28 авг, 2011
В центре, во дворе дома сидит девочка, чрезмерно красивая. Даже сидя, в ней читается рост и стройность. В положении неподвижных ног - грация, во вздернутом подбородке и прямой спине - характер. Светлый волос собран на затылке и плотно связан, музыка слышна из наушников - она немного смущается, когда мы встречаемся взглядами, то приглядывается, то отводит глаза.
Она ждет кого-то и он, конечно счастливец. Мимо проходит юный ушлепок с растрепанными, как одуванчик волосами - в грязной футболке, худой, без очерченных плеч, зато с губами Мика Джагера. Мне все еще не верится, но очевидно, что он идет к ней. Она улыбается широко и искренне, и поднимается, чтобы обняться. Самодовольно хмыкаю ибо прав - она выглядит блестяще, ее походка радует глаз и не обернуться ей вслед невозможно. Он щебечет какую-то подростковую чушь, она снисходительно смотрит поверх его головы, а поравнявшись, улыбается вполоборота мне и немного краснеет.
Навстречу, вниз по улице идут двое гопников - один прихрамывает, ест мороженое и бритая голова его в темных очках откручивается в ее сторону. Не выдерживая, хромой подшагивает, наклоняется ближе и шепчет ей на ухо что-то неприличное. Её, не по годам интеллигентный, неопрятного вида кавалер, активно уклоняется от конфликта, изображая слепо- глухонемого в то время, как девочка заливается краской по самые уши, отворачивается и прикрывает ладошкой растерянную улыбку.
Кореш хромого, с расписными запястьями и предплечьем, одобрительно улыбается, бросает пакет от мороженого в урну: «Глянь, какой гусь! Бля, стыд-то какой! А она…, ну!? Убей, не пойму, что у этих людей может быть общего?»
Хромой, посмеиваясь в ответ, тяжело вздыхает и говорит: «Возраст, брат - такая штука. Возраст, и ничего больше»
Она ждет кого-то и он, конечно счастливец. Мимо проходит юный ушлепок с растрепанными, как одуванчик волосами - в грязной футболке, худой, без очерченных плеч, зато с губами Мика Джагера. Мне все еще не верится, но очевидно, что он идет к ней. Она улыбается широко и искренне, и поднимается, чтобы обняться. Самодовольно хмыкаю ибо прав - она выглядит блестяще, ее походка радует глаз и не обернуться ей вслед невозможно. Он щебечет какую-то подростковую чушь, она снисходительно смотрит поверх его головы, а поравнявшись, улыбается вполоборота мне и немного краснеет.
Навстречу, вниз по улице идут двое гопников - один прихрамывает, ест мороженое и бритая голова его в темных очках откручивается в ее сторону. Не выдерживая, хромой подшагивает, наклоняется ближе и шепчет ей на ухо что-то неприличное. Её, не по годам интеллигентный, неопрятного вида кавалер, активно уклоняется от конфликта, изображая слепо- глухонемого в то время, как девочка заливается краской по самые уши, отворачивается и прикрывает ладошкой растерянную улыбку.
Кореш хромого, с расписными запястьями и предплечьем, одобрительно улыбается, бросает пакет от мороженого в урну: «Глянь, какой гусь! Бля, стыд-то какой! А она…, ну!? Убей, не пойму, что у этих людей может быть общего?»
Хромой, посмеиваясь в ответ, тяжело вздыхает и говорит: «Возраст, брат - такая штука. Возраст, и ничего больше»