Служебный роман
О радость. Нам пришло письменное поощрение от Двадцатого Века Фокс за год хорошей работы в размере $6010,07. Его передал мне лично Дэвид, уже год бессменный кумир моего сердца в Лондоне. Он так мил, что его распечатал, так очаровательно положил в плотный конверт, так скромно передал с коллегами лично для меня, и даже правильно написал мою фамилию, своей рукой, капиллярной ручкой цвета его глаз. Этот драгоценный инвойс теперь я буду хранить на столе, как любовную записку от первого и единственного, погибшего на войне. Ах.
Честно - я поцеловала конверт. И не только потому, что это гарантированная премия в конце месяца, но и потому, что вспомнила тот чудный московский вечер, когда Дэвид, прекрасный в своей голубой шелковой рубашке, на фоне заходящего солнца смущенно меня убеждал: «Прости! Ох, обещай, что забудешь немедленно, что я тебе сейчас сказал! Это вообще неправда! Вообрази, что я никогда этого не говорил! Двадцатый Век Фокс Россия ни от кого взяток не получал!» И я обещала - все равно весь сраный рынок знает, за что, сколько и в какой валюте брал Фокс, и ради такой мелочной честности не стоило портить такой момент. Закат, глухая дорожка в тихом саду, и проболтавшийся голубоглазый Дэвид - это был лучший корпоративный ужин в моей недолгой карьере.
Наш эпистолярно-бухгалтерский роман продолжается уже год. Я слушаю Дэвида с открытым ртом и помогаю изучать российский рынок, а Дэвид всячески рекламирует меня среди своих коллег. И эта новая, чудесная весточка от него разбила мне сердце. Пойду запрусь в туалете, чтобы немного поплакать от счастья.
Честно - я поцеловала конверт. И не только потому, что это гарантированная премия в конце месяца, но и потому, что вспомнила тот чудный московский вечер, когда Дэвид, прекрасный в своей голубой шелковой рубашке, на фоне заходящего солнца смущенно меня убеждал: «Прости! Ох, обещай, что забудешь немедленно, что я тебе сейчас сказал! Это вообще неправда! Вообрази, что я никогда этого не говорил! Двадцатый Век Фокс Россия ни от кого взяток не получал!» И я обещала - все равно весь сраный рынок знает, за что, сколько и в какой валюте брал Фокс, и ради такой мелочной честности не стоило портить такой момент. Закат, глухая дорожка в тихом саду, и проболтавшийся голубоглазый Дэвид - это был лучший корпоративный ужин в моей недолгой карьере.
Наш эпистолярно-бухгалтерский роман продолжается уже год. Я слушаю Дэвида с открытым ртом и помогаю изучать российский рынок, а Дэвид всячески рекламирует меня среди своих коллег. И эта новая, чудесная весточка от него разбила мне сердце. Пойду запрусь в туалете, чтобы немного поплакать от счастья.