Крым 2012. Часть первая. Радуга
Хочу наконец выложить крымские отчёты :)
Прошедшим летом я ездила в самые что ни на есть попсовые места - в Питер (в июне) и в Крым (в августе).
Долгими зимними вечерами разбирала крымские фотки, и захотелось всё вспомнить. Как всё это было…
Вот так получились эти отчёты.
В первых двух частях фоток не будет (мне было лень, Ира тоже не фотила), а потом появятся)
Часть первая. Радуга
Лето у меня выдалось на редкость сложное.
Давно таких тяжелых периодов и эмоциональных потрясений не было - в июле у меня умерла бабушка, и я чувствовала себя опустошённой и потерянной.
Наверное, впервые мне пришлось переживать такую утрату, и к началу августа я была настолько измотана собственными переживаниями, что хотела только одного - поскорее уехать куда угодно, куда глаза глядят. Только бы ехать куда-то, разговаривать и не оставаться наедине с собственными мыслями. Мне очень хотелось переключиться, раствориться в другом городе и другой среде. Только друзей я хотела всё тех же, любимых, рядом со мной, хотя долго раздумывала, могу ли в таком депрессивном состоянии ехать с ними, ничем их не огорчая и не заливая их рубашки своими слезами.
Ира над моими сомнениями, конечно, посмеялась. Мы с ней так давно и близко общаемся, что ей не привыкать видеть меня в разных состояниях и принимать это. Всё-таки это настоящее восьмое чудо света - когда есть друзья, которые могут просто тебя принимать.
В итоге мы решили поехать на Радугу (тем более, что там уже отвисал Дюша), а потом вместе в Крым, к дорогой Елене Борисовне. В последний момент к нам присоединилась Марина, у которой образовался долгожданный отпуск.
Мы уехали на трассу прямо от Маши Квашонки, которая устроила весёлую прощальную тусовку перед своим отлётом в Мексику.
***
Шёл дождь, и мы всё никак не могли застопить машину, пережидая ливень под мостом на трассе. Буга оптимистично написала, что у них в Калмыкии дождь в начале пути - хорошая примета, «отделяет прошлое и открывает новые возможности». А потом ещё приписала пожелание: «крутейшего отдыха, чтобы куча настоящих мужиков носили вас на руках». Нам стало весело от таких пожеланий, а затем и автостоп наладился.
Кажется, я первый раз ехала в женской тройке. Очень понравилось. Брали хорошо, и мы, обмениваясь потом впечатлениями, сошлись в том, что по ощущению безопасности автостоп женской тройки равен мужскому автостопу. Почти во всех последних поездках я стопила в паре с девушками, и всегда чувствовала некое напряжение и невозможность расслабиться, а тут так же спокойно и свободно, как в автостопе с хорошим попутчиком.
Недалеко от границы, километров за двести, мы успели пообедать, бурно поссориться с Эзео и помириться (Марина, как обычно, выступила миротворцем). Машин было мало. Ира взяла инициативу в свои руки и попросила молодого человека, остановившегося на чашку кофе, взять нас с собой до границы (а ехал он ещё дальше, в Киев). Он согласился. Границу перешли пешком, была уже полночь и ничего не стопилось. В итоге забрал нас всё тот же молодой человек. Мы сразу узнали его машину, потому что одна из фар у него почти не горела.
Ехали здорово, уже давно стемнело, и наш водитель слушал умиротворяющие, пронизывающие блюзы. Это было фантастически - тёмнота, отблески фонарей и переливы аккородов, наполняющие салон машины. Мне казалось, что от такой музыки залечиваются потихоньку мои душевные раны. Томные, нежные звуки саксофона, пронизывали меня лёгкой грустью и будоражили. Мне казалось, что навстречу этой музыки у меня внутри начинает разжиматься какая-то пружина. Становилось легче.
Меня успокаивала только дорога, потому что я могла отвлечься от своих переживаний, испытывая это невыразимое ощущение движения вперёд, постоянную устремлённость. В такие моменты мне кажется, что я могу поторопить время, и все тяжёлые чувства покинут меня гораздо быстрее.
А вообще я почти всегда люблю дорогу. Иногда она целебна.
***
Заночевали мы на повороте на Радугу, а утром уже добрались до неё самой. Крепкий румяный украинец, которой добросил нас до самой Радуге, проехал мимо села со странным названием Обырки, обернулся к нам и широко улыбнувшись, спросил:
- Куда вам? Может, к Лёньке?
- Кто это? - удивлённо спросили мы.
- А это у нас Главный! - ответил наш водитель, улыбаясь искристыми глазами.
- А вот это Киносарай, здесь проходят разные сборища и фильмы смотрят. Вас здесь высадить, или сразу к Главному?
Мы растерялись, стали объяснять, что едет на фестиваль. Тогда драйвер отвёз нас к реке, у которой раскинулись радужные палатки. Я шла и думала с удивлением, кто такой этот Главный Лёня. Но пусть это пока будет интригой. :)
Когда мы проходили под ленточкой с флагами, у входа на Радугу, нам встретилась безмятежно улыбающаяся голая девушка, слегка прикрытая пледом. Она радостно нас приветствовала и обняла, и я подумала: «О, вот уже и началась Радуга во всех красе».
Ещё издалека мы увидели вальяжно вышагивающего, печального Дюшу и накинулись на него с просьбой накормить нас. Это было так бесцеремонно с нашей стороны, что Дюша даже рассмеялся: «Ага, только приехали, и ни «здрасьте», ни «пожалуйста», сразу «покорми нас всех троих, Дюша, покорми»! Но Дюшино великодушие иногда кажется безграничным - он принёс нам всю еду, которая у него была.
Скоро мы узнали причину Дюшиной печали. Он невзначай сказал, ведя нас в лагерь шиваитов ставить палатку, что на днях спас человека из воды, и ему не с кем поделиться этими переживаниями, а хвастаться не хочется.
- Что?!!! И ты не сказал это сразу? Как это было? Где этот человек? - засыпали мы его вопросами.
Дюша наконец мог излить свою душу. Он рассказал, что был рядом с рекой, когда кто-то крикнул: «Шанти Сена!». Он знал, что по радужным традициям это означает призыв о помощи, и с готовностью бросился на зов. Оказалось, что какой-то парень спрыгнул с тарзанки и не всплыл. Несколько человек вместе с Дюшей нырнули под воду. Там было глубоко, метра 4, по словам Дюши, и ничего не видно, потому что вода довольно мутная. Несколько раз он нырял, пока не нащупал на дне ногу человека, и не вытянул его наверх. Повезло же парню, что у Дюши такие хорошие дайверские навыки. Ему тут же оказали помощь и отвезли в больницу, а Дюша так быстро исчез, что никто даже не запомнил, кто же на самом деле спас того парня.
А тот бедолага, как потом оказалось, ещё на Радуге сильно болел (воспаление лёгких) и почему он вообще там продолжал оставаться, да ещё и пошёл купаться - вообще непонятно. Надеюсь, он вынес что-то полезное из такого жизненного урока.
Мы были поражены Дюшиным рассказом и его спокойствием. Я бы, наверное, не могла так долго удерживать столь сильные переживания в себе, и разболтала бы всем и вся об этой истории не из желания почувствовать себя героем, а просто потому, что такие эмоции трудно держать в себе.
Мы переполнились гордостью за Дюшу и радовались, что у нас есть такой друг, с которым можно в огонь и в воду.
Я ещё невольно вспомнила, как несколько лет назад мы с Дашей Шаталовой поехали на Борисовские пруды на юге Москвы, и на наших глазах утонул человек буквально в паре метров от берега. Даша сильно перепугалась и убежала. Какие-то сильные парни вытащили того человека и стали оказывать ему первую помощь… но совершенно неправильно: не вылив воду из лёгких, сразу стали делать массаж сердца. Передо мной как в калейдоскопе, стали проноситься картинки из учебника по биологии, где пострадавшего перегибают через колено, выливают воду, а уже потом восстанавливают пульс и дыхание. Я кричала ребятам, чтобы они перевернули того человека головой и животом вниз, но они, кажется, были в таком шоке, что не слышали меня. В итоге мужчина умер… А я долго думала о том, что лучше бы в школах каждый год упорно отрабатывали навыки оказания первой помощи, вместо того чтобы въедливо учить модель ДНК и какую-нибудь общую биологию. Если бы в школе уделяли как можно больше внимания действительно существенным, важным вещам, то, возможно, тот мужчина был бы сейчас жив…
После Дюшиного рассказа я вдвойне почувствовала облегчение и радость от того, что нерасторопного радужного парня удалось спасти.
Рассказав нам всё, Дюша повеселел. Мы стали осваиваться в лагере шиваитов. Они очень легко нас приняли в свои ряды, хотя мы совсем на них не похожи.
У них был натянут большой тент, под которым круглосуточно пили чай и курили табак. В стороне от тента располагался ритуальный холм для жертвоприношений. Шиваиты оставляли там разные вкусности для высших сил, которые тайком поедал маленький пройдоха - пёс Мэджик. О благополучии богов он совсем не печалился.
Однако боги смотрели на выходки Мэджика сквозь пальцы и благоволили ему. Ему доставалось столько всенародной любви и умиления на Радуге, сколько вряд ли доставалось кому-либо из простых смертных. Я тоже влюбилась в непоседливого, кудрявого Мэджика с первого взгляда, и тискала его при любой возможности.
Московская привычка вечно куда-то торопиться и что-то делать сказывалась и здесь, и я сразу стала же искать какие-нибудь мастер-классы, чтобы проводить время с пользой. В первый день сходила на семинар по лекарственным травам, мне давно эта тема интересна. Как самый ботанистый студент записывала на бумажку все названия и свойства разных трав и решила, что надо попить такие чаи (кстати, я уже подсела на крымские сборы, за уши не оттащишь).
Но мастер-классов и вообще каких-то событий было довольно мало, потому что мы приехали после Фул-муна, и многие люди уже разъезжались.
Мне было грустно, когда я видела, как пустеют поляны. Даже несмотря на прогулки, природу, события, в тот период меня временами накрывали волны одиночества, и я сама себя не узнавала. Глядела на радостные, светлые лица, но сама чувствовала себя словно выброшенной из привычной, тёплой жизни, в которой мне было легко лучиться счастьем и ходить с сердцем, переполнённым радостью.
Я чувствовала себя наглухо захлопнутой раковиной, и мечтала когда-нибудь проснуться, чувствуя прежний энтузиазм и драйв от жизни.
Хорошо, что рядом были друзья, они примерно знали, что со мной происходит, но я не могла себе позволить использовать их в качестве «подушки для слёз». И старалась переключаться с одной деятельности на другую, насыщать себя положительными впечатлениями и эмоциями.
Однако в эти дни происходило много хорошего. Несмотря на то, что мы не посетили больше ни на один мастер-класс, мы много гуляли по окрестным местам и очень тепло общались друг с другом.
В один из дней пошли в магазин в нескольких километрах от Радуги. Дождь недавно закончился, и пустынная асфальтовая дорогая была покрыта лужами с чистейшей водой. На ребят нашло шальное настроение и им хотелось кого-нибудь стебать. Выбрали меня, и всю дорогу выносили мне мозг разговорами о любви. Я им подыгрывала и несла полную ахинею, и мы смеялись так, что едва могли идти. Я пыталась убежать от этих сумасшедших, а под моими ногами разбрызгивались лужи, а я едва не падала в небо, поглядев вниз. На обратном пути мы купили вкусных пирожков у местных жителей и деревенского молока. Ира ненавидит молоко, говорит, что для неё это то же самое, что «пить бензин». Но мне казалось, что я пью амброзию. Я уверена, что в Раю должны пить парное молоко и свежий клюквенный морс.
Что может быть лучше морса и стёба над любовью?
Ещё мы неожиданно встретили Серёжу Лекая и отвисали иногда в его уютном лагере у реки, пели под гитару, а он угощал нас гречкой.
Самыми яркими событиями этой Радуги для меня были участие в Angel-walk под дождём (я впервые участвовала в таком легендарном событии!) и поход в эко-поселение со смешным название «Обырки». Об этом хочется рассказать особо.
Прошедшим летом я ездила в самые что ни на есть попсовые места - в Питер (в июне) и в Крым (в августе).
Долгими зимними вечерами разбирала крымские фотки, и захотелось всё вспомнить. Как всё это было…
Вот так получились эти отчёты.
В первых двух частях фоток не будет (мне было лень, Ира тоже не фотила), а потом появятся)
Часть первая. Радуга
Лето у меня выдалось на редкость сложное.
Давно таких тяжелых периодов и эмоциональных потрясений не было - в июле у меня умерла бабушка, и я чувствовала себя опустошённой и потерянной.
Наверное, впервые мне пришлось переживать такую утрату, и к началу августа я была настолько измотана собственными переживаниями, что хотела только одного - поскорее уехать куда угодно, куда глаза глядят. Только бы ехать куда-то, разговаривать и не оставаться наедине с собственными мыслями. Мне очень хотелось переключиться, раствориться в другом городе и другой среде. Только друзей я хотела всё тех же, любимых, рядом со мной, хотя долго раздумывала, могу ли в таком депрессивном состоянии ехать с ними, ничем их не огорчая и не заливая их рубашки своими слезами.
Ира над моими сомнениями, конечно, посмеялась. Мы с ней так давно и близко общаемся, что ей не привыкать видеть меня в разных состояниях и принимать это. Всё-таки это настоящее восьмое чудо света - когда есть друзья, которые могут просто тебя принимать.
В итоге мы решили поехать на Радугу (тем более, что там уже отвисал Дюша), а потом вместе в Крым, к дорогой Елене Борисовне. В последний момент к нам присоединилась Марина, у которой образовался долгожданный отпуск.
Мы уехали на трассу прямо от Маши Квашонки, которая устроила весёлую прощальную тусовку перед своим отлётом в Мексику.
***
Шёл дождь, и мы всё никак не могли застопить машину, пережидая ливень под мостом на трассе. Буга оптимистично написала, что у них в Калмыкии дождь в начале пути - хорошая примета, «отделяет прошлое и открывает новые возможности». А потом ещё приписала пожелание: «крутейшего отдыха, чтобы куча настоящих мужиков носили вас на руках». Нам стало весело от таких пожеланий, а затем и автостоп наладился.
Кажется, я первый раз ехала в женской тройке. Очень понравилось. Брали хорошо, и мы, обмениваясь потом впечатлениями, сошлись в том, что по ощущению безопасности автостоп женской тройки равен мужскому автостопу. Почти во всех последних поездках я стопила в паре с девушками, и всегда чувствовала некое напряжение и невозможность расслабиться, а тут так же спокойно и свободно, как в автостопе с хорошим попутчиком.
Недалеко от границы, километров за двести, мы успели пообедать, бурно поссориться с Эзео и помириться (Марина, как обычно, выступила миротворцем). Машин было мало. Ира взяла инициативу в свои руки и попросила молодого человека, остановившегося на чашку кофе, взять нас с собой до границы (а ехал он ещё дальше, в Киев). Он согласился. Границу перешли пешком, была уже полночь и ничего не стопилось. В итоге забрал нас всё тот же молодой человек. Мы сразу узнали его машину, потому что одна из фар у него почти не горела.
Ехали здорово, уже давно стемнело, и наш водитель слушал умиротворяющие, пронизывающие блюзы. Это было фантастически - тёмнота, отблески фонарей и переливы аккородов, наполняющие салон машины. Мне казалось, что от такой музыки залечиваются потихоньку мои душевные раны. Томные, нежные звуки саксофона, пронизывали меня лёгкой грустью и будоражили. Мне казалось, что навстречу этой музыки у меня внутри начинает разжиматься какая-то пружина. Становилось легче.
Меня успокаивала только дорога, потому что я могла отвлечься от своих переживаний, испытывая это невыразимое ощущение движения вперёд, постоянную устремлённость. В такие моменты мне кажется, что я могу поторопить время, и все тяжёлые чувства покинут меня гораздо быстрее.
А вообще я почти всегда люблю дорогу. Иногда она целебна.
***
Заночевали мы на повороте на Радугу, а утром уже добрались до неё самой. Крепкий румяный украинец, которой добросил нас до самой Радуге, проехал мимо села со странным названием Обырки, обернулся к нам и широко улыбнувшись, спросил:
- Куда вам? Может, к Лёньке?
- Кто это? - удивлённо спросили мы.
- А это у нас Главный! - ответил наш водитель, улыбаясь искристыми глазами.
- А вот это Киносарай, здесь проходят разные сборища и фильмы смотрят. Вас здесь высадить, или сразу к Главному?
Мы растерялись, стали объяснять, что едет на фестиваль. Тогда драйвер отвёз нас к реке, у которой раскинулись радужные палатки. Я шла и думала с удивлением, кто такой этот Главный Лёня. Но пусть это пока будет интригой. :)
Когда мы проходили под ленточкой с флагами, у входа на Радугу, нам встретилась безмятежно улыбающаяся голая девушка, слегка прикрытая пледом. Она радостно нас приветствовала и обняла, и я подумала: «О, вот уже и началась Радуга во всех красе».
Ещё издалека мы увидели вальяжно вышагивающего, печального Дюшу и накинулись на него с просьбой накормить нас. Это было так бесцеремонно с нашей стороны, что Дюша даже рассмеялся: «Ага, только приехали, и ни «здрасьте», ни «пожалуйста», сразу «покорми нас всех троих, Дюша, покорми»! Но Дюшино великодушие иногда кажется безграничным - он принёс нам всю еду, которая у него была.
Скоро мы узнали причину Дюшиной печали. Он невзначай сказал, ведя нас в лагерь шиваитов ставить палатку, что на днях спас человека из воды, и ему не с кем поделиться этими переживаниями, а хвастаться не хочется.
- Что?!!! И ты не сказал это сразу? Как это было? Где этот человек? - засыпали мы его вопросами.
Дюша наконец мог излить свою душу. Он рассказал, что был рядом с рекой, когда кто-то крикнул: «Шанти Сена!». Он знал, что по радужным традициям это означает призыв о помощи, и с готовностью бросился на зов. Оказалось, что какой-то парень спрыгнул с тарзанки и не всплыл. Несколько человек вместе с Дюшей нырнули под воду. Там было глубоко, метра 4, по словам Дюши, и ничего не видно, потому что вода довольно мутная. Несколько раз он нырял, пока не нащупал на дне ногу человека, и не вытянул его наверх. Повезло же парню, что у Дюши такие хорошие дайверские навыки. Ему тут же оказали помощь и отвезли в больницу, а Дюша так быстро исчез, что никто даже не запомнил, кто же на самом деле спас того парня.
А тот бедолага, как потом оказалось, ещё на Радуге сильно болел (воспаление лёгких) и почему он вообще там продолжал оставаться, да ещё и пошёл купаться - вообще непонятно. Надеюсь, он вынес что-то полезное из такого жизненного урока.
Мы были поражены Дюшиным рассказом и его спокойствием. Я бы, наверное, не могла так долго удерживать столь сильные переживания в себе, и разболтала бы всем и вся об этой истории не из желания почувствовать себя героем, а просто потому, что такие эмоции трудно держать в себе.
Мы переполнились гордостью за Дюшу и радовались, что у нас есть такой друг, с которым можно в огонь и в воду.
Я ещё невольно вспомнила, как несколько лет назад мы с Дашей Шаталовой поехали на Борисовские пруды на юге Москвы, и на наших глазах утонул человек буквально в паре метров от берега. Даша сильно перепугалась и убежала. Какие-то сильные парни вытащили того человека и стали оказывать ему первую помощь… но совершенно неправильно: не вылив воду из лёгких, сразу стали делать массаж сердца. Передо мной как в калейдоскопе, стали проноситься картинки из учебника по биологии, где пострадавшего перегибают через колено, выливают воду, а уже потом восстанавливают пульс и дыхание. Я кричала ребятам, чтобы они перевернули того человека головой и животом вниз, но они, кажется, были в таком шоке, что не слышали меня. В итоге мужчина умер… А я долго думала о том, что лучше бы в школах каждый год упорно отрабатывали навыки оказания первой помощи, вместо того чтобы въедливо учить модель ДНК и какую-нибудь общую биологию. Если бы в школе уделяли как можно больше внимания действительно существенным, важным вещам, то, возможно, тот мужчина был бы сейчас жив…
После Дюшиного рассказа я вдвойне почувствовала облегчение и радость от того, что нерасторопного радужного парня удалось спасти.
Рассказав нам всё, Дюша повеселел. Мы стали осваиваться в лагере шиваитов. Они очень легко нас приняли в свои ряды, хотя мы совсем на них не похожи.
У них был натянут большой тент, под которым круглосуточно пили чай и курили табак. В стороне от тента располагался ритуальный холм для жертвоприношений. Шиваиты оставляли там разные вкусности для высших сил, которые тайком поедал маленький пройдоха - пёс Мэджик. О благополучии богов он совсем не печалился.
Однако боги смотрели на выходки Мэджика сквозь пальцы и благоволили ему. Ему доставалось столько всенародной любви и умиления на Радуге, сколько вряд ли доставалось кому-либо из простых смертных. Я тоже влюбилась в непоседливого, кудрявого Мэджика с первого взгляда, и тискала его при любой возможности.
Московская привычка вечно куда-то торопиться и что-то делать сказывалась и здесь, и я сразу стала же искать какие-нибудь мастер-классы, чтобы проводить время с пользой. В первый день сходила на семинар по лекарственным травам, мне давно эта тема интересна. Как самый ботанистый студент записывала на бумажку все названия и свойства разных трав и решила, что надо попить такие чаи (кстати, я уже подсела на крымские сборы, за уши не оттащишь).
Но мастер-классов и вообще каких-то событий было довольно мало, потому что мы приехали после Фул-муна, и многие люди уже разъезжались.
Мне было грустно, когда я видела, как пустеют поляны. Даже несмотря на прогулки, природу, события, в тот период меня временами накрывали волны одиночества, и я сама себя не узнавала. Глядела на радостные, светлые лица, но сама чувствовала себя словно выброшенной из привычной, тёплой жизни, в которой мне было легко лучиться счастьем и ходить с сердцем, переполнённым радостью.
Я чувствовала себя наглухо захлопнутой раковиной, и мечтала когда-нибудь проснуться, чувствуя прежний энтузиазм и драйв от жизни.
Хорошо, что рядом были друзья, они примерно знали, что со мной происходит, но я не могла себе позволить использовать их в качестве «подушки для слёз». И старалась переключаться с одной деятельности на другую, насыщать себя положительными впечатлениями и эмоциями.
Однако в эти дни происходило много хорошего. Несмотря на то, что мы не посетили больше ни на один мастер-класс, мы много гуляли по окрестным местам и очень тепло общались друг с другом.
В один из дней пошли в магазин в нескольких километрах от Радуги. Дождь недавно закончился, и пустынная асфальтовая дорогая была покрыта лужами с чистейшей водой. На ребят нашло шальное настроение и им хотелось кого-нибудь стебать. Выбрали меня, и всю дорогу выносили мне мозг разговорами о любви. Я им подыгрывала и несла полную ахинею, и мы смеялись так, что едва могли идти. Я пыталась убежать от этих сумасшедших, а под моими ногами разбрызгивались лужи, а я едва не падала в небо, поглядев вниз. На обратном пути мы купили вкусных пирожков у местных жителей и деревенского молока. Ира ненавидит молоко, говорит, что для неё это то же самое, что «пить бензин». Но мне казалось, что я пью амброзию. Я уверена, что в Раю должны пить парное молоко и свежий клюквенный морс.
Что может быть лучше морса и стёба над любовью?
Ещё мы неожиданно встретили Серёжу Лекая и отвисали иногда в его уютном лагере у реки, пели под гитару, а он угощал нас гречкой.
Самыми яркими событиями этой Радуги для меня были участие в Angel-walk под дождём (я впервые участвовала в таком легендарном событии!) и поход в эко-поселение со смешным название «Обырки». Об этом хочется рассказать особо.