Про важность принятия и проговаривания.
У меня так много в жизни делается "само", что я этого не замечаю. Только когда со стороны покажут -- замечаю.
Якогда с Рагнедой разговариваю, я всегда киваю. Я так всегда делала, с самого детсва с теми, кто меня младше, или с пожилыми людимь, или с теми, кто говорит непонятно для меня (у меня есть особенность, я при перегрузке перестаю понимать, что мне говорят. Думала, что это с ушами что-то, оказалось, что я все слышу, толко могз это не обрабатывает). А еще для меня важно, чтоыб у все было имя/название.
Сегодня Рагнеда поставила один маленький стульчик на другой маленький стульчик, понструкция получилась высокая, но ненадежная. Залезна не них, показала, "якая яна вяликая", повернулась смотреть в окно... и упала. Упала очень сильно, уларилась, поцарапала спину и попу. Естественно, расплакалась. Я подхватила молча на руки, показала глазами мужу Диме молчать. Рагнеда отплакала, точнее отрыдала, потом рассказала нам много раз, как она залезла, а "зэдлики бук, яна павалилася". Еще поплакала, вытерла слезы и полезла смотреть в окно с другого кресла.
Я в момент плача абсолютно не анализировала ее, искренне жалела, ждала. И ей этого хватило, то есть у нее даже испуг не остался. Для меня -- удивительно!
Якогда с Рагнедой разговариваю, я всегда киваю. Я так всегда делала, с самого детсва с теми, кто меня младше, или с пожилыми людимь, или с теми, кто говорит непонятно для меня (у меня есть особенность, я при перегрузке перестаю понимать, что мне говорят. Думала, что это с ушами что-то, оказалось, что я все слышу, толко могз это не обрабатывает). А еще для меня важно, чтоыб у все было имя/название.
Сегодня Рагнеда поставила один маленький стульчик на другой маленький стульчик, понструкция получилась высокая, но ненадежная. Залезна не них, показала, "якая яна вяликая", повернулась смотреть в окно... и упала. Упала очень сильно, уларилась, поцарапала спину и попу. Естественно, расплакалась. Я подхватила молча на руки, показала глазами мужу Диме молчать. Рагнеда отплакала, точнее отрыдала, потом рассказала нам много раз, как она залезла, а "зэдлики бук, яна павалилася". Еще поплакала, вытерла слезы и полезла смотреть в окно с другого кресла.
Я в момент плача абсолютно не анализировала ее, искренне жалела, ждала. И ей этого хватило, то есть у нее даже испуг не остался. Для меня -- удивительно!