как рожали раньше
Как ты, наверное, знаешь, акушерство (от французского “accoucher” - рожать) - одно из древнейших направлений медицины. Беременные женщины Древней Руси верили в помощь языческих заклинаний, в жертвоприношения богам, в силу трав.
Особой силой, по мнению древних, обладала белая кувшинка Одолень -трава. Перед родами живот беременной смазывали мазью из заячьей желчи, сока пырея и козьего сала, давали выпить воду, в которой варились два яйца, и съесть два кусочка корневища белой кувшинки. Была даже сложена песня :
Если б знала баба,
Что такое Одолень -трава,
Вшивала бы в пояс
И носила б на себе...Традиционно детей в семьях было много, и роды, повторявшиеся почти каждый год, воспринимались всеми как самое что ни на есть естественное событие. Наши предки благодарили богов за благосклонность в случае благополучного появления на свет ребенка и со смирением встречали его смерть. Помощь роженице в те времена оказывали старшие в семье женщины. Летописи сохранили имя врача Евпраксии, необыкновенно талантливой и самоотверженной женщины, жившей в XII веке. От периода раннего христианства до нас дошла молитва роженицы:
Стану, благословясь, пойду перекрестясь,
из избы дверьми, из двора воротами,
во чистое поле, во синее море.
Есть там у Христа на престоле
сидит Пресвятая Матерь Богородица,
держит золотые ключи,
отмыкает мясные ларцы,
отпускает младенца из плоти, из утробы;
отпускает младенца из плоти, из горячей крови,
чтобы не чуять ни щипоты, ни ломоты, аминь.Но монголо -татарское иго, господствовавшее на Руси более двух столетий (1237 -1480), практически остановило развитие медицины. Лишь в конце XVI века при Иване Грозном был создан первый государственный орган, управляющий системой здравоохранения, - так называемый Аптекарский приказ. Религиозные догмы и домострой, существовавшие на Руси, утвердили представление о том, что врачам -мужчинам заниматься акушерством не пристало, и роды обычно принимали “повитухи ” (“повивать ” - принимать младенца).
“... Деревенские повитухи - это всегда пожилые женщины, по большей части вдовы. “Бабят ” иногда и замужние женщины, но только те, которые сами перестали рожать и у которых нет месячных очищений. Девица, хотя и престарелая, повитухой быть не может, да и бездетная - плохая повитуха. Какая она бабка, коли сама трудов не пытала? При ней и рожать трудно, и дети не всегда в живых будут... Повитуха приглашается на все трудные роды, обязательно бывает по их окончании, чтобы перевязать пуповину, вымыть и попарить роженицу и новорожденного, и первые дни поухаживать за ним ”. (Г. Попов. Русская народно-бытовая медицина. 1903)
Повитухи не имели специального образования, но славились своим умением, основанном на опыте целых поколений. К помощи повитух прибегали вплоть до середины XX века. Однако в 20-е годы нашего столетия они почему-то попали под волну гонений и репрессий. Беременность всегда была своего рода событием в деревне. Как только беременность становилась заметной, соседи начинали обсуждать “брюхатую ”, гадать, кто же родится. Считалось, что пол ребенка можно точно предсказать по форме живота матери. Если живот острый, то женщина носит мальчика, если широкий и плоский -родится девочка. Обращали внимание и на лицо беременной. Румяное и чистое лицо означало рождение мальчика, а покрытое пигментными пятнами -рождение девочки. В прежние времена существовало множество народных примет, связанных с беременностью. Например, отправляющимся на сенокос или жатву встреча с беременной должна была принести удачу. Ожидающей ребенка женщине нельзя было присутствовать при похоронах, смотреть на уродов и слепых. Верили, что если беременная совершит кражу, то родимое пятно на теле ребенка повторит своей формой украденную вещь. Положение женщины во время беременности во все времена определялось взглядами на это состояние социальной среды, ее благосостоянием, количеством рабочих рук и взаимоотношениями в семье. Однако бережное отношение к беременной было типичным для всех слоев русского общества. В деревнях даже самые сердитые мужья переставали “учить бабу ”, свекровь освобождала ее от тяжелых работ по дому. Для беременной часто готовили отдельно что -нибудь вкусное и питательное, старались исполнять ее прихоти, с пониманием относились к ее подчас странным желаниям, брезгливости и т.д.
“Семья у нас большая, - рассказывает одна деревенская женщина о своих родах, - мужиков только пять человек. После ужина стало меня мутить, но я виду не подала, только думаю, как бы обмануть всех, чтобы не догадались. В хлев уйти - морозно было, хлев у нас мшенный, вот я и говорю: “Что -то меня знобит, видать, простыла, пойду-ка залезу в печку ”. Все и поверили, а я в печке-то и родила ”.
“Пошла она, -вспоминает про невестку свекровь, -корму корове задать. Только что -то долго нет девки, думаю, к соседям ушла, поколотырыть -то тоже любит. Жду -жду, а ее все нет. Я уж, грешница, даже ругнула ее маленько. Вечер пришел, надо опять коровам корму давать, пошла сама в хлев, а она как мертвая на навозе у загородки лежит, а корова -то ребеночка -то уж остатки долизывает, почесть всего вылизала ” (село Никольское Череповецкого уезда Новгородской губернии).
В некоторых деревнях существовал обычай рожать первого ребенка в доме матери, которая под благовидным предлогом удаляла из избы остальных членов семьи. Иногда теснота крестьянских помещений заставляла роженицу из большой семьи спешить к повитухе и рожать у нее. Однако чаще всего роды проходили дома. Если не было отдельной комнаты, то в горнице занавеской отгораживали угол. Во многих семьях специально не очень жарко топили баню, считая, что это расслабит и “размягчит” тело роженицы. Интересно, что и визит повитухи к беременной тоже окружался тайной. Она проходила всегда задними дворами, через огороды. Обычно повитуха входила в дом со словами: “Помогай Бог трудиться! ”. Переодевала роженицу в чистую рубаху, давала выпить крещенской водицы и зажигала перед иконами свечу. Считалось, что верными средствами для ускорения родов является расстегивание ворота рубахи, снимание колец, серег, развязывание узлов, расплетание кос роженицы. Отпирали все замки в доме, открывали заслоны печей, ворот: ведь если все открыто и развязано, то и роды “развяжутся ” скорее. На протяжении всех родов повитуха ободряла роженицу, приговаривая, что все идет хорошо, поглаживала ей поясницу. Почти до момента прорезывания ребенка через наружные половые органы принято было водить роженицу под руки по избе. Пуповину новорожденному перевязывали ниткой, свитой с волосами матери, чтобы связь между ними, по народному поверью, оставалась на всю жизнь. Особенным было и отношении к детскому месту. Если советские родильные дома еще в недалеком прошлом выполняли план по сдачи плаценты для производства различных лекарств (плацента - сильный биологический стимулятор), то в русских деревнях существовал настоящий ритуал захоронения детского места. Его тщательно промывали и, завернутое в тряпочку, зарывали в землю, произнося при этом особые заклинания.В большинстве деревень муж при родах не присутствовал, но обязательно поджидал где-то неподалеку... Считалось, что “не место мужикам видеть, как бабские дела делаются. ” Лишь иногда, при затянувшихся родах или реальной угрозе жизни роженицы, именно ему полагалось усердно молиться Богу и даже обходить дом с образами. Навязанное ортодоксальным православием мнение о “непричастнос -ти ” мужчин к родам было во многом преодолено с помощью Петра Великого. В годы его царствования в Россию приехало много западных врачей, чье мнение не рекомендовалось подвергать критике. Был издан специальный указ, обязывавший врачей -иностранцев “повышать квалификацию ” российских лекарей. Кроме того, сотни молодых людей смогли получить образование за рубежом. Вскоре Россия вырастила собственных ученых. С момента учреждения в первой половине XVIII века Российской Академии наук и Университета можно говорить о создании в России системы учреждений, способствующих развитию медицинского образования и науки. Нестора Максимовича Амбодика (1744 -1812)“медицины доктора и повивального искусства профессора ”,справедливо называют отцом русского акушерства. По его инициативе в 1797 году был создан петербургский Повивальный институт при “императорской родильне ”, ставший с первых же дней основания центром акушерского образования во всей России.Нестор Максимович Амбодик первым ввел курс акушерства на русском языке. Его ученики получали не только теоретические знания с использованием муляжей, но и могли проходить практику в клинике, где проводились различные акушерские операции и впервые стали использовать щипцы при родах. Труд Амбодика “Искусство повивания, или наука о бабичьем деле ” с атласом рисунков на долгие годы стал главным научным пособием для всех отечественных врачей и акушерок. Дальнейшее развитие отечественного родовспоможения связано с трудами Д.И.Левицкого “Руководство к повивальной науке ” и Г.И.Кораблева “Курс акушерской науки и женских болезней ”. Ценный вклад в российскую науку в XIX веке внесли А.Я.Красновский, А.М.Макеев, В.Ф.Снегирев, И.М.Сеченов, К.А.Тимирязев и Н.И.Пирогов. В 1893 году директор Клинического повивального института профессор Д.О.Отт писал: “Русская гинекология нисколько не отстает от Запада. Необходимо построить такое учреждение, которое соответствовало бы всем новейшим достижениям в области гинекологии, которое руководило бы всей гинекологической мыслью. Во многом Россия даже является научным центром в деле развития и изучения акушерства и женских болезней ”.
Мечта российских врачей реально воплотилась в жизнь, когда в 1904 году в одном из красивейших мест Петербурга, в Биржевом сквере на Васильевском острове, был возведен практически совершенный по своим архитектурным и функциональным характеристикам больничный комплекс Императорского клинического акушерско -гинекологического института с великолепными интерьерами и оборудованием. Деятельность этого института положила начало новому этапу в истории русской медицины. Небезынтересен и тот факт, что именно в этом здании родился царевич Алексей, наследник последнего русского императора Николая II. Организация акушерской помощи в царской России имела свои особенности, непосредственно связанные с финансированием, по большей части осуществляемым различными благотворительными обществами и организациями, а также частными лицами. К примеру, средства на строительство в Москве акушерской клиники и клиники женских болезней пожертвовали помещица Е.В Пасхалова и советник Т.С.Морозов. Однако филантропия едва ли справлялась со всеми насущными проблемами этой отрасли медицины: по воспоминаниям современников, частные лечебницы и родильные приюты, даже в таких крупных городах, как Москва и Санкт -Петербург, были весьма примитивно оборудованы и имели недостаточное количество мест для рожениц. Так в 1913 году на всей территории огромной страны насчитывалось девять детских консультаций и всего лишь 6824 койки в родильных домах. По статистике в процессе родов -в основном, от сепсиса и разрывов матки -ежегодно умирало более 30 000 женщин. Чрезвычайно высокой была также смертность среди детей первого года жизни: на 1000 родившихся умирало в среднем 273 ребенка. Согласно официальным данным начала XX века, лишь 50 процентов жительниц Москвы имели возможность получения профессиональной медицинской помощи при родах в стационаре, а в целом по стране этот процент составлял всего лишь 5,2 процента - для жительниц городов и 1,2 процента - в сельской местности. Большинство же женщин продолжало традиционно рожать дома с помощью родственниц и соседок. Причем эта форма взаимной помощи распространялась не только на момент принятия родов, но предусматривала и помощь по дому, присмотр за старшими детьми, уход за младенцем и т.д. Лишь в особо сложных случаях для принятия родов приглашались повитухи, акушерки или врач -гинеколог. Интересно отметить, что на средства многочисленных благотворительных обществ была организована сеть учреждений с названием “Капля молока ” - прообраз современных молочных кухонь, где продавалось “обезвреженное коровье молоко ”.
Однако события Октября 1917 года, перевернувшие всю жизнь России, изменили и систему оказания помощи беременным и роженицам. Конечно же, у Советской власти были основания критически отнестись к принципам мединского обслуживания, существовавшим в стране. Прежде всего сработала типичная для того времени психология отрицания любого, в том числе и положительного опыта прошлого.
Традиции, даже хорошие, сознательно отвергались, все начиналось “с чистой доски”. Специальным декретом 1918 года был создан Отдел охраны материнства и младенчества при Народном комиссариате государственного призрения. Этому отделу и отводилась главная роль в решении грандиозной задачи -строительства “нового здания социальной охраны грядущих поколений ”.
В наше время весьма популярным стало негативное отношения ко всему созданному в период Советской власти. Стоит, однако, объективно взглянуть на те условия, в которых рожали наши бабушки, мамы и старшие сестры.
ИЗ РАССКАЗА БАБУШКИ
“В 1923 году мы с мужем переехали в Москву из маленькой деревни под Тулой, так как он поступил учиться на агронома в Сельскохозяйственную академию. К этому времени мне исполнилось 20 лет и у нас уже была трехлетняя дочь. Поселили нас в студенческом общежитии, предоставив, как семейным, отдельную комнату. Мы поверить не могли своему счастью, ведь вся наша предыдущая семейная жизнь прошла в деревенском доме родителей мужа, где кроме нас жили еше три мужниных брата с женами и детьми. Наша кровать и люлька Машеньки стояли в углу за шкафом. Я стала работать вахтером в нашем общежитии, за что получала не только зарплату, но и возможность питаться в студенческой столовой, что в те голодные годы было очень важно. Новость о моей второй беременности мы с мужем восприняли без особого энтузиазма. Ему предстояли еще четыре года учебы, да и жили мы на его стипендию и мою зарплату более чем скромно. Но для нашего поколения сама мысль об аборте была дикой, поэтому повздыхав мы приняли все как есть. По сей день считаю, что мне ужасно повезло, когда я встала на учет в недавно открывшейся женской консультации при родильном доме имени Грауэрмана. Мне, деревенской жительнице, были в диковинку все эти московские врачи и акушерки в белых халатах. Какая разница по сравнению с моей первой беременностью и родами! Ведь тогда мне помогали свекровь с золовкой, да еще в последний момент прибежал местный ветеринар помочь советом. Теперь я посещала акушерку каждый месяц, со мной долго беседовали, показывали упражнения для дыхания и способы расслабления при схватках, рассказывали о правилах гигиены во время беременности. За месяц до родов я получила место для старшей дочки в детском саду, так что муж мог и в мое отсутствие отводить ее в садик и забирать вечером после лекций. Сейчас трудно себе представить, в какой восторг это все нас тогда приводило. Положили меня в родильный дом заранее, поскольку врачи считали, что у меня должен родиться очень крупный ребенок. Я лежала в палате с шестью другими женщинами, причем все мы прошли предродовую подготовку в одной консультации. Роды начались ночью. Я четко помнила все, что мне
Особой силой, по мнению древних, обладала белая кувшинка Одолень -трава. Перед родами живот беременной смазывали мазью из заячьей желчи, сока пырея и козьего сала, давали выпить воду, в которой варились два яйца, и съесть два кусочка корневища белой кувшинки. Была даже сложена песня :
Если б знала баба,
Что такое Одолень -трава,
Вшивала бы в пояс
И носила б на себе...Традиционно детей в семьях было много, и роды, повторявшиеся почти каждый год, воспринимались всеми как самое что ни на есть естественное событие. Наши предки благодарили богов за благосклонность в случае благополучного появления на свет ребенка и со смирением встречали его смерть. Помощь роженице в те времена оказывали старшие в семье женщины. Летописи сохранили имя врача Евпраксии, необыкновенно талантливой и самоотверженной женщины, жившей в XII веке. От периода раннего христианства до нас дошла молитва роженицы:
Стану, благословясь, пойду перекрестясь,
из избы дверьми, из двора воротами,
во чистое поле, во синее море.
Есть там у Христа на престоле
сидит Пресвятая Матерь Богородица,
держит золотые ключи,
отмыкает мясные ларцы,
отпускает младенца из плоти, из утробы;
отпускает младенца из плоти, из горячей крови,
чтобы не чуять ни щипоты, ни ломоты, аминь.Но монголо -татарское иго, господствовавшее на Руси более двух столетий (1237 -1480), практически остановило развитие медицины. Лишь в конце XVI века при Иване Грозном был создан первый государственный орган, управляющий системой здравоохранения, - так называемый Аптекарский приказ. Религиозные догмы и домострой, существовавшие на Руси, утвердили представление о том, что врачам -мужчинам заниматься акушерством не пристало, и роды обычно принимали “повитухи ” (“повивать ” - принимать младенца).
“... Деревенские повитухи - это всегда пожилые женщины, по большей части вдовы. “Бабят ” иногда и замужние женщины, но только те, которые сами перестали рожать и у которых нет месячных очищений. Девица, хотя и престарелая, повитухой быть не может, да и бездетная - плохая повитуха. Какая она бабка, коли сама трудов не пытала? При ней и рожать трудно, и дети не всегда в живых будут... Повитуха приглашается на все трудные роды, обязательно бывает по их окончании, чтобы перевязать пуповину, вымыть и попарить роженицу и новорожденного, и первые дни поухаживать за ним ”. (Г. Попов. Русская народно-бытовая медицина. 1903)
Повитухи не имели специального образования, но славились своим умением, основанном на опыте целых поколений. К помощи повитух прибегали вплоть до середины XX века. Однако в 20-е годы нашего столетия они почему-то попали под волну гонений и репрессий. Беременность всегда была своего рода событием в деревне. Как только беременность становилась заметной, соседи начинали обсуждать “брюхатую ”, гадать, кто же родится. Считалось, что пол ребенка можно точно предсказать по форме живота матери. Если живот острый, то женщина носит мальчика, если широкий и плоский -родится девочка. Обращали внимание и на лицо беременной. Румяное и чистое лицо означало рождение мальчика, а покрытое пигментными пятнами -рождение девочки. В прежние времена существовало множество народных примет, связанных с беременностью. Например, отправляющимся на сенокос или жатву встреча с беременной должна была принести удачу. Ожидающей ребенка женщине нельзя было присутствовать при похоронах, смотреть на уродов и слепых. Верили, что если беременная совершит кражу, то родимое пятно на теле ребенка повторит своей формой украденную вещь. Положение женщины во время беременности во все времена определялось взглядами на это состояние социальной среды, ее благосостоянием, количеством рабочих рук и взаимоотношениями в семье. Однако бережное отношение к беременной было типичным для всех слоев русского общества. В деревнях даже самые сердитые мужья переставали “учить бабу ”, свекровь освобождала ее от тяжелых работ по дому. Для беременной часто готовили отдельно что -нибудь вкусное и питательное, старались исполнять ее прихоти, с пониманием относились к ее подчас странным желаниям, брезгливости и т.д.
“Семья у нас большая, - рассказывает одна деревенская женщина о своих родах, - мужиков только пять человек. После ужина стало меня мутить, но я виду не подала, только думаю, как бы обмануть всех, чтобы не догадались. В хлев уйти - морозно было, хлев у нас мшенный, вот я и говорю: “Что -то меня знобит, видать, простыла, пойду-ка залезу в печку ”. Все и поверили, а я в печке-то и родила ”.
“Пошла она, -вспоминает про невестку свекровь, -корму корове задать. Только что -то долго нет девки, думаю, к соседям ушла, поколотырыть -то тоже любит. Жду -жду, а ее все нет. Я уж, грешница, даже ругнула ее маленько. Вечер пришел, надо опять коровам корму давать, пошла сама в хлев, а она как мертвая на навозе у загородки лежит, а корова -то ребеночка -то уж остатки долизывает, почесть всего вылизала ” (село Никольское Череповецкого уезда Новгородской губернии).
В некоторых деревнях существовал обычай рожать первого ребенка в доме матери, которая под благовидным предлогом удаляла из избы остальных членов семьи. Иногда теснота крестьянских помещений заставляла роженицу из большой семьи спешить к повитухе и рожать у нее. Однако чаще всего роды проходили дома. Если не было отдельной комнаты, то в горнице занавеской отгораживали угол. Во многих семьях специально не очень жарко топили баню, считая, что это расслабит и “размягчит” тело роженицы. Интересно, что и визит повитухи к беременной тоже окружался тайной. Она проходила всегда задними дворами, через огороды. Обычно повитуха входила в дом со словами: “Помогай Бог трудиться! ”. Переодевала роженицу в чистую рубаху, давала выпить крещенской водицы и зажигала перед иконами свечу. Считалось, что верными средствами для ускорения родов является расстегивание ворота рубахи, снимание колец, серег, развязывание узлов, расплетание кос роженицы. Отпирали все замки в доме, открывали заслоны печей, ворот: ведь если все открыто и развязано, то и роды “развяжутся ” скорее. На протяжении всех родов повитуха ободряла роженицу, приговаривая, что все идет хорошо, поглаживала ей поясницу. Почти до момента прорезывания ребенка через наружные половые органы принято было водить роженицу под руки по избе. Пуповину новорожденному перевязывали ниткой, свитой с волосами матери, чтобы связь между ними, по народному поверью, оставалась на всю жизнь. Особенным было и отношении к детскому месту. Если советские родильные дома еще в недалеком прошлом выполняли план по сдачи плаценты для производства различных лекарств (плацента - сильный биологический стимулятор), то в русских деревнях существовал настоящий ритуал захоронения детского места. Его тщательно промывали и, завернутое в тряпочку, зарывали в землю, произнося при этом особые заклинания.В большинстве деревень муж при родах не присутствовал, но обязательно поджидал где-то неподалеку... Считалось, что “не место мужикам видеть, как бабские дела делаются. ” Лишь иногда, при затянувшихся родах или реальной угрозе жизни роженицы, именно ему полагалось усердно молиться Богу и даже обходить дом с образами. Навязанное ортодоксальным православием мнение о “непричастнос -ти ” мужчин к родам было во многом преодолено с помощью Петра Великого. В годы его царствования в Россию приехало много западных врачей, чье мнение не рекомендовалось подвергать критике. Был издан специальный указ, обязывавший врачей -иностранцев “повышать квалификацию ” российских лекарей. Кроме того, сотни молодых людей смогли получить образование за рубежом. Вскоре Россия вырастила собственных ученых. С момента учреждения в первой половине XVIII века Российской Академии наук и Университета можно говорить о создании в России системы учреждений, способствующих развитию медицинского образования и науки. Нестора Максимовича Амбодика (1744 -1812)“медицины доктора и повивального искусства профессора ”,справедливо называют отцом русского акушерства. По его инициативе в 1797 году был создан петербургский Повивальный институт при “императорской родильне ”, ставший с первых же дней основания центром акушерского образования во всей России.Нестор Максимович Амбодик первым ввел курс акушерства на русском языке. Его ученики получали не только теоретические знания с использованием муляжей, но и могли проходить практику в клинике, где проводились различные акушерские операции и впервые стали использовать щипцы при родах. Труд Амбодика “Искусство повивания, или наука о бабичьем деле ” с атласом рисунков на долгие годы стал главным научным пособием для всех отечественных врачей и акушерок. Дальнейшее развитие отечественного родовспоможения связано с трудами Д.И.Левицкого “Руководство к повивальной науке ” и Г.И.Кораблева “Курс акушерской науки и женских болезней ”. Ценный вклад в российскую науку в XIX веке внесли А.Я.Красновский, А.М.Макеев, В.Ф.Снегирев, И.М.Сеченов, К.А.Тимирязев и Н.И.Пирогов. В 1893 году директор Клинического повивального института профессор Д.О.Отт писал: “Русская гинекология нисколько не отстает от Запада. Необходимо построить такое учреждение, которое соответствовало бы всем новейшим достижениям в области гинекологии, которое руководило бы всей гинекологической мыслью. Во многом Россия даже является научным центром в деле развития и изучения акушерства и женских болезней ”.
Мечта российских врачей реально воплотилась в жизнь, когда в 1904 году в одном из красивейших мест Петербурга, в Биржевом сквере на Васильевском острове, был возведен практически совершенный по своим архитектурным и функциональным характеристикам больничный комплекс Императорского клинического акушерско -гинекологического института с великолепными интерьерами и оборудованием. Деятельность этого института положила начало новому этапу в истории русской медицины. Небезынтересен и тот факт, что именно в этом здании родился царевич Алексей, наследник последнего русского императора Николая II. Организация акушерской помощи в царской России имела свои особенности, непосредственно связанные с финансированием, по большей части осуществляемым различными благотворительными обществами и организациями, а также частными лицами. К примеру, средства на строительство в Москве акушерской клиники и клиники женских болезней пожертвовали помещица Е.В Пасхалова и советник Т.С.Морозов. Однако филантропия едва ли справлялась со всеми насущными проблемами этой отрасли медицины: по воспоминаниям современников, частные лечебницы и родильные приюты, даже в таких крупных городах, как Москва и Санкт -Петербург, были весьма примитивно оборудованы и имели недостаточное количество мест для рожениц. Так в 1913 году на всей территории огромной страны насчитывалось девять детских консультаций и всего лишь 6824 койки в родильных домах. По статистике в процессе родов -в основном, от сепсиса и разрывов матки -ежегодно умирало более 30 000 женщин. Чрезвычайно высокой была также смертность среди детей первого года жизни: на 1000 родившихся умирало в среднем 273 ребенка. Согласно официальным данным начала XX века, лишь 50 процентов жительниц Москвы имели возможность получения профессиональной медицинской помощи при родах в стационаре, а в целом по стране этот процент составлял всего лишь 5,2 процента - для жительниц городов и 1,2 процента - в сельской местности. Большинство же женщин продолжало традиционно рожать дома с помощью родственниц и соседок. Причем эта форма взаимной помощи распространялась не только на момент принятия родов, но предусматривала и помощь по дому, присмотр за старшими детьми, уход за младенцем и т.д. Лишь в особо сложных случаях для принятия родов приглашались повитухи, акушерки или врач -гинеколог. Интересно отметить, что на средства многочисленных благотворительных обществ была организована сеть учреждений с названием “Капля молока ” - прообраз современных молочных кухонь, где продавалось “обезвреженное коровье молоко ”.
Однако события Октября 1917 года, перевернувшие всю жизнь России, изменили и систему оказания помощи беременным и роженицам. Конечно же, у Советской власти были основания критически отнестись к принципам мединского обслуживания, существовавшим в стране. Прежде всего сработала типичная для того времени психология отрицания любого, в том числе и положительного опыта прошлого.
Традиции, даже хорошие, сознательно отвергались, все начиналось “с чистой доски”. Специальным декретом 1918 года был создан Отдел охраны материнства и младенчества при Народном комиссариате государственного призрения. Этому отделу и отводилась главная роль в решении грандиозной задачи -строительства “нового здания социальной охраны грядущих поколений ”.
В наше время весьма популярным стало негативное отношения ко всему созданному в период Советской власти. Стоит, однако, объективно взглянуть на те условия, в которых рожали наши бабушки, мамы и старшие сестры.
ИЗ РАССКАЗА БАБУШКИ
“В 1923 году мы с мужем переехали в Москву из маленькой деревни под Тулой, так как он поступил учиться на агронома в Сельскохозяйственную академию. К этому времени мне исполнилось 20 лет и у нас уже была трехлетняя дочь. Поселили нас в студенческом общежитии, предоставив, как семейным, отдельную комнату. Мы поверить не могли своему счастью, ведь вся наша предыдущая семейная жизнь прошла в деревенском доме родителей мужа, где кроме нас жили еше три мужниных брата с женами и детьми. Наша кровать и люлька Машеньки стояли в углу за шкафом. Я стала работать вахтером в нашем общежитии, за что получала не только зарплату, но и возможность питаться в студенческой столовой, что в те голодные годы было очень важно. Новость о моей второй беременности мы с мужем восприняли без особого энтузиазма. Ему предстояли еще четыре года учебы, да и жили мы на его стипендию и мою зарплату более чем скромно. Но для нашего поколения сама мысль об аборте была дикой, поэтому повздыхав мы приняли все как есть. По сей день считаю, что мне ужасно повезло, когда я встала на учет в недавно открывшейся женской консультации при родильном доме имени Грауэрмана. Мне, деревенской жительнице, были в диковинку все эти московские врачи и акушерки в белых халатах. Какая разница по сравнению с моей первой беременностью и родами! Ведь тогда мне помогали свекровь с золовкой, да еще в последний момент прибежал местный ветеринар помочь советом. Теперь я посещала акушерку каждый месяц, со мной долго беседовали, показывали упражнения для дыхания и способы расслабления при схватках, рассказывали о правилах гигиены во время беременности. За месяц до родов я получила место для старшей дочки в детском саду, так что муж мог и в мое отсутствие отводить ее в садик и забирать вечером после лекций. Сейчас трудно себе представить, в какой восторг это все нас тогда приводило. Положили меня в родильный дом заранее, поскольку врачи считали, что у меня должен родиться очень крупный ребенок. Я лежала в палате с шестью другими женщинами, причем все мы прошли предродовую подготовку в одной консультации. Роды начались ночью. Я четко помнила все, что мне