дядя Витя
мы ехали в старой разбитой тачке по летней Одессе. я и дядя Витя. дядя Витя взял меня
за 40 гривен, когда другие брали за 60, потому что он живет как раз в районе Привоза, а мне туда.
- дядя Витя, здрасьте. вам домой не надо случайно? - подвалила я к нему. и мы сторговались за 40
"это со студенческой скидкой" - два раза повторил дядя Витя, разглядывая меня и уверенно
принимая за студентку. "садись девочка." дядя Витя был очень старый, худой, загорелый, высушенный
на солнце классический одесский старичок с большим носом, рассеченным тонким шрамом ровно
посередине. на нем были сандалии, хлопковые белые шорты, белая матроска с отложным воротничком,
белая бескозырка со знаками отличия и зеркальные солнцезащитные очки.
мы с одесским дядей Витей ехали по Одессе удивительно молча. по радио Стас Михайлов пел
"я люблю тебя до слез". я думала: а до чего я тебя люблю? ответ был: до выхода из тела.
в синхрон с этой мыслью с летней безымянной площади, словно в рапиде, взмывали голуби.
- странная штука жизнь. - вдруг произнес дядя Витя. - живешь, все время борешься с чем-то,
страдаешь, а жить все равно хочется.
- да, - сказала я. - вы даже не представляете, как вы это сейчас сказали.
по радио объявляли национальный день траура в связи с гибелью 49 военных, взорванных в самолете.
за 40 гривен, когда другие брали за 60, потому что он живет как раз в районе Привоза, а мне туда.
- дядя Витя, здрасьте. вам домой не надо случайно? - подвалила я к нему. и мы сторговались за 40
"это со студенческой скидкой" - два раза повторил дядя Витя, разглядывая меня и уверенно
принимая за студентку. "садись девочка." дядя Витя был очень старый, худой, загорелый, высушенный
на солнце классический одесский старичок с большим носом, рассеченным тонким шрамом ровно
посередине. на нем были сандалии, хлопковые белые шорты, белая матроска с отложным воротничком,
белая бескозырка со знаками отличия и зеркальные солнцезащитные очки.
мы с одесским дядей Витей ехали по Одессе удивительно молча. по радио Стас Михайлов пел
"я люблю тебя до слез". я думала: а до чего я тебя люблю? ответ был: до выхода из тела.
в синхрон с этой мыслью с летней безымянной площади, словно в рапиде, взмывали голуби.
- странная штука жизнь. - вдруг произнес дядя Витя. - живешь, все время борешься с чем-то,
страдаешь, а жить все равно хочется.
- да, - сказала я. - вы даже не представляете, как вы это сейчас сказали.
по радио объявляли национальный день траура в связи с гибелью 49 военных, взорванных в самолете.