это было в самом конце прошлогоднего чудовищного пекла,возможно
Самым главным во всём нижесказанном, наверное, будет то, что описывать этот случай я пыталась уже как минимум пять раз и на сегодняшний день не имею ещё ни одного оконченного варианта.
Женщину в инвалидной коляске я увидела днём.Это было в конце августа, или в середине сентября, или в начале октября. Я стояла за ней в очереди в одном худеньком бистро. Стояла и пялилась на неё всё то время, какое имела в запасе. На спинке коляски висел рюкзак, а на коленях её лежала ветровка. Светло-русые волосы заплетены в «колосок». И вся она напоминала мне комок жёлтой бумаги, яростно смятый горячими пальцами и заброшенный на задворки сентября. Не могу объяснить, к чему я сейчас пробумагу, да только женщина эта была ярким светом, вся была - лето, вся - солнце, стог пахучего тёплого сена. Я не могла оторвать глаз от неё! И у меня не было в тот момент родительницы, которая бы громко зашептала в моё ухо: «Не смотри на эту тётю».
Она покупала зелёный чай. И внезапно я поняла:«Как она донесёт (буду точнее: довезёт) стакан с кипятком до столика?». Меня охватила паника, если, конечно, мысль, за пару секунд сожравшую тебя целиком,можно так назвать. Предлагать свою помощь было непростительно рано, потому что чай ещё не сделан, но и просто так стоять оказалось невыносимо. И вот девушка за стойкой хлопнула картонным стаканчиком по пластиковой поверхности. Забрала деньги и всё своё дежурное внимание перебросила на меня. Глаза женщины беспомощно расширились, и она выдавила из себя тихое «я не могу». Девушка повернулась к ней с ярко выраженным недоумением на аккуратном личике:
-Простите?
-Я не могу донести его, - ещё тише повторила женщина.
-Извините? - было ощущение, будто в каждый звук она вкладывала по слою удивления.
-Мне, пожалуйста, латте, - я спасла девушку и повернулась к женщине, - идёмте, я помогу Вам.
Наверное, я ждала, что она улыбнётся мне, но ничего не произошло ни с её лицом, ни в её глазах. Она указала мне на столик, и я отнесла туда чай. Помогла ей подъехать, мы наделали много шума. Сидевшая рядом девушка то ли скривилась, то ли ужаснулась, хотя, скорее всего, она выполнила оба действия сразу.
Забрав свой кофе, я села у окна: мне всё ещё нужно было смотреть на женщину. У меня был шоколад, и мне хотелось сидеть с ней, запивать шоколад горячим латте и слушать её, проглатывать слово за словом. Она тоже иногда поглядывала на меня,но я так и не смогла понять, какой оттенок её мыслей был в тот момент.
Допила свой кофе. Хотела дождаться её, чтобы помочь выбраться наружу, но вовремя остановила себя. Оглянулась - она не смотрела на меня. Тогда я собрала со стойки свои вещи, выкинула стаканчик и смятые салфетки. Я была уже возле выхода, когда оглянулась ещё раз, в последний раз. Мне не было жаль её, но меня тянуло к ней. А она так и не смотрела на меня.
Женщину в инвалидной коляске я увидела днём.Это было в конце августа, или в середине сентября, или в начале октября. Я стояла за ней в очереди в одном худеньком бистро. Стояла и пялилась на неё всё то время, какое имела в запасе. На спинке коляски висел рюкзак, а на коленях её лежала ветровка. Светло-русые волосы заплетены в «колосок». И вся она напоминала мне комок жёлтой бумаги, яростно смятый горячими пальцами и заброшенный на задворки сентября. Не могу объяснить, к чему я сейчас пробумагу, да только женщина эта была ярким светом, вся была - лето, вся - солнце, стог пахучего тёплого сена. Я не могла оторвать глаз от неё! И у меня не было в тот момент родительницы, которая бы громко зашептала в моё ухо: «Не смотри на эту тётю».
Она покупала зелёный чай. И внезапно я поняла:«Как она донесёт (буду точнее: довезёт) стакан с кипятком до столика?». Меня охватила паника, если, конечно, мысль, за пару секунд сожравшую тебя целиком,можно так назвать. Предлагать свою помощь было непростительно рано, потому что чай ещё не сделан, но и просто так стоять оказалось невыносимо. И вот девушка за стойкой хлопнула картонным стаканчиком по пластиковой поверхности. Забрала деньги и всё своё дежурное внимание перебросила на меня. Глаза женщины беспомощно расширились, и она выдавила из себя тихое «я не могу». Девушка повернулась к ней с ярко выраженным недоумением на аккуратном личике:
-Простите?
-Я не могу донести его, - ещё тише повторила женщина.
-Извините? - было ощущение, будто в каждый звук она вкладывала по слою удивления.
-Мне, пожалуйста, латте, - я спасла девушку и повернулась к женщине, - идёмте, я помогу Вам.
Наверное, я ждала, что она улыбнётся мне, но ничего не произошло ни с её лицом, ни в её глазах. Она указала мне на столик, и я отнесла туда чай. Помогла ей подъехать, мы наделали много шума. Сидевшая рядом девушка то ли скривилась, то ли ужаснулась, хотя, скорее всего, она выполнила оба действия сразу.
Забрав свой кофе, я села у окна: мне всё ещё нужно было смотреть на женщину. У меня был шоколад, и мне хотелось сидеть с ней, запивать шоколад горячим латте и слушать её, проглатывать слово за словом. Она тоже иногда поглядывала на меня,но я так и не смогла понять, какой оттенок её мыслей был в тот момент.
Допила свой кофе. Хотела дождаться её, чтобы помочь выбраться наружу, но вовремя остановила себя. Оглянулась - она не смотрела на меня. Тогда я собрала со стойки свои вещи, выкинула стаканчик и смятые салфетки. Я была уже возле выхода, когда оглянулась ещё раз, в последний раз. Мне не было жаль её, но меня тянуло к ней. А она так и не смотрела на меня.