Буквально никто не собирается нас расстреливать
Почитала вчера Божену (Рынску, какую еще). Она так страстно настаивает, что Крым присоединился к России не из любви к исторической родине, а из желания "присосаться к трубе", что я удивилась - а это что, требует доказательств? Кто-то правда верит, что крымчане шли тропой бескорыстной любви?
Настоящее "мы на родине!" я видела только у севастопольцев, тем, кажется, и правда "хоть камни с неба" (но уже и у них патриотический угар проходит). А остальные крымчане - конечно же, они хотели российских пенсий и зарплат, конечно же, они хотели жить, как в России. Потому что по сравнению с нищей Украиной даже любящая жаловаться на свою бедность Россия казалась очень благополучной и ни разу не бедной: в Киеве (и я щас говорю про дореволюционный и довоенный Киев) средняя зарплата была как в Карелии - отсталом депрессивном регионе. А это столица, самый богатый город страны! Что там говорить про Крым? Уже после присоединения, через несколько месяцев, я увидела новость на одном крымском портале: "Средняя зарплата в Севастополе достигла 13 тысяч рублей" - и поначалу восприняла это как издевку, но оказалось, люди и правда радуются: целых 13 тысяч!
И крымчане видели у себя российских и украинских туристов: как первые вообще денег не считают, а вторые экономят каждую копейку, водку и консервы с собой на отдых везут.
Конечно, крымчане хотели присосаться к трубе. Рыба ищет где глубже, человек где лучше, это совершенно, по-моему, естественно.
Другое дело, что Россия, конечно же, всех наебала, и золотой дождь (обещанный лично мне моим любезным другом Алексеем Рягиным!) на нас все никак не прольется. Пенсии и зарплаты бюджетникам выросли, да, ну а на частных-то предприятиях с чего бы? Крупные российские компании, которые могли бы обеспечить российский уровень зарплат (сама ждала, что вот наконец придет в Крым федеральный глянец, и я пойду туда работать) на полуостров не идут - боятся санкций. Так что дополнительных рабочих мест не появилось, наоборот, те, что были, сокращаются - из Крыма ушли как раз те компании, где зарплаты были более-менее, потому что это были фирмы с иностранным капиталом.
Поэтому многие крымчане щас обескуражены - типа, за что боролись? Олег Зубков, создатель моего любимого сафари-парка "Тайган" и зоопарка "Сказка", растерянно так говорил мне: "Кто же думал, что так все будет?", хотя он громче всех ратовал за российский Крым. Что происходит щас с "Массандрой", которая под арестом, и слышать страшно: хорошо, если просто сместят старого директора и поставят нового; но если начнут, как у нас любят, "оптимизировать предприятие" и поменяют технологии изготовления вин? Пиздец тогда всем этим "Белым мускатам красного камня" и любимым винам Николая II. Про то, что у "Массандры" хотят отжать ее жирные южнобережные земли, которые под виноградниками, я даже думать не хочу. Могу себе представить Крым без чего угодно, но не без массандровских вин (хотя ни разу и не их поклонница).
Короче, все плохо. Но.
Над крымчанами язвят - мол, у вас на все один ответ: "зато нас не бомбят", вам что, достаточно?
А вам что, нет? Мне - да. Я очень хорошо помню вот эти февральские дни прошлого года, когда я каждую секунду была готова схватить чемодан и бежать к пожарному выходу - слава Богу, думала, что нам хоть есть куда бежать. Все разговоры были про войну, дышать было нечем, буквально - после Крыма мне Одесса, куда я ездила на 8 марта, показалась такой спокойной, такой мирной. В Крыму - теперь я могу об этом говорить, не боясь напугать маму - было очень страшно.
А щас - нет. И уверенность в том, что "буквально никто не собирается нас расстреливать"*, и меня тоже наполняет удивлением и удовольствием. Я теперь понимаю, почему говорят, что война оздоравливает экономику и общество: люди перестают ныть, как у них все плохо, и радуются тому, что просто живут на свете. Мне, например, даже тени войны для этого хватило.
*цитата из "Воспоминаний" Тэффи: «Стоим, сбились тесной кучкой, как бараны в снежную бурю - стоим морды вместе, хвосты наружу. […] Не могу сказать, чтобы настроение у нас было очень унылое. Конечно, ужин и ночлег в теплой комнате были бы приятнее, чем мелкий дождичек на открытой платформе, но вкусы у нас выработались скромные. Уверенность, что буквально никто не собирается нас расстреливать, наполняла душу радостным удивлением и удовольствием».
Настоящее "мы на родине!" я видела только у севастопольцев, тем, кажется, и правда "хоть камни с неба" (но уже и у них патриотический угар проходит). А остальные крымчане - конечно же, они хотели российских пенсий и зарплат, конечно же, они хотели жить, как в России. Потому что по сравнению с нищей Украиной даже любящая жаловаться на свою бедность Россия казалась очень благополучной и ни разу не бедной: в Киеве (и я щас говорю про дореволюционный и довоенный Киев) средняя зарплата была как в Карелии - отсталом депрессивном регионе. А это столица, самый богатый город страны! Что там говорить про Крым? Уже после присоединения, через несколько месяцев, я увидела новость на одном крымском портале: "Средняя зарплата в Севастополе достигла 13 тысяч рублей" - и поначалу восприняла это как издевку, но оказалось, люди и правда радуются: целых 13 тысяч!
И крымчане видели у себя российских и украинских туристов: как первые вообще денег не считают, а вторые экономят каждую копейку, водку и консервы с собой на отдых везут.
Конечно, крымчане хотели присосаться к трубе. Рыба ищет где глубже, человек где лучше, это совершенно, по-моему, естественно.
Другое дело, что Россия, конечно же, всех наебала, и золотой дождь (обещанный лично мне моим любезным другом Алексеем Рягиным!) на нас все никак не прольется. Пенсии и зарплаты бюджетникам выросли, да, ну а на частных-то предприятиях с чего бы? Крупные российские компании, которые могли бы обеспечить российский уровень зарплат (сама ждала, что вот наконец придет в Крым федеральный глянец, и я пойду туда работать) на полуостров не идут - боятся санкций. Так что дополнительных рабочих мест не появилось, наоборот, те, что были, сокращаются - из Крыма ушли как раз те компании, где зарплаты были более-менее, потому что это были фирмы с иностранным капиталом.
Поэтому многие крымчане щас обескуражены - типа, за что боролись? Олег Зубков, создатель моего любимого сафари-парка "Тайган" и зоопарка "Сказка", растерянно так говорил мне: "Кто же думал, что так все будет?", хотя он громче всех ратовал за российский Крым. Что происходит щас с "Массандрой", которая под арестом, и слышать страшно: хорошо, если просто сместят старого директора и поставят нового; но если начнут, как у нас любят, "оптимизировать предприятие" и поменяют технологии изготовления вин? Пиздец тогда всем этим "Белым мускатам красного камня" и любимым винам Николая II. Про то, что у "Массандры" хотят отжать ее жирные южнобережные земли, которые под виноградниками, я даже думать не хочу. Могу себе представить Крым без чего угодно, но не без массандровских вин (хотя ни разу и не их поклонница).
Короче, все плохо. Но.
Над крымчанами язвят - мол, у вас на все один ответ: "зато нас не бомбят", вам что, достаточно?
А вам что, нет? Мне - да. Я очень хорошо помню вот эти февральские дни прошлого года, когда я каждую секунду была готова схватить чемодан и бежать к пожарному выходу - слава Богу, думала, что нам хоть есть куда бежать. Все разговоры были про войну, дышать было нечем, буквально - после Крыма мне Одесса, куда я ездила на 8 марта, показалась такой спокойной, такой мирной. В Крыму - теперь я могу об этом говорить, не боясь напугать маму - было очень страшно.
А щас - нет. И уверенность в том, что "буквально никто не собирается нас расстреливать"*, и меня тоже наполняет удивлением и удовольствием. Я теперь понимаю, почему говорят, что война оздоравливает экономику и общество: люди перестают ныть, как у них все плохо, и радуются тому, что просто живут на свете. Мне, например, даже тени войны для этого хватило.
*цитата из "Воспоминаний" Тэффи: «Стоим, сбились тесной кучкой, как бараны в снежную бурю - стоим морды вместе, хвосты наружу. […] Не могу сказать, чтобы настроение у нас было очень унылое. Конечно, ужин и ночлег в теплой комнате были бы приятнее, чем мелкий дождичек на открытой платформе, но вкусы у нас выработались скромные. Уверенность, что буквально никто не собирается нас расстреливать, наполняла душу радостным удивлением и удовольствием».