ВВЦ. Ярмарка. Гришковец.
Пятница. Утро. 3 сентября. За окном проливной дождь. Сестра, которая проспала институт и не собирается даже на вторую пару, посапывает рядом. Я, которая хочет плюнуть на все и остаться в кровати под этот убаюкивающий шум за окном, раз уж «приболела». Голос в трубке, который тоже очень не прочь поспать до обеда, не поддается моим намекам никуда не ходить, а напоминает о намеченном плане с просьбой не опаздывать - ливень все-таки.
А ливень такой, каких свет не видывал. Хозяин собаку на улицу не выпустит, а я еду на другой конец Москвы, на 17-ую Международную Московскую Книжную Ярмарку. Вообще, подобные выставки для меня интересны лишь организованными встречами, круглыми столами, интересными гостями, презентациями, т.е. людьми. Что касается книжек, то все то, что я читаю, я также могу купить в магазине. Новинок никаких нет. И в основном представлены издательства со всей России и даже вот иностранные, т.к. выставка международная. Короче, всего по чуть-чуть, но ничего интересного в глобальном смысле. Спросите, зачем же я туда поехала в такую погоду, да еще и на работу забила? Отвечаю: сработал человеческий фактор, а именно - Гришковец!
Давно я не делала таких вот поступков ради… да-да, ради мужчин! Хотя… Итак, он немного опоздал из-за пробок, мы тоже, поэтому встретились почти вовремя. Небольшой зал приемов. Критика Архангельского попросили сказать несколько слов о творчестве Гришковца. Полил воду. И вот пришел ОН! Пропархнул мимо нас к микрофонам, снял пиджак и обнародовал Рубашку, свою рубашку, розовую, в полоску пастЭльных тонов, модную и приятную. Я сразу подумала о той розовой рубашке, которая оставалась последней чистой в шкафу героя, праздника ждала. Народу было немного. Я была откровенно расстроена неподготовленностью журналистов, если таковые вообще были. Вопросы задавали всего пару человек и то, как мне показалось, из случайно попавших обывателей. Сидящие с диктофонами, писавшие в блокнот, щелкающие камерами пытались остаться незамеченными. Если бы я знала, что так будет, то непременно заранее подготовила бы вопросы по Рубашке, т.к. именно ее он и презентовал, и ему хотелось поговорить о ней. Но вопросы касались всего, кроме Рубашки. Пришлось спасать ситуацию и брать инициативу в свои руки! (ха-ха-ха-ха, скромно так!) Да-да, набравшись смелости и наглости, а это оказалось не так-то просто, я задавала вопросы, да-да, ЕМУ! Я была в дичайшем возбуждении, в состоянии, которое не испытывала очень давно, когда адреналин бьет в голову, и ты слышишь свой подрагивающий, но пытающийся выглядеть громким и четким, голос как-то отдельно от себя, как будто говорила не я. Я думала, что страх публичных выступлений мне уже не знаком. Но, главное - начать. Потом я уже освоилась и даже вступила в беседу. Встала и вещала во весь рост. Именно в тот момент я вдруг подумала, а почему я не журналист? Именно в тот момент я впервые играла в журналиста. Но мой азарт и полученное удовольствие были не по журналистски сильны.
Гришковец был как всегда мил, словоохотлив, рассказал нам несколько приятных историй. В своем стиле. Своим голосом. «Вам нравится Гришковец больше как писатель, драматург или актер?» Да разве можно его разложить на составляющие? Вот даже он стоит перед нами с микрофоном, без очков, прищуривается и рассказывает об особенностях своих постановок заграницей. Рассказывает так, что невозможно понять, то ли это монолог из очередной пьесы о жизни, то ли… Просто в своих произведениях он такой, как и в жизни. Читает их так же, как и нам вот истории на кухне рассказывает. Это ощущение от Планеты меня очень уж тронуло.
Рядом напомнили, что время регламентировано. А мы только разговорились. Только все оживились и наперебой задавали вопросы о кино, аудио и творческих планах. Как же не хотелось, чтобы уже все!!! Я была в такой эйфории, что даже Олега не видела. Он понимающе пошел погулять, пока я стояла за автографом, с уже прочитанной двумя или тремя людьми книгой, в обложке из файла - мое ноу-хау! Гришковец оценил! Сказал, что подобного еще не видел. Книги по рукам ходят по многим, понимаете… оправдывалась я. А потом снимаешь ее и выкидываешь, обложку эту, и книжка как новая. Боже! Как только он поднял свое лицо в круглых очочках, я так и обомлела и чуть не завизжала от восторга - он весь в ВЕСНУШКАХ! Весь-весь! А веснушки - это моя слабость! И я в очередной раз сделала вывод, что он все-таки душка! Невероятное обаяние! Без тени кокетства. Выяснив, когда же он будет у нас со спектаклями, дождавшись росчерка его пера, мне пришлось распрощаться с ним улыбками и бежать вприпрыжку в объятья Олега, который уже начинал косо на меня посматривать. Но меня просто распирало! От полученных эмоций! Спасибо тебе за этот день! Ах, да! Пока я стояла в ожидании доступа к телу, у меня впервые в жизни взяли интервью дяди с микрофоном и с камерой. REN-TV. Единственные, кто заскочили на встречу и поснимали минут пять. К сожалению, на вопрос я не смогла ответить что-либо разумное, т.к. растерялась, если честно, но что-то плела. Сказала, что если человека любишь, то не разделяешь его на писателя или актера. Ты просто его любишь. К чему это я?
Далее мы пошли наконец-то посмотреть выставку. А именно, в другой павильон. Напротив. Шли под зонтиком. Секунд 30. Вымокли по колено. В другом павильоне вещала Татьяна Устинова. Долго. Четко. Громко. Слышно было отовсюду. Но мы ждали Лимонова, который пришел на стенд, маленький, сухонький, загореленький, бросил небрежно в толпу: «Никто не слышал, сколько УЖЕ убито?». У нас что-то оборвалось, мы непонятно переглянулись, подумали даже, что где-то еще теракт. Но так он это сказал… как будто шел чемпионат мира по футболу, как будто его счет интересовал... Подписали книжку и ушли. Но - остановились вдруг. Перед огромным экраном. Мультики там шли. Смешарики. Новая развивающая анимация для малышей. И тут я в очередной раз убедилась, что Олежек - настоящий мужчина!
Самым интересным мне показался закуток с иностранными издательствами, а точнее стенды, представляющие разные страны, от Украины и Франции до Ирака и США. Т.к. среди нас есть любители польской поэзии, то девушка-консультант нам любезно все рассказала, раздала программки встреч с писателями, брошюрки, пару авторов со стихами нам любезно подарили представители литературного мира Польши. Не менее получаса мы провели у небольшого, но уютного и отдающего чем-то уже «нашим» стенда Латвии. Я листала красочные путеводители по Риге, которые не смогла купить перед отъездом, прогулялась вновь по Старому городу, впервые ознакомилась с названиями знакомых до боли мест и тут же снова забыла. Обнаружила свою гостиницу в списке достопримечательностей. «С 1202 г. рядом с этим местом стоял замок Ордена Меченосцев. Примыкавшие к нему дома и дворы получили имя "дворик конвента" по названию типа застройки. Граждане Риги, пытаясь освободиться от власти Ордена в конце XIII века, разрушили замок и примыкающие к нему постройки. Но в 1330 г. город потерпел поражение и вынужден был построить новый замок на берегу Даугавы, а госпитальное подворье старого замка стало называться Конвентом Св. Духа. Здесь с 1488 г. был устроен монастырь терциариев. Сейчас Конвента Сета - это самостоятельный мирок в центре Старого города, включающий гостиницу, музей фарфора, антикварные магазины и многочисленные кафе. В дворик Конвента ведут всего четыре входа, которые на ночь запираются». Теперь понятно, почему толпы туристов под окнами шныряли. Листала и периодически дергала Олега, чтобы окунуть его тоже туда, в эти улочки и домики. Кстати, там зимой тоже очень-очень мило, судя по фотографиям. А Олег меня периодически окунал в стихи латышского поэта с русской фамилией Тимофеев - Почти фотография - книга оформлена просто чудесно! Вот так мы и стояли, погруженные каждый в свое, под щебетание латышского языка любезных представителей. В итоге купили книжку, взяли карту Риги. До сих пор не понимаю, почему я постеснялась купить путеводитель, который мне так хотелось иметь. Бывает.
К сожалению, на улице лило невыносимо. Несмотря на усталость, пришлось еще побродить, поубивать время, в надежде на успокоение сверху. Посмотрели третий раз Смешариков, обнаружив детский уголок. Я почему-то уверена, что если бы Олег был один, то он снял бы обувь и сел бы на коврик рядом с детками и с упоением просмотрел бы все до конца. Я предлагала, видя эти глаза. Скромно отказался.
Павильон закрывался, и, прижавшись поближе, укрывшись получше, мы набрали воздуха и с улыбкой вошли в дождь и растворились в лужах и тумане. Мы еще не знали, что все так плохо кончится...
А ливень такой, каких свет не видывал. Хозяин собаку на улицу не выпустит, а я еду на другой конец Москвы, на 17-ую Международную Московскую Книжную Ярмарку. Вообще, подобные выставки для меня интересны лишь организованными встречами, круглыми столами, интересными гостями, презентациями, т.е. людьми. Что касается книжек, то все то, что я читаю, я также могу купить в магазине. Новинок никаких нет. И в основном представлены издательства со всей России и даже вот иностранные, т.к. выставка международная. Короче, всего по чуть-чуть, но ничего интересного в глобальном смысле. Спросите, зачем же я туда поехала в такую погоду, да еще и на работу забила? Отвечаю: сработал человеческий фактор, а именно - Гришковец!
Давно я не делала таких вот поступков ради… да-да, ради мужчин! Хотя… Итак, он немного опоздал из-за пробок, мы тоже, поэтому встретились почти вовремя. Небольшой зал приемов. Критика Архангельского попросили сказать несколько слов о творчестве Гришковца. Полил воду. И вот пришел ОН! Пропархнул мимо нас к микрофонам, снял пиджак и обнародовал Рубашку, свою рубашку, розовую, в полоску пастЭльных тонов, модную и приятную. Я сразу подумала о той розовой рубашке, которая оставалась последней чистой в шкафу героя, праздника ждала. Народу было немного. Я была откровенно расстроена неподготовленностью журналистов, если таковые вообще были. Вопросы задавали всего пару человек и то, как мне показалось, из случайно попавших обывателей. Сидящие с диктофонами, писавшие в блокнот, щелкающие камерами пытались остаться незамеченными. Если бы я знала, что так будет, то непременно заранее подготовила бы вопросы по Рубашке, т.к. именно ее он и презентовал, и ему хотелось поговорить о ней. Но вопросы касались всего, кроме Рубашки. Пришлось спасать ситуацию и брать инициативу в свои руки! (ха-ха-ха-ха, скромно так!) Да-да, набравшись смелости и наглости, а это оказалось не так-то просто, я задавала вопросы, да-да, ЕМУ! Я была в дичайшем возбуждении, в состоянии, которое не испытывала очень давно, когда адреналин бьет в голову, и ты слышишь свой подрагивающий, но пытающийся выглядеть громким и четким, голос как-то отдельно от себя, как будто говорила не я. Я думала, что страх публичных выступлений мне уже не знаком. Но, главное - начать. Потом я уже освоилась и даже вступила в беседу. Встала и вещала во весь рост. Именно в тот момент я вдруг подумала, а почему я не журналист? Именно в тот момент я впервые играла в журналиста. Но мой азарт и полученное удовольствие были не по журналистски сильны.
Гришковец был как всегда мил, словоохотлив, рассказал нам несколько приятных историй. В своем стиле. Своим голосом. «Вам нравится Гришковец больше как писатель, драматург или актер?» Да разве можно его разложить на составляющие? Вот даже он стоит перед нами с микрофоном, без очков, прищуривается и рассказывает об особенностях своих постановок заграницей. Рассказывает так, что невозможно понять, то ли это монолог из очередной пьесы о жизни, то ли… Просто в своих произведениях он такой, как и в жизни. Читает их так же, как и нам вот истории на кухне рассказывает. Это ощущение от Планеты меня очень уж тронуло.
Рядом напомнили, что время регламентировано. А мы только разговорились. Только все оживились и наперебой задавали вопросы о кино, аудио и творческих планах. Как же не хотелось, чтобы уже все!!! Я была в такой эйфории, что даже Олега не видела. Он понимающе пошел погулять, пока я стояла за автографом, с уже прочитанной двумя или тремя людьми книгой, в обложке из файла - мое ноу-хау! Гришковец оценил! Сказал, что подобного еще не видел. Книги по рукам ходят по многим, понимаете… оправдывалась я. А потом снимаешь ее и выкидываешь, обложку эту, и книжка как новая. Боже! Как только он поднял свое лицо в круглых очочках, я так и обомлела и чуть не завизжала от восторга - он весь в ВЕСНУШКАХ! Весь-весь! А веснушки - это моя слабость! И я в очередной раз сделала вывод, что он все-таки душка! Невероятное обаяние! Без тени кокетства. Выяснив, когда же он будет у нас со спектаклями, дождавшись росчерка его пера, мне пришлось распрощаться с ним улыбками и бежать вприпрыжку в объятья Олега, который уже начинал косо на меня посматривать. Но меня просто распирало! От полученных эмоций! Спасибо тебе за этот день! Ах, да! Пока я стояла в ожидании доступа к телу, у меня впервые в жизни взяли интервью дяди с микрофоном и с камерой. REN-TV. Единственные, кто заскочили на встречу и поснимали минут пять. К сожалению, на вопрос я не смогла ответить что-либо разумное, т.к. растерялась, если честно, но что-то плела. Сказала, что если человека любишь, то не разделяешь его на писателя или актера. Ты просто его любишь. К чему это я?
Далее мы пошли наконец-то посмотреть выставку. А именно, в другой павильон. Напротив. Шли под зонтиком. Секунд 30. Вымокли по колено. В другом павильоне вещала Татьяна Устинова. Долго. Четко. Громко. Слышно было отовсюду. Но мы ждали Лимонова, который пришел на стенд, маленький, сухонький, загореленький, бросил небрежно в толпу: «Никто не слышал, сколько УЖЕ убито?». У нас что-то оборвалось, мы непонятно переглянулись, подумали даже, что где-то еще теракт. Но так он это сказал… как будто шел чемпионат мира по футболу, как будто его счет интересовал... Подписали книжку и ушли. Но - остановились вдруг. Перед огромным экраном. Мультики там шли. Смешарики. Новая развивающая анимация для малышей. И тут я в очередной раз убедилась, что Олежек - настоящий мужчина!
Самым интересным мне показался закуток с иностранными издательствами, а точнее стенды, представляющие разные страны, от Украины и Франции до Ирака и США. Т.к. среди нас есть любители польской поэзии, то девушка-консультант нам любезно все рассказала, раздала программки встреч с писателями, брошюрки, пару авторов со стихами нам любезно подарили представители литературного мира Польши. Не менее получаса мы провели у небольшого, но уютного и отдающего чем-то уже «нашим» стенда Латвии. Я листала красочные путеводители по Риге, которые не смогла купить перед отъездом, прогулялась вновь по Старому городу, впервые ознакомилась с названиями знакомых до боли мест и тут же снова забыла. Обнаружила свою гостиницу в списке достопримечательностей. «С 1202 г. рядом с этим местом стоял замок Ордена Меченосцев. Примыкавшие к нему дома и дворы получили имя "дворик конвента" по названию типа застройки. Граждане Риги, пытаясь освободиться от власти Ордена в конце XIII века, разрушили замок и примыкающие к нему постройки. Но в 1330 г. город потерпел поражение и вынужден был построить новый замок на берегу Даугавы, а госпитальное подворье старого замка стало называться Конвентом Св. Духа. Здесь с 1488 г. был устроен монастырь терциариев. Сейчас Конвента Сета - это самостоятельный мирок в центре Старого города, включающий гостиницу, музей фарфора, антикварные магазины и многочисленные кафе. В дворик Конвента ведут всего четыре входа, которые на ночь запираются». Теперь понятно, почему толпы туристов под окнами шныряли. Листала и периодически дергала Олега, чтобы окунуть его тоже туда, в эти улочки и домики. Кстати, там зимой тоже очень-очень мило, судя по фотографиям. А Олег меня периодически окунал в стихи латышского поэта с русской фамилией Тимофеев - Почти фотография - книга оформлена просто чудесно! Вот так мы и стояли, погруженные каждый в свое, под щебетание латышского языка любезных представителей. В итоге купили книжку, взяли карту Риги. До сих пор не понимаю, почему я постеснялась купить путеводитель, который мне так хотелось иметь. Бывает.
К сожалению, на улице лило невыносимо. Несмотря на усталость, пришлось еще побродить, поубивать время, в надежде на успокоение сверху. Посмотрели третий раз Смешариков, обнаружив детский уголок. Я почему-то уверена, что если бы Олег был один, то он снял бы обувь и сел бы на коврик рядом с детками и с упоением просмотрел бы все до конца. Я предлагала, видя эти глаза. Скромно отказался.
Павильон закрывался, и, прижавшись поближе, укрывшись получше, мы набрали воздуха и с улыбкой вошли в дождь и растворились в лужах и тумане. Мы еще не знали, что все так плохо кончится...