"Путешествие космополитки" (фрагмент I)
«Моё» государство ничего плохого мне не сделало. Просто,наверное, не успело. Поэтому мне грех жаловаться: бесплатное высшее образование с бесплатными студенческими экскурсиями по разным городам отечества и теперь уже зарубежья, хоть и ближнего; аспирантура; серьёзная и практически удачная бесплатная медицинская помощь в экстренной ситуации в том самом «зарубежьи»; наличие жилплощади, конечно, благодаря бесплатным героическим усилиям моей мамочки. Но я понимала, что всё хорошее, что у меня случилось, было вопреки желанию «моего» государства. Оно бы с удовольствием хотело быть мне ничем не обязанным, и очень успешно воспитало во мне полную взаимность. Я чувствовала себя абсолютной космополиткой, основываясь на сознании того, что ЗДЕСЬ меня ничего не держит. Мне казалось, что проще жить в государстве, которое тебе действительно ничем не обязано, и строить там свою жизнь по своим меркам. Я была уверена, что моя нынешняя - это только трамплин перед полётом (шутить о «пролёте» не будем - банально!) в «цивилизованное европейское общество». О нём у меня сложилось, уже не идеалистическое, а реальное позитивное представление после двухнедельной преддипломной (за свой счёт) поездки в Польшу - Варшаву и Краков. Мне было здесь уютно и радостно, даже после нашего запоздалого, по сравнению с поляками, антикоммунистического августа 1991 года, что не помешало моей маме, опять же, с героическими усилиями выкупить железнодорожные билеты по ещё советским расценкам. В Польше я легко знакомилась, понимая польский, и достаточно свободно болтала на английском с девчонками из Германии, приехавшими на студенческую практику. Благодаря им я почувствовала своё теснейшее слияние с европейской культурой, когда мы - четверо молодых людей - стояли в центре Кракова и разговаривали все одновременно: я с новой немецкой подругой на английском, она со своей - на немецком, та с польским парнем - на французском, и этот парень со мной - на польском. Как же возвышало и захлёстывало ощущение счастья от сознания того, что все мы едины и понимаемы друг другом! Эта символичная ситуация ещё больше вселила в меня уверенность, что я космополитка и «приживлюсь» в любой европейской стране. Поэтому целью моего с мамой крупномасштабного путешествия заграницу был пристальный интерес к выбору страны или даже «странички», где я ощутила бы такую же эйфорию, как тогда на краковской площади.
Апрель, 2007 г.
Итак,хроника поездки «Франция - БеНиЛюкс» (30.04.95-11.05.95)
30 апреля, воскресенье. Первый день
Отъезд из Москвы с Белорусского вокзала. Сбор в 12:30. Поезд № 13 «Москва-Берлин». Трехместное купе. Момент отхода поезда - самое приятное ощущение с того времени, когда мы три месяца назад ввязались в авантюру с турагенством. 3а окном остались все страхи о том, что до последнего дня нас могут «кинуть». Впереди манящая неизвестность. Состояние блаженного покоя - знаю, что ТАМ на это не будет ни времени, ни сил.
1 мая, понедельник. Второй день
Прибыли во Франкфурт на Одере в 17:30 (раньше Москвы на 2 часа). Были встречены гидом Гансом и переводчицей. Прошли через чистенький, немноголюдный вокзал под недоуменно-любопытные взгляды. Похоже, для редких свидетелей нашего приезда было некоторым откровением, что на вокзал ещё и приезжают, а не только сидят в баре за пивом. Первые накладки. Выяснилось, что наш автобус сломался и будет ждать в Амстердаме, а до него придется ехать на двух перекладных. Загрузились, развтиснулись, поехали.
Первая остановка у заправки. Первая ночь с Европой «в лице» Германии. Кафе, сияющее до рези в глазах. Пробуждается укоренившийся рефлекс - это ловушка. Толчёмся снаружи. Я переборола себя - вошла. Мама так и не рискнула. Походила в магазинчике. Никто не косится. Осмелела. Однако, выйдя, почувствовала всё-таки облегчение. Мама выразила своё состояние так: ощутила себя невольной участницей съёмок иностранного фильма. Минут через пятнадцать, нежданно-негаданно, моё «поле» слилось с этой чистотой и картинностью. С этого момента я смотрела на всё уже изнутри, прострация сменилась познавательно-критическим интересом.
В 23:00 остановились в ожидании второго автобуса. На этой стоянке я уже «дома». Покаталась на качелях детской площадки. Скованность и зажатость прошли, но пришли усталость и досада. Ждали полтора часа. С тревогой думали, что график сорвётся. Наконец, подъехал двухэтажный автобус. Сели впереди наверху, о чём сильно пожалели - слишком большая психологическая зависимость от дорожного движения. Но смотреть было нечего и ночь прошла в полудреме. Дороги как по маслу.
2 мая, вторник. Третий день
В 7:30 въехали в туман, мягко окутавший Амстердам. Первое впечатление - попали в страну романтического мира Грина, «Алых парусов».Это ощущение создавали многочисленные одномачтовые суда, пришвартованные где только можно и нельзя. Прошли к железнодорожному вокзалу в неоренессансном стиле - думала, что это музей. На центральной улице до боли родная ситуация - горы мусора. Романтическое настроение уступает место трезвой критике. Уборочные машины занимают весь тротуар, производят много шума, но чистоты не прибавляют. Гид пытается оправдаться: накануне был праздник. Хорошо же они, наверное, трудятся! В газетном киоске бросаются в глаза «Известия». Позлорадствовали, что завалявшийся столетней давности номер - оказался за пару дней назад. Мелочь, но стало приятно.
В 11:00 сели в прогулочный катер. То, чем Петр I хотел сделать Санкт-Петербург, было действительно замечательно! Как должно быть приятно, выглянув утром в окно, составить прогноз погоды на грядущий день по отражению неба в водах канала! Но бóльшую зависть лично у меня вызывали плавучие баржи-квартиры с их супер-романтическим уютом.
После экскурсии пошли через злачный «грешный» квартал. Удивил плотный режим его жизни. Было только 12 утра, а роскошные, в шортах и глубоко декольтированных майках, черные и белые красавицы сладострастно выглядывали из-за занавесок своих комнат-витрин. С трудом оторвали наших мужчин.
В центре средневековой площади - скромный и суровый замок ХV в. С любопытством поглядывая на столь раннюю толпу, то есть на нас, приличного вида амстердамец мочился на стену древнего сооружения...
Получили свободный час. Бродили по улочкам с некоторой опаской, обходя то и дело агрессивно-вялых наркоманов. Не без облегчения вынырнули из гущи города и устало поплелись к автобусу.
По дороге к нему, собрав последние силы, покружила вокруг вокзала в поисках ракурса. Безлюдная площадь, которую мы проходили рано утром, превратилась в лежбище раскомплексованной цветной молодежи. Похоже, что и здесь появление человека с багажом вызвало бы искреннее недоумение.
Из всей прогулки по Амстердаму сделала для себя основной вывод: истинные голландцы делятся на две категории - лежащих на площадях и едущих на велосипедах, все остальные - туристы.
К 14:00 группа сползлась к автобусу. Жара стояла неимоверная. Такая погода будет сопровождать нас всю поездку. Короткая передышка по дороге в Рейксмузеум. Честно говоря, впечатлений было уже достаточно, но когда туда вошли, включилось второе дыхание.
Обилие «малых» и «больших» голландцев. Многое знакомо. Потрясений нет. Однако приятно удивил ранний Рембрандт: «Автопортрет» и особенно «Портрет матери с книгой». «Ночной дозор» по-новому не открылся. На всякий случай сделала несколько снимков, благо в зарубежных музеях это позволяют (без вспышки, разумеется). Фрагмент на фотографии поразил больше. Считаю, что композиция в целом несколько перегружена, а портретные фрагменты и особенно две центральные фигуры великолепны.
Благодаря хождению здесь DM (равны гульдену) купила книгу по Амстердаму. Притуплённое обилием впечатлений сознание успокоилось - в ней досмотрю то, что не успела. Как оказалось, увидела всё-таки значительную часть достопримечательностей.
После Рейксмузеума, пока водитель разбирался по поводу неправильно припаркованного автобуса, отсиделись в очаровательном примузейном саду с копиями римских скульптур. Сознание стало привыкать, что мы, не смотря ни на что, всё-таки в Европе и впереди ждут ещё много впечатлений - больших и разных. В 18:00 отъехали в Лувен - уже веселее!
3 мая, среда. Четвертый день
Из пригородного отеля, где удалось выспаться и порадоваться европейскому чистоплюйству, рано утром поехали в Лувен. Это уже Бельгия. В контрасте с мусорным и наркоманным Амстердамом Лувен покорил безоговорочно. Казалось, сонный городок как кошечка умывался перед приходом гостей. А мы пришли раньше всех и застали его за этим занятием.
Потрясающий ансамбль ратушной площади. Отреставрированный фасад готического собора как белоснежное кружево. Городская ратуша ещё более изумляет - усыпана фигурками святых, королей, воинов и дев, скрывающихся от назойливого солнца под индивидуальными балдахинчиками. Как я им тогда позавидовала! Напротив ратуши свой средневековый ответ муниципалитету выстроили задетые завистью торговцы, однако их шедевр тяжелее и вторичное по сравнению с ратушей. Общее впечатление не испортила даже активная реставрация ратуши и аспидной части костела, закрывшая бóльшую их часть зашторенными лесами и пылью.
Пошли по городу. Начинали раскладываться уличные ресторанчики. Всё, что ни происходит в городской жизни, овеяно спокойствием и уютом. На рыночной площади расположился Католический Университет, принимающий школяров отовсюду. Чуточку пожалела, что никогда не буду здесь учиться, хотя бы для того, чтобы пожить в этом райском местечке.
Какой-то парень с балкона, разглядев нашу групповую национальную принадлежность, выкрикивал свой русский запас слов. Мы почему-то дружно обиделись за эту нашу узнаваемость.
С удовольствием побродили отпущенный часок. Уезжать не хотелось совершенно. Для себя решила, что приехать сюда надо ещё раз обязательно. Хотя бы чтоб увидеть в полной красе костёл и ратушу.
По дороге в Брюссель ностальгировала по Лувену, пока не остановились в Европарке, в который по началу не хотелось идти, чтоб не изменить Лувену. Вход в парк макетов «Мини-Европа» был слишком дорог (около 400 бельг. фр. или 100 DM), но потом пожалела - мне как никому важно увидеть архитектурные памятники с птичьего полета. Поняла, что сюда тоже придётся ещё вернуться.
Над парком господствует подавляющая своими размерами гигантская модель атома железа, символично контрастируя с хрупкостью ресторанчиков, в которых другие «атомы», то есть - мы, пытались ощутить свою незыблемую значимость.
Желание вернуться в эту страну окрепло ещё больше после того, как в 13:00 мы въехали в Брюссель, а в 20:00 покинули его. Однако по началу обзорная экскурсия по городу не дала цельного впечатления.
Горя нетерпением, наконец попали в Королевский музей. В душе, наверняка, каждый турист благодарит королевскую чету, поддерживающую традицию бесплатного входа в музей. Правда, в силу своего невежества, снисходительно думали, что раз бесплатно, значит не Бог весть что. Разгром этого мнения был полным! Особенно меня потряс «золотой век» Нидерландов (ХV-ХVI вв.) - какое чистое, наивное и трепетное восприятие мира! Босх!!! «Падение Икара» Брейгеля!!! Никто не успел посмотреть экспозицию полностью. Музей закрывался и охрана вежливо, но настойчиво теснила нас к выходу. Единодушное чувство досады от последнего и полного восторга от увиденного. Короля и его супругу зауважали.
Состояние восторга сопровождало теперь всю оставшуюся часть экскурсии по Брюсселю. Через великолепную Рыночную площадь ХVI в. прошли к церкви св. Николая, построенной в XI-ХII вв. Она была реконструирована в 1954 г. и, на мой взгляд, имеет довольно скучный вид снаружи. Но её интерьер с позднейшими наслоениями поражает пышностью и изысканностью. Непривычно видеть рубенсовские «святые семейства» в их первоначально задуманном окружении, а не в музейных скучных залах. Немое удивление и гордость вызвала репродукция нашей Владимирской Богоматери с соответствующей надписью, подтверждающей реальность того, чему мы боялись поверить. Под иконой горели свечи. Я бросила в коробку столько монет, сколько было написано (20 бельг. фр.) - рука не поднялась сэкономить - гулким грохотом отозвалось их падение. Поставила свечу и на себе ощутила процесс сближения религий. Оказывается, это так согревает!
Распустили на час. Все рванули в рестораны и магазины. Из противостадного чувства повернули с мамой в противоположную сторону. Вдруг обнаружили себя перед собором в барочном стиле, построенном в 1664 г. Его название по-английски - Church the Our Lady of Good Help - восприняли как поддержку свыше. Внутри - та же роскошь: скульптуры, картины эпохи барокко и снова репродукция православной иконы. Среди этого великолепия ни одной живой души, только тихая магнитофонная запись хорового пения...
Тем не менее мы оказались не одни - за нами вслед вошла рыжая беспородная собака. Я собралась её прогнать, но она так уверенно пошла в алтарную часть, что я поняла: она - воплощение души какого-то проштрафившегося священнослужителя. Она настолько свободно себя чувствовала в этом месте, что даже уронила приалтарную вазу с цветами. Но и на этот грохот никто не появился. И тут я решила воспользоваться своим человеческим воплощением и шикнула на неё. Она спокойно ко мне подошла, поглядела в глаза и смачно гавкнула. Я замерла в неподдельном страхе, поскольку теперь уже не знала, чего от неё можно ждать. Тем временем Собака невозмутимо вышла, недвусмысленно дав нам понять, что именно она тут бдит и сторожит и чтобы мы не шибко задавались...
Через минуту зашли две девочки шести и четырёх лет. Лукаво нам поулыбались, пошептались друг с другом. Та, что постарше, встала на колени перед алтарём и истово помолилась. Я сделала снимок, подумав с сожалением, что на фотографии это Действо может трансформироваться в банальность... Однако как же всё-таки удивительно, что общение с Богом для этой толком ещё не жившей девочки было естественным и искренним порывом, занимающим своё место среди хлопот детской жизни.
Нашли по плану ещё один собор и по одной из главных улиц туда добрались. Это оказался большой, обособленно стоящий собор св. Екатерины середины XIX в., построенный в оригинальном синтезе норманнского, готического и ренессансного стилей, хотя и немного тяжеловатом.
В назначенное время подошли на Рыночную площадь, к месту сбора. Не преминули напоследок прикоснуться к ноге, отполированной тысячами рук, статуи героя гражданской войны ХIV в. Эверарда Серклеса, приносящей по сложившейся традиции счастье. Действительно, почувствовали себя вполне осчастливленными, особенно от сознания, что мы здесь были!
Наполненная приятными впечатлениями я, тем не менее, без сожаления покидала Брюссель, сознавая, что сохранить ощущение восторженности можно лишь вóвремя прервав его.
В эту ночь во сне я металась по Амстердаму и Брюсселю, причём не смешивая один город с другим. Это было что-то вроде «сравнительного анализа». И вот что у меня получилось:
Амстердам - камерный, игрушечный, беззаботный, раскованный, порочный. Однако для меня его порочность не была притягательной, а наоборот. Видимо поэтому я ощущала легкую настороженность к себе со стороны одурманенной наркотиками молодежи. Я понимаю,что Амстердам невозможно представить иным - он стал таким, к чему был предназначен. Вообще, это один из самых гармоничных в своей цельности городов из тех, что мне довелось видеть. Брюссель - это калейдоскоп неожиданных и ничуть не надоедающих впечатлений. Иногда он удивляет своей торжественной безвкусицей, иногда захватывает утончённым изяществом. Но неизменным в этом респектабельном, довольном собой городе остаётся дух его старинного покровителя, вечно юного озорника Манекен Писа. Этот брызжущий здоровьем Баловень Судьбы, а в последнее время и появившаяся Баловница, лучше всего напоминают, что величие положения отнюдь не повод, чтобы не наслаждаться, пусть даже «маленькими» но радостями жизни.
4 мая, четверг. Пятый день
Выехали в Париж - долгожданную мечту каждого культурного человека! Все молчали в предвкушении ещё бóльшего потрясения, чем ранее увиденное. Однако дорога оказалась продолжительнее, чем состояние готовности к восприятию чуда. Появилась легкая нервозность, и когда к 14:00 въехали в Париж, я уже почти в это не верила.
Район Сен-Дени, через который мы проезжали - типичная киношная нью-йоркская трущоба со снующими там и сям неграми и арабами (зуавами) - вызвал глубокое разочарование. И лишь когда вышли на Монмартр и поднялись к Сакре-Кёр поняли, что нас не обманули. Однако недоумение («И это Париж?!») от первых минут так и не было развеяно, а в остальные дни иногда и усугублялось.
Подъехали к Нотр-Дам - новое разочарование: фасад в лесах. Внутри многолюдно и темно. Огромное пространство интерьера, кажущееся несоизмеримо бóльшим по сравнению со своими внешними пропорциями, ничуть не подавляет, но и не возносит - непрерывен поток плохо сдерживающих шум туристов, вносящих слишком много мирской суеты. Приятной же компенсацией стала красота правой наружной стороны собора и апсидной части.
Неожиданно порадовала Эйфелева башня, развеяв мнение о своей тяжеловесности, складывающееся по открыткам.
Покатались по городу, который пока не открылся в своей неповторимости, за исключением ещё более сумасшедшего, чем в Москве, автодорожного хаоса, и поехали в отель минутах тридцати от центра.
Приехали в типичное предместье Парижа (Подпарижье! - ха-ха!)- Жуанвиль-ле-Понт. Это тихое местечко с роскошными и скучными особняками, с турецким ресторанчиком и арабским магазином, с маленьким уютным отелем и с бешено ревущими по ночам рокерами.
Среди мужчин группы (и женщин тоже, правда, уже на следующее утро) скандалы по поводу «твин»-кровати, в которой чужие друг для друга люди вынуждены спать под одним одеялом. Хозяин отеля, однако, успешно убедил возмущавшихся, что мы, «варвары», безнадежно отстали от цивилизованной жизни и что так спит вся Европа. Интересно, а как это происходит с действительно незнакомыми постояльцами?
Понятно, что в этот вечер вся группа праздновала первую ночь в Париже и снимала напряжение известным русским средством.