Грэм Филипс - 6 видео - 03-04.09.2014 - Лутугино - Хрящеватое - "А потом говорят: а вы еще жи
Оригинал взят у hippy_end в Грэм Филипс - 6 видео - 03-04.09.2014 - Лутугино - Хрящеватое - "А потом говорят: а вы еще живы?"
Все видео взяты с американского ресурса Youtube и соответственно признаны отвечающими общепринятым международным нормам информации, разрешенной к распространению
Шесть новых видео от Грэма Филипса за 3 и 4 сентября 2014 года из Лутугино и Хрящеватого. Читайте, смотрите
Грэм Филипс - Лутугино - 4 сентября 2014 года
Две женщины проезжают на велосипедах перед подбитым микроавтобусом - Грэм: «Приветик» - «Здравствуйте» - «Катаемся?» - Грэм идет по дороге, навстречу ему, вероятно, семья: мужчина с пакетами в руках, женщина и мальчик - Грэм: «Здесь освободил?» - мужчина: «Освободили нас. Да» - Грэм приближается к разбитой технике у дороги, рассказывает по-английски - мужской голос за кадром: «…здесь много людей стояло. Видел, в огороды позаезжали» - Грэм: «Я так сам даже представил, видя здесь дело. Вот таки место… вообще это просто… я сам не смогу, как это… пережить. Освободил здесь?» - спрашивает у идущего навстречу парня в футболке и шортах
«Освободил» - парень останавливается и начинает снимать сожженную технику - Грэм идет дальше - мимо остова в хлам сожженного грузовика, еще чего-то, еще - по обе стороны дороги всё в сожженном железе - дает пояснения по-английски - «96-97» чего-то по-английски - увидел двух девушек, идущих навстречу: «Девчонки, освободил?» - «А?» - первая девушка улыбается, обе в солнцезащитных очказ - «Освободил?» - «Освободил, кто? Ополченцы? Да» - «Освободил?» - «Да» - петляют, обходя, вероятно, ямы на дороге - Грэм: «А как настрой? Как настроение сейчас?» - девчонки уже прошли дальше, притормаживают рядом с шедшим им навстречу парнем
Парень: «Девчонки, все нормально» - Грэм: «Отлично?» - парень объясняет девушкам: «Со дня всё, больше стрелять не будут. Через несколько дней завезем гуманитарную помощь» - девушка: «Да, знаете, здесь еще с едой как-то более-менее» - парень: «Вот счас вам всё передали. Вон там» - девушки рядом: «Это в Луганске…» «…у нас воды…» - Грэм: «А как настрой? Весело?» - «Настроение? Мы вчера были, мы победу праздновали. Мы с победой поздравляли. Потому что, ну, это наша армия, это наша земля. Нам украинцы здесь не нужны. Мы разные люди. После того, что они в нас стреляли, они нам не нужны здесь. Мы с ними не хотим больше жить. А наши ребята нам нужны, - улыбается. - Русские. Мы русские, - парень за кадром смеется. - Мы не украинцы, мы русские»
Грэм: «Новорусские?» - «Нет, нет, почему? У нас корни старые русские тут» - парень, он полный, стоит руки в боки: «Новороссия» - девушка: «Новороссия. Только отдельно» - Грэм: «Спасибо» - покореженная, сожженная техника у дороги - Грэм: «Ой… Ёлки-палки»
Еще Грэм - Хрящеватое - 4 сентября 2014 года
В кадре седая женщина лет шестидесяти - «Я хочу сказать своим дочерям: Даша и Аня - мы живы. В Хрящеватом мы пережили весь этот ужас. Но мы живы. Всем смертям назло» - Грэм: «Как ваше имя, назовите?» - «Меня зовут Деркач Валентина Петровна. Мы пережили целый месяц блокады. Мы были отрезаны. Без света, без газа, без воды, без информации. И три недели мы просидели в погребе, как крысы. Снайпер бил постоянно. У меня дом крайний. Только мы выходили из дома, и по нам бил снайпер, чтобы мы опять побежали в подвал прятаться. Но мы выжили. Мы выжили.
И всем спасибо. Спасибо нашей доблестной… - ее душат слезы, - нашим освободителям, - кивает в сторону ополченца в сторонке, сопровождающего Грэма. - Нашей Луганской и Донецкой республике. А когда говорили, вот люди сидели в школе, и когда заняли эту территорию украинская армия, и люди спрашивали: за что, говорит, нас бомбите? За что? А один говорит: вы ходили на голосование? За республику голосовали? Вот и получайте за это. Вот так ответили. Вот так ответили. Получайте, - говорит, - за то, что вы голосовали за республику. А мы выжили, - в камеру. - Дети, мы живы. И бабушка жива. Дашенька, Анечка, мы живы все. Потому что мы три… месяц целый… они… мы в Россию - отправили. Дети в России - они ничего не знают, что с нами. Спрятались называется» - Грэм: «Спасибо»
Там же, в Хрящеватом - 3 сентября 2014 года
Перед камерой местные жители - пожилая женщина: «И Космическая, 22 живы. Космическая, 24 живы. Бабушка жива. 25 космическая живы. Остальных… уехали» - другая бабушка…»стерли нас полностью» - красноречивый жест рукой - первая: «Грищенко дядя Саша сгорел, полностью сгорел Мужчина остался, а у него три коровы, он бегает, бегает - коровы у него пропали… Сгорел он» - говорят одновременно, сложно разобрать - вторая: «За шо нас, за шо? Мы мирные жители, за шо нас так не любят?» - совсем пожилая старушка с единственным зубом во рту заглядывает прямо в камеру Грэму: «…Сынок, здравствуйте»
Грэм: «Порошенко?» - жители примолкают, смотрят друг на друга - вторая: «Порошенко? Спасибо ему за всё» - дружно: «Да» «Да» - вторая: «За всё спасибо» - старушка: «…а нам надо страдать» - вторая: «Кто приходил, нас били, били. Кто придет, били. А потом говорят: а вы еще живы?» - первая: «Пришли и сказали: а вы еще живы?» - старушка: «Стреляють каждый день! А мы в погреб не залезем с дедом! Лапочка, - Филипсу, - не залезем в погреб» - первая: «Какие погреба? Погреб ходуном ходил. Вот так вот всё, - показывает. - Били такими минометами. Били такими минами… что людей убивали. Убивали. По-настоящему убивали»
Старушка своему старику, который тоже порывается говорить: «не мешай, хай показывают!.. дети. Может приедут, заберут, - ополченцам. - еще нельзя ехать? Мальчики, еще нельзя ехать по дороге?» - Грэм: «По дороге?» - «До Краснодона, за Краснодон. Нельзя ехать?» - ополченец: «Через два дня» - первая: «Можно я скажу? Доченька у меня в Воронеже. Наташенька, доченька, мы живы. Папа и я - мы живы. Не волнуйся, всё хорошо. Дома практически… Ну, как, разбит, но живы, всё нормально у нас, не переживай» - Грэм: «Как имя?» - «Имя? Тушина Наталья. Воронеж»
Вторая: «Я тоже хочу сказать родственникам моим. Мы живы. Мы выжили. Дети мои, я не знаю, колонна, говорит, прошла, и их обстреляли. Их обстреляли и обстреляли. Я не знаю, сыновья. Хата сгорела его. Этот сгорел тоже сын. И мы не знаем, где они. Если они нас видят, если увидят, что мы живы. Чтоб они были живы. Дай Бог, чтоб они были живы. Дай Бог. А Порошенке спасибо большое, что он такое нам сделал. Он убивал нас, добивал нас. Он хотел, - красноречиво трет ногой по пыльной земле, - нас. Вот так хотел нас стереть, но мы выжили. Не все. Но выжили. Спасибо добрым людям, которые помогают нам»
Старик муж старушки: «Никуда я не ушел… Очередь прошла, вот так… - показывает, - когда я спустился на пол» - вторая: «Почти месяц с погреба не вылазим. Да разве это можно?» - первая: «Есть надежда, всё скажете? Передадите?..» - ополченец: «Грэм, пошли, нас зовут уже» - женщины, хором6 «Спасибо вам большое. До свиданья» - Гр.эм: «Счастливо» - старушка: «И бабы фотографируется» - улыбается
И еще Хрящеватое - 3 сентября 2014 года
«Как зимовать, я не знаю. Всё разбито, - женщина в розовом джемпере стоит у отвалившейся синей двери. - Кто разбил, что разбили, одни стреляли, другие стреляли. Пострадали люди! Как нам жить, как нам зимовать теперь? Вот сегодня ездила рядом село Новосветловка, у меня родители. Всё разбито, никого нету. Кричала на всю улицу: люди, люди! Люди в подвалах сидят. Сын, невестка, внучка - я не знаю, где они делись? Где мне их искать? Кто мне поможет? - прижимает руки к груди. - Это ж не люди, это не человеки. Как можно вот такое вот жилье разбить всё, угробить»
Грэм: «А как вы считаете, Порошенко, президент?» - «Ой, никого и никого я не хочу просить. Ни президента… - поднимает руки. - Вот, смотрите, что делается. Кто это сделал, я не знаю. Кто сделал, - дом многоэтажный, стекла в окнах первого этажа выбиты. - Но всё разбито, нам жить негде. Нам негде жить. Мы две недели в подвале просидели» - дом двухэтажный, окна разбиты - выходит пожилая женщина в фартуке и зеленой шапке: « До кого обращаться? Что сделали? - показывает рукой на дом. - Ни викон, ни дверей. Как мени? И уже семьдесят год мене… - говорят одновременно, заглушая друг друга. - Я уже не знаю. Вот прямо в землю сейчас зарывайте, и все»
За кадром: «Вон, в квартиры зайдите, посмотрите, что там поразбомбило» «А у нас - это вообще» - заходят в подъезд, поднимаются на второй этаж, женщина 70-ти лет открывает дверь своей квартиры, заходит в комнату: «Вот, шифоньер разбитый. Гляньте. Вот окна разбиты. Вот шкаф разбитый. Ну, все, все, все побито. Все, - разбитые стекла в шкафу. - Грязь такая» - Грэм: «А как ваши ощущения?» - «Як вы думаете, ощущения? Я не знаю. Я ничему не рада. И до кого идти, к кому обратиться, не могу… Ощущение… Бог его знает, до кого обращаться? На ций стороне тоже гляньте»
Заходят в комнату окнами на другую сторону дома - «Вот, дивиться, двери пробито насквозь, летело, - наверху двери в комнату большая дыра. - Викна насквозь побиты. Тут нема ни стекол нигде, ничего. Тут стекла бог знает, скилько. Это сегодня убирали потрошечку. Потолки пообсыпалися. Вот тоже гляньте, на этой стороне. Вот, смотрите, як стреляли, - большая отметина на стене от крупного осколка. - Тут тоже ничего… Гляньте, - окно и дверь на балкон без стекол - балкон завален осколками стекла. - Вот это, шо зробиылы… Ничого хорошего не мае»
Грэм: «Если вы не против вопроса. Вы бабушка. А как вы может исправить эту ситуацию? Как вы, бабушка?» - «Ну, я не знаю. Я не могу вам сказать уже. У меня такая голова, - показывает разведенными вверх руками. - Я уже забываю, куда я иду и шо роблю, - всплескивает руками. - Счас водичку вот ту привезли, спасибо. Пошли водичку ту брать, и шо, я не донесла, мне люди, спасибо, пособляли, приносили. Ну, и вы бачите, что… - закрывает лицо руками на секунду. - Страшно. Все… поразбиваны, пораскиданы. Во, еще и сынок поехал в город, и сыночка не чую: где вин, где вин?..»
Сопровождающий: «Представьте, пожалста» - бабушка молчит - Грэм: «Как ваше имя?» - бабушка: «Рая» - Грэм: «очень приятно» - «[Парамоненко] Раиса Григорьевна» - «Спасибо»
И еще там же - 3 сентября 2014 года
Парень в распахнутой синей куртке, темных очках и белой косынке на фоне жилой многоэтажки: «Я хочу… Вы снимаете уже?» - «Да» - «Я хочу передать привет Петру Порошенко, сказать ему огромное спасибо за две разрушенных хаты, - стекла в доме повыбиты. - Что мне теперь негде жить. И я теперь у тещи ючусь. Три человека в двух комнатах. Поэтому большое ему спасибо. Как он наши интересы отстаивает. Как он нас защитил. Оборонил. Дай ему бог здоровья, как говорится, и его детям того же, чего он нам сделал.
Это я ему желаю. Всё, большое спасибо. Еще… Нас в Москве будут смотреть, нет?» - Грэм: «Может, весь мир, весь мир» - «Да… Я хочу просто родственникам передать привет в Москву. Можно? У меня счас сын с женой в Москве. Передаю привет. В общем, если вы нас видите, Снежана с Димкой, в общем, мы живые, мать живая, баба Валя живая. Короче, все живые, сейчас у бабы Вали находимся. Наши две хаты разрушены и всё. Нам жить там негде. Один подвал остался» - «Ясно. А как ваше имя?» - «Меня Андрей зовут. А вас?» - «Ай эм Грэм» - «Грэм?» - «Гриша» - «Это не вас высылали, нет? Из Донецка? Грэм Филипс? Это вы, да?»
И напоследок на сегодня - окрестности Лутугино - тоже от Грэма - 3 сентября 2014 года
Шаги хрустят по земле, усыпанной каменной крошкой и осколками - вокруг сожженная техника - развалины - сожженные деревья - много разбитой в хлам, сожженной техники - проезжают двое на мотоцикле - Грэм: «Здравствуйте» - без ответа - останки сожженной техники вокруг
Просьба помочь с перепостами и распространением, потому что времени ушло на это дело много, но репортажи Грэма стоят того
Все видео взяты с американского ресурса Youtube и соответственно признаны отвечающими общепринятым международным нормам информации, разрешенной к распространению
Шесть новых видео от Грэма Филипса за 3 и 4 сентября 2014 года из Лутугино и Хрящеватого. Читайте, смотрите
Грэм Филипс - Лутугино - 4 сентября 2014 года
Две женщины проезжают на велосипедах перед подбитым микроавтобусом - Грэм: «Приветик» - «Здравствуйте» - «Катаемся?» - Грэм идет по дороге, навстречу ему, вероятно, семья: мужчина с пакетами в руках, женщина и мальчик - Грэм: «Здесь освободил?» - мужчина: «Освободили нас. Да» - Грэм приближается к разбитой технике у дороги, рассказывает по-английски - мужской голос за кадром: «…здесь много людей стояло. Видел, в огороды позаезжали» - Грэм: «Я так сам даже представил, видя здесь дело. Вот таки место… вообще это просто… я сам не смогу, как это… пережить. Освободил здесь?» - спрашивает у идущего навстречу парня в футболке и шортах
«Освободил» - парень останавливается и начинает снимать сожженную технику - Грэм идет дальше - мимо остова в хлам сожженного грузовика, еще чего-то, еще - по обе стороны дороги всё в сожженном железе - дает пояснения по-английски - «96-97» чего-то по-английски - увидел двух девушек, идущих навстречу: «Девчонки, освободил?» - «А?» - первая девушка улыбается, обе в солнцезащитных очказ - «Освободил?» - «Освободил, кто? Ополченцы? Да» - «Освободил?» - «Да» - петляют, обходя, вероятно, ямы на дороге - Грэм: «А как настрой? Как настроение сейчас?» - девчонки уже прошли дальше, притормаживают рядом с шедшим им навстречу парнем
Парень: «Девчонки, все нормально» - Грэм: «Отлично?» - парень объясняет девушкам: «Со дня всё, больше стрелять не будут. Через несколько дней завезем гуманитарную помощь» - девушка: «Да, знаете, здесь еще с едой как-то более-менее» - парень: «Вот счас вам всё передали. Вон там» - девушки рядом: «Это в Луганске…» «…у нас воды…» - Грэм: «А как настрой? Весело?» - «Настроение? Мы вчера были, мы победу праздновали. Мы с победой поздравляли. Потому что, ну, это наша армия, это наша земля. Нам украинцы здесь не нужны. Мы разные люди. После того, что они в нас стреляли, они нам не нужны здесь. Мы с ними не хотим больше жить. А наши ребята нам нужны, - улыбается. - Русские. Мы русские, - парень за кадром смеется. - Мы не украинцы, мы русские»
Грэм: «Новорусские?» - «Нет, нет, почему? У нас корни старые русские тут» - парень, он полный, стоит руки в боки: «Новороссия» - девушка: «Новороссия. Только отдельно» - Грэм: «Спасибо» - покореженная, сожженная техника у дороги - Грэм: «Ой… Ёлки-палки»
Еще Грэм - Хрящеватое - 4 сентября 2014 года
В кадре седая женщина лет шестидесяти - «Я хочу сказать своим дочерям: Даша и Аня - мы живы. В Хрящеватом мы пережили весь этот ужас. Но мы живы. Всем смертям назло» - Грэм: «Как ваше имя, назовите?» - «Меня зовут Деркач Валентина Петровна. Мы пережили целый месяц блокады. Мы были отрезаны. Без света, без газа, без воды, без информации. И три недели мы просидели в погребе, как крысы. Снайпер бил постоянно. У меня дом крайний. Только мы выходили из дома, и по нам бил снайпер, чтобы мы опять побежали в подвал прятаться. Но мы выжили. Мы выжили.
И всем спасибо. Спасибо нашей доблестной… - ее душат слезы, - нашим освободителям, - кивает в сторону ополченца в сторонке, сопровождающего Грэма. - Нашей Луганской и Донецкой республике. А когда говорили, вот люди сидели в школе, и когда заняли эту территорию украинская армия, и люди спрашивали: за что, говорит, нас бомбите? За что? А один говорит: вы ходили на голосование? За республику голосовали? Вот и получайте за это. Вот так ответили. Вот так ответили. Получайте, - говорит, - за то, что вы голосовали за республику. А мы выжили, - в камеру. - Дети, мы живы. И бабушка жива. Дашенька, Анечка, мы живы все. Потому что мы три… месяц целый… они… мы в Россию - отправили. Дети в России - они ничего не знают, что с нами. Спрятались называется» - Грэм: «Спасибо»
Там же, в Хрящеватом - 3 сентября 2014 года
Перед камерой местные жители - пожилая женщина: «И Космическая, 22 живы. Космическая, 24 живы. Бабушка жива. 25 космическая живы. Остальных… уехали» - другая бабушка…»стерли нас полностью» - красноречивый жест рукой - первая: «Грищенко дядя Саша сгорел, полностью сгорел Мужчина остался, а у него три коровы, он бегает, бегает - коровы у него пропали… Сгорел он» - говорят одновременно, сложно разобрать - вторая: «За шо нас, за шо? Мы мирные жители, за шо нас так не любят?» - совсем пожилая старушка с единственным зубом во рту заглядывает прямо в камеру Грэму: «…Сынок, здравствуйте»
Грэм: «Порошенко?» - жители примолкают, смотрят друг на друга - вторая: «Порошенко? Спасибо ему за всё» - дружно: «Да» «Да» - вторая: «За всё спасибо» - старушка: «…а нам надо страдать» - вторая: «Кто приходил, нас били, били. Кто придет, били. А потом говорят: а вы еще живы?» - первая: «Пришли и сказали: а вы еще живы?» - старушка: «Стреляють каждый день! А мы в погреб не залезем с дедом! Лапочка, - Филипсу, - не залезем в погреб» - первая: «Какие погреба? Погреб ходуном ходил. Вот так вот всё, - показывает. - Били такими минометами. Били такими минами… что людей убивали. Убивали. По-настоящему убивали»
Старушка своему старику, который тоже порывается говорить: «не мешай, хай показывают!.. дети. Может приедут, заберут, - ополченцам. - еще нельзя ехать? Мальчики, еще нельзя ехать по дороге?» - Грэм: «По дороге?» - «До Краснодона, за Краснодон. Нельзя ехать?» - ополченец: «Через два дня» - первая: «Можно я скажу? Доченька у меня в Воронеже. Наташенька, доченька, мы живы. Папа и я - мы живы. Не волнуйся, всё хорошо. Дома практически… Ну, как, разбит, но живы, всё нормально у нас, не переживай» - Грэм: «Как имя?» - «Имя? Тушина Наталья. Воронеж»
Вторая: «Я тоже хочу сказать родственникам моим. Мы живы. Мы выжили. Дети мои, я не знаю, колонна, говорит, прошла, и их обстреляли. Их обстреляли и обстреляли. Я не знаю, сыновья. Хата сгорела его. Этот сгорел тоже сын. И мы не знаем, где они. Если они нас видят, если увидят, что мы живы. Чтоб они были живы. Дай Бог, чтоб они были живы. Дай Бог. А Порошенке спасибо большое, что он такое нам сделал. Он убивал нас, добивал нас. Он хотел, - красноречиво трет ногой по пыльной земле, - нас. Вот так хотел нас стереть, но мы выжили. Не все. Но выжили. Спасибо добрым людям, которые помогают нам»
Старик муж старушки: «Никуда я не ушел… Очередь прошла, вот так… - показывает, - когда я спустился на пол» - вторая: «Почти месяц с погреба не вылазим. Да разве это можно?» - первая: «Есть надежда, всё скажете? Передадите?..» - ополченец: «Грэм, пошли, нас зовут уже» - женщины, хором6 «Спасибо вам большое. До свиданья» - Гр.эм: «Счастливо» - старушка: «И бабы фотографируется» - улыбается
И еще Хрящеватое - 3 сентября 2014 года
«Как зимовать, я не знаю. Всё разбито, - женщина в розовом джемпере стоит у отвалившейся синей двери. - Кто разбил, что разбили, одни стреляли, другие стреляли. Пострадали люди! Как нам жить, как нам зимовать теперь? Вот сегодня ездила рядом село Новосветловка, у меня родители. Всё разбито, никого нету. Кричала на всю улицу: люди, люди! Люди в подвалах сидят. Сын, невестка, внучка - я не знаю, где они делись? Где мне их искать? Кто мне поможет? - прижимает руки к груди. - Это ж не люди, это не человеки. Как можно вот такое вот жилье разбить всё, угробить»
Грэм: «А как вы считаете, Порошенко, президент?» - «Ой, никого и никого я не хочу просить. Ни президента… - поднимает руки. - Вот, смотрите, что делается. Кто это сделал, я не знаю. Кто сделал, - дом многоэтажный, стекла в окнах первого этажа выбиты. - Но всё разбито, нам жить негде. Нам негде жить. Мы две недели в подвале просидели» - дом двухэтажный, окна разбиты - выходит пожилая женщина в фартуке и зеленой шапке: « До кого обращаться? Что сделали? - показывает рукой на дом. - Ни викон, ни дверей. Как мени? И уже семьдесят год мене… - говорят одновременно, заглушая друг друга. - Я уже не знаю. Вот прямо в землю сейчас зарывайте, и все»
За кадром: «Вон, в квартиры зайдите, посмотрите, что там поразбомбило» «А у нас - это вообще» - заходят в подъезд, поднимаются на второй этаж, женщина 70-ти лет открывает дверь своей квартиры, заходит в комнату: «Вот, шифоньер разбитый. Гляньте. Вот окна разбиты. Вот шкаф разбитый. Ну, все, все, все побито. Все, - разбитые стекла в шкафу. - Грязь такая» - Грэм: «А как ваши ощущения?» - «Як вы думаете, ощущения? Я не знаю. Я ничему не рада. И до кого идти, к кому обратиться, не могу… Ощущение… Бог его знает, до кого обращаться? На ций стороне тоже гляньте»
Заходят в комнату окнами на другую сторону дома - «Вот, дивиться, двери пробито насквозь, летело, - наверху двери в комнату большая дыра. - Викна насквозь побиты. Тут нема ни стекол нигде, ничего. Тут стекла бог знает, скилько. Это сегодня убирали потрошечку. Потолки пообсыпалися. Вот тоже гляньте, на этой стороне. Вот, смотрите, як стреляли, - большая отметина на стене от крупного осколка. - Тут тоже ничего… Гляньте, - окно и дверь на балкон без стекол - балкон завален осколками стекла. - Вот это, шо зробиылы… Ничого хорошего не мае»
Грэм: «Если вы не против вопроса. Вы бабушка. А как вы может исправить эту ситуацию? Как вы, бабушка?» - «Ну, я не знаю. Я не могу вам сказать уже. У меня такая голова, - показывает разведенными вверх руками. - Я уже забываю, куда я иду и шо роблю, - всплескивает руками. - Счас водичку вот ту привезли, спасибо. Пошли водичку ту брать, и шо, я не донесла, мне люди, спасибо, пособляли, приносили. Ну, и вы бачите, что… - закрывает лицо руками на секунду. - Страшно. Все… поразбиваны, пораскиданы. Во, еще и сынок поехал в город, и сыночка не чую: где вин, где вин?..»
Сопровождающий: «Представьте, пожалста» - бабушка молчит - Грэм: «Как ваше имя?» - бабушка: «Рая» - Грэм: «очень приятно» - «[Парамоненко] Раиса Григорьевна» - «Спасибо»
И еще там же - 3 сентября 2014 года
Парень в распахнутой синей куртке, темных очках и белой косынке на фоне жилой многоэтажки: «Я хочу… Вы снимаете уже?» - «Да» - «Я хочу передать привет Петру Порошенко, сказать ему огромное спасибо за две разрушенных хаты, - стекла в доме повыбиты. - Что мне теперь негде жить. И я теперь у тещи ючусь. Три человека в двух комнатах. Поэтому большое ему спасибо. Как он наши интересы отстаивает. Как он нас защитил. Оборонил. Дай ему бог здоровья, как говорится, и его детям того же, чего он нам сделал.
Это я ему желаю. Всё, большое спасибо. Еще… Нас в Москве будут смотреть, нет?» - Грэм: «Может, весь мир, весь мир» - «Да… Я хочу просто родственникам передать привет в Москву. Можно? У меня счас сын с женой в Москве. Передаю привет. В общем, если вы нас видите, Снежана с Димкой, в общем, мы живые, мать живая, баба Валя живая. Короче, все живые, сейчас у бабы Вали находимся. Наши две хаты разрушены и всё. Нам жить там негде. Один подвал остался» - «Ясно. А как ваше имя?» - «Меня Андрей зовут. А вас?» - «Ай эм Грэм» - «Грэм?» - «Гриша» - «Это не вас высылали, нет? Из Донецка? Грэм Филипс? Это вы, да?»
И напоследок на сегодня - окрестности Лутугино - тоже от Грэма - 3 сентября 2014 года
Шаги хрустят по земле, усыпанной каменной крошкой и осколками - вокруг сожженная техника - развалины - сожженные деревья - много разбитой в хлам, сожженной техники - проезжают двое на мотоцикле - Грэм: «Здравствуйте» - без ответа - останки сожженной техники вокруг
Просьба помочь с перепостами и распространением, потому что времени ушло на это дело много, но репортажи Грэма стоят того