Вареник В.С. «Досужие минуты бывшего Черноморского ныне Кубанского казака Василия Вареника»
Вареник В.С.
«Досужие минуты бывшего Черноморского ныне Кубанского казака Василия Вареника»
Василий Степанович Вареник (1816-1893)
Геройская защита закубанского Ольгинского мостового укрепления
22 мая 1849 года
С разрешения Его Превосходительства нашего Наказного Атамана, желая познакомить Вас, господа, с тем геройским подвигом, который в 1849 году был выказан гарнизоном мостового закубанского Ольгинского укрепления, надеюсь, что Вы простите мне, 75-летнему Кубанскому казаку за мою старческую память, при которой я не могу, не читая, выполнить своего желания. Ежели Вы так снисходительны, извиняя моей старости и неучёной грамотности, позво-лите прочесть о том немаловажном в военном отношении геройстве, с которым я знаком более сорока лет, и письменные факты о нем сохраняют в Кубанском войсковом архиве, то я продолжаю.
Недавно Его Превосходительство, достойно-уважаемый генерал Гейнс, передал нам самое вернейшее сведение о разгроме бывшей в Закаспийском крае сильнейшей Ахал-Текинской калы Геок-тепе 12 января 1881 года, при котором, в числе других частей Русских войск, составлявших весьма незначительный численностью, но сильный отвагою духа, отряд под начальством дорогого и незабвенного Русского белого генерала Скобелева, и показавших не только Азии, но и Европе: честь, славу и могущество нашей Русской Армии, участвовали и две сотни 1-го Таманского казачьего полка Кубанского войска, которые отчаянною своею храбростью, от щедрот нашего Государя Императора, заслужили своему полку Георгиевский штандарт, каковой незаслужившим не жалуется.
Честь и слава оставшимся в живых героям 12 января 1881 года, а вкусившим того числа славную мученическую от врагов православия смерть, царство небесное и вечная о них память за их великое дело в Средней Азии совершенное.
Окончив предисловие, обращаюсь к Вам, господа, и прошу быть снисходительными к моему рассказу. Пришедшее из-за Буга войско «верных казаков Черноморских» в 1792 и 1793 годах на Всемилостивейше подаренную ему бессмертной Императрицей Екатериной II земли, как это многим из Вас, господа небезызвестно, нашло её пустынною, исключая только той местности, где в настоящее время процветает Четвертая полицейская часть города Екатеринодара, находился довольно населенный черкесами Бжедухского племени аул, который увидев в новых пришельцах непримиримых врагов Магомета, поспешил убраться на левый берег Кубани и там поселиться.
Это было в 1793 году. Бывшие в то время пришедшего войска Кошевой Атаман Чепега и судья Головатый со старшинами онаго порешили и учредили Кордонную стражу по всему протяжению течения реки Кубани, на своей ея правой стороне, начиная в 16 верстах ниже Усть-Лабинской крепости при Кубани до впадения Бугазского лимана в Черное море, на расстоянии по прямой линии до 250 верст, а по течению Кубани до 500 верст, на каковую стражу, под начальством войскового полковника Бурноса, выставлен был пятисотенный полк в 875 человек, в пунктах избранных войсковым полковником Гуликом, до прихода еще войска из-за Буга, осмотревшим и описавшим всю мест-ность подаренной земли.
Пришлое войско заменили соседи, по левой стороне Кубани, вместо бывших таковыми за Днестром Турок, тоже поклонники Магомета - Черкесы, состоявшие из племен при Кубани: Черченейцев, Хамышейцев, Бжедухов и Натухайцев, а за ними к подошве Кавказских гор: Абадзехов и Шапсугов. Все эти племена Черкес, недружелюбно смотрели на своих соседей-казаков до 1797 года, в этом же году недружелюбие их дошло до неистовства, которое вооружило против них и казаков и с той поры началась с ними почти ежедневная резня как на границе войска, так и в их владениях; но велик Русский Бог!
Эти враги православия повергнуты, в 1864-м году - окончательно, к стопам нашего православного Государя Императора и почти все они отправились к своим единоверцам - Туркам, за исключением лишь очень немногих, бывших и прежде немиролюбивых: Черченейцев, Хамышейцев и Бжедухов, которые приняв истинную присягу Русскому Трону, остались на жительстве в указанных им местах, тоже на левом берегу Кубани и выполняют все обязанности Русско-подданных, исключая религии. Так вот, в промежутке этого времени, т. е. 67 лет, границы войска, бывшего Черноморского - ныне Кубанского, были ежедневно в оборонительном состоянии, и я, не упоминая о бывших отчаянных делах казаков с черкесами, как-то: бой полковника Тиховского в 1810-м году, в котором он изрублен в мелкие куски, Калауский бой в 1821 году и битва Наказного Атамана Безкровного в 1829-м году, при речке Шебж - у подошвы Кавказских гор, где была шашками изрублена голова Безкровного, отношу к этому оборонительному и следующий эпизод из боевой жизни казаков.
Отряд войск, собранный при закубанском мостовом Ольгинском укреплении из полков и батальонов Черноморского казачьего войска как стоявших на страже по кордонной линии онаго, так и бывших на льготе в своих домах, а также и 3-х дивизионов Черноморской казачьей конно-артиллерийской бригады с присоединением к нему здоровых чинов 9-го Черноморского казачьего батальона и взвода артиллерии, составлявших гарнизон Ольгинского мостового закубанского укрепления, под начальством командовавшего Черноморской кордонной линией, генерал-лейтенанта Рашпиля, в конвоировании транспорта с разными припасами для гарнизона закубанского Абинского укрепления, на месте которого в настоящее время благодушествует Абинская станица; 20-го мая 1849-го года, отправился в путь, оставив в Ольгинском укреплении для охраны оного только 129 слабых нижних чинов под начальством есаула Гаврилы Волкодава и при нем: сотника Алексея Глинского и хорунжего Максима Дроника3.
Во время пребывания сказанного отряда в Абинском укреплении, 22-го мая, так рано утром, что едва можно было различать в исчезавшем ночном мраке предметы, пластуны мостового закубанского Ольгинского укрепления, по обыкновению бодрствовавшие всю ночь вне оного, услыхав необыкновенный гул в воздухе, тяжело несшийся к укреплению от речки Аушедз, которая пересекала путь к горам в 8-ми верстах от укрепления, немедленно известили об этом есаула Волкодава, который, подозревая в возрастающем с каждой минутой гуле стремительное приближение большой массы конницы, мгновенно поставив весь гарнизон в ружье у стенок бруствера (земляная насыпь для защиты от пуль и снарядов. Прим. публикатора) укрепления, хладнокровно поджидал непрошенных гостей, которые чрез несколько минут, предшествуемые четырьмя значками: белым, красным, зеленым и голубым, явясь в числе до 5 тыс. человек черкес, обложили укрепление всею массою своей конницы со всех трех сторон, доступных сухим путем, потом, наполняя воздух оглушительным гиком, произвели как по самому укреплению, и так и на примкнутой к нему с западной стороны Ольгинской Карантинной заставе, столь сильный ружейный и пистолетный огонь, что пули, дробя плетень бруствера, пробивали стены турлучных зданий, внутри укрепления и заставы находящихся.
Потом одни продолжали производить в укрепление пальбу, не слезая с лошадей, другие - и большая часть, спешась на гласис (полагая в сторону поля насыпь, возводившаяся перед рвом. Прим. публикатора, бросалась в ров укрепления с шашками в руках, а некоторые бросались в ров даже на лошадях, но поражаемые из укрепления, на всех пунктах оного, ружейным и пушечным огнем, спустя один час времени, от первой минуты атаки, горцы бросились отдельною густою толпою к Ольгинскому чрез Кубань мосту, а главными своими силами сосредоточились против восточного фаса (внешняя сторона укрепления, обращенная в поле. Прим. публикатора) укрепления, где был возведен, но недоконченный постройкой, в 22 сажени длины магазин поставщика для войск спирта, куда были внесены ими свои четыре значка и введены несколько сот их лошадей, окружающая же это здание площадь, также была заставлена лошадьми спешившихся горцев, которые то спускались в ров укрепления, то влезали на крышу винного магазина и оттуда стреляли из ружей на находившихся у бруствера защитников укрепления, то, наконец, сжатою толпою с шашками в руках усиливались вломиться в укрепление чрез плетневую калитку, заграждавшую вход в укрепление между бруствером и утесистым берегом Кубани, к которой северная сторона укрепления была примкнута. На этот слабейший в верках (укрепление, часть фортификационных сооружений, способная вести самостоятельную оборону. Прим. публикатора) укрепления пункт, горцы сделали шесть отчаянных нападений, но как на этом, так и на всех других пунктах, они были столь успешно отбиты, что после трехчасового боя, в котором, показав все свои опыты отчаянной дерзости, неприятель со стыдом и с весьма немалою потерею убитыми и ранеными, бежал от укрепления и при нем моста чрез Кубань; толпа же пеших горцев с обозом из множества арб, держась позади своей конницы, мало вступала в дело, а, соединясь с нею, по отступлении от укрепления, конные более часу времени употребили на то, чтобы повести и ее на укрепление, причем усиливались даже погнать ее нагайками, но, пораженная кровавым зрелищем множества убитых и раненых, между бежавшего от укрепления конного скопища, пешая толпа не имела духа двинуться вперед, а, увлекая за собой и свою конницу, обратилась восвояси.
Непрошенные и нежданные гости - горцы, были угощены гарнизоном Ольгинского укрепления и пикета у моста чрез Кубань радушно и прилично. Они потеряли убитыми и ранеными, увезенными с места сражения, по самой меньшей мере до 200 человек, кроме немалого числа израненных своих лошадей; при укреплении же осталось тел убитых горцев 9-ть, их лошадей: убитых 44, раненых 6, невредимых с седлами 2, немало разного оружия, обуви и одежды. Со стороны гарнизона мостового Ольгинского укрепления только казак Игнат Омельченко легко оцарапан в лицо осколком от плетневого кола, разбитого неприятельской пулей, вот вся его потеря, если не отнести к ней вспыхнувшего было от выстрелов пожара, от которого обгорела часть поломанной крыши на недоконченном постройкой магазине, служившем горцам опорным пунктом при штурме укрепления. О штурме черкесами закубанского мостового Ольгинского укрепления генерал Рашпиль получил донесение есаула Волкодава с лазутчиком в Абинском укреплении, во время нахождения его в оном с отрядом, и кроме донесения этого как прибежавшие в то укрепление, так и при обратном следовании отряда к Кубани 22 числа встречавшие, более приверженные России и заслуживающие вероятия Черкесы-Шапсуги, единогласно уверяли генерала Рашпиля, что безуспешный Ольгинский штурм обошелся горцам около 200 убитых и раненых храбрейших гаджи-ретов и множества изувеченных лошадей и что нет во владении Шапсугов той речки, на которой не оплакивали бы кого-либо из местных обитателей, нашедших смерть при Ольгинском укреплении и пикете при мосту чрез Кубань.
На последнем переходе от Аушедза к Ольгинской через Кубань по мосту-переправе отряд встречал очень немало палых от ран неприятельских лошадей, а казаки отряда очень многие находили: обувь, оружие и даже верхнюю одежду горцев, что все свидетельствовало о крайнем их замешательстве во время отступления от гостеприимного гарнизона Ольгинского мостового укрепления.
Горцы имели намерение: разгромив Ольгинское мостовое укрепление и овладев Ольгинским чрез Кубань мостом, разграбить находившийся на правом берегу Кубани казенный провиантский магазин и при нем довольно населенный форштат, а также, уничтожив через Кубань мост, лишить одну из важнейших переправ чрез оную, для каковой цели пришли к Кубани с немалым числом арб, для подъема предполагавшейся довольно приличной добычи; но геройская и хладнокровная защита гарнизона укрепления и моста, не допустила к исполнению ихнего намерения и, угостив их прилично по-геройски, обратила с посрамлением восвояси, провожая при этом картечью из местных орудий укрепления. Угощение это долго отзывалось в памяти очень невежливых гостей.
Генерал-лейтенант Рашпиль, донося об этой славной защите Ольгинского мостового закубанского укрепления, в рапорте своем Командовавшему войсками на Кавказской линии и в Черномории генерал-лейтенанту, впоследствии генералу от кавалерии, Завадовскому, от 26 мая 1849 года за № 1810, высказал свое мнение в следующих словах: «Истинно геройская защита мостового Ольгинского закубанского укрепления и отдельного прикрытия при нем чрез Кубань моста, обязывают назвать героями: 9-го черноморского казачьего батальона: есаула Волкодава, располагавшего защитой укрепления и сотника Камянченка, с горстью храбрых 23-х урядников и казаков, отстоявшего чрез Кубань мост и такую же лестную справедливость должно отдать оборонявшим Ольгинское мостовое укрепление, под начальством храброго есаула Волкодава, сотнику Глинскому и хорунжему Дронику, как равно и всем молодцам нижним чинам, составлявшим гарнизон укрепления.
Во вторичном же донесении, от 18 июня того же года за № 102-м генерал Рашпиль дополнительно, основываясь на положительно верных ему доставленных сведениях, доложил генералу Завадовскому, что в первом его донесении за № 1810-й не включены геройские подвиги жен подпоручика Данилова - Аксиньи и коллежского секретаря Матюшенкова - Розалии и вдовы подпоручика Дибиносова - Марии, которые, находясь в Ольгинском мостовом укреплении во время штурма оного злейшими из горцев шапсугами и видя опасное положение гарнизона, участь которого нераздельно была с их собственною участью, явили замечательное самоотвержение, они вызвались на защиту укрепления по мере сил своих, являлись на все пункты укрепления, где предполагали быть полезными каким-нибудь пособием и по приглашению начальствовавшего защитой оного, узнавая, что находившиеся в зарядных ящиках при орудиях снаряды выпущены, спешили подносить таковые из порохового погребка, даже в подолах своих платьев к самим орудиям, таким образом геройски подносили из того же погребка и ружейные боевые патроны, где у стоявших у стенки бруствера чинов гарнизона их недоставало, а были необходимы.
Скажите, Господа! Разве эти женщины не Русские, разве они не героини и не патриотки? Да! Хвала Богу и слава Русскому геройству и хладнокровию!!! Государь Император, признав защиту мостового Ольгинского укрепления геройскою, Всемилостивейше щедро наградил гарнизон оного: есаула Волкодава золотой шашкой с надписью: «За храбрость» и чином войскового старшины, а сотников Камянченка и Глинского и хорунжего Дроника - следующими чинами; женам же подпоручика Данилова и коллежского секретаря Матюшенкова и вдове подпоручика Дибиносова - по пятидесяти рублей серебром единовременно, а нижним чинам, оказавшим при этой геройской защите более других своих товарищей мужества и хладнокровия, присланы десять знаков отличия военного ордена Св. Георгия и всем им по одному рублю серебром. Окончив рассказ о былом, обращаюсь к Вам, Господа!
Молодое поколение доблестных сынов Кубани! Прошу Вас, помните, что в жилах ваших течет кровь тех героев казаков, с геройски-ми подвигами которых познакомили нас сначала подъесаул Дмитренко, потом Его Превосходительство генерал Гейнс, а сегодня, с разрешения нашего начальства, пришлось и мне, старому товарищу Ваших отцов, и при том не могу умолчать и о том, что за Богом молитва, а за Царем верная и геройская служба не остаются без вознаграждения, на утешение родных, друзей и Родины, а поэтому в будущем, когда затрубит труба и ударят в барабаны, постарайтесь оправдать надежду нашего Возлюбленнейшего Монарха-Отца!
Лично нам, кубанцам, высказанную 22 сентября 1888 года в бытность Его Величества в Екатеринодаре. Старый кубанский казак, полковник Вареник. Сказана публично в Кубанском Войсковом собрании в городе Екатеринодаре 2 апреля 1891 года. Все написанное полковником Вареником о защите Отльгинского закубанского укрепления справедливо, в том удостоверяю, один из защитников отставной есаул Максим Иванов. 1891 года мая 14-го дня.
* * *
Ссылка на источник