрополита униата Льва Шептицкого. Сегодня на этом самом месте вход кафедрального львовского униатского собора изящно венчают скульптуры католического ксендза и православного священника, символизируя якобы полный согласия и миролюбия союз. В 2001 году Львов восторженно приветствовал папу Иоанна Павла II, и сие знаменательное событие даже увековечили на мемориальной доске.
Когда глядишь на всё это, вновь и вновь оживают в памяти слова Тараса Бульбы, суровым приговором брошенные сыну Андрию: «Так продать? продать веру? продать своих?»
И действительно, должны ли сегодня в России и на Украине смириться и за давностью лет позабыть, что в Русском воеводстве, в которое входили при поляках галицкие земли, несчётные тысячи православных христиан предпочли смерть, но не отреклись от веры своих предков? Этого не произошло даже во времена, когда Речь Посполитая была на пике своего могущества, а шляхта вплоть до 1613 года хозяйничала и в самом раздираемом смутой московском православном царстве. Лжедмитрий обещал тогда «ясновельможным панам» в случае своей победы и там ввести католичество. Но поляки не особо доверяли ему, рассчитывая, что скоро в самом Кремле воцарится королевич Владислав.
Зверства их и поругание наших святынь навеки запечатлены в исторической памяти русского народа. Ещё со школьной скамьи многие знают о самоотверженной обороне Троице-Сергиева монастыря, о подвиге замученного в костромских болотах Ивана Сусанина, о том, что сам патриарх Гермоген, благословивший всех православных христиан на борьбу с завоевателями, принял смерть в заточении у поляков…»